— Сегодня я сам проверю границы, отдыхай, — бросил он человеку, нехотя усаживающемуся на своего эио-ом.

— Постарайся восстановить силы до завтра; чувствую, они нам всем будут нужны.

Чуть помолчав, он добавил:

— Но если не получится, я не заставляю тебя. Не стоит зря рисковать жизнью.

Человек посмотрел на Эйи полным благодарности взглядом, ничего не спрашивая, отрывисто поклонился (казалось, говорить он был уже не в силах) и направился в сторону небольшой группы скал, пещеры которых еще с наступления сумерек начали излучать мягкий голубовато-зелёный свет. Это место было сосредоточением энергии, и поэтому имело жизненную необходимость для тех, кто эту энергию использовал и совершенствовал.

На следующее утро Эйи проснулся с характерным гулом где-то вверху головы.

— Эх, вчера же только разговаривали… Хотя, наверное, что-то важное.

В Её глазах была тень тревоги, но решимость и спокойствие не покидали их никогда. Ситуация была обыкновенная: нужно было устранить внешнюю угрозу. Пришельцы, видимо, не собирались сдаваться просто так; ну это ничего, это бывает, это мы уже видели.

Отдав нужные распоряжения, Она не торопилась отпускать Эйи. Казалось, Ей нужно было ещё что-то сказать; Она выжидающе смотрела ему в глаза. Он едва заметно кивнул, поклонился и направился к выходу.

«Ладно, ладно, в этот раз постараемся без фокусов. В конце концов, я ещё не жрец; а пока эта перспектива продолжает висеть на волоске… я должен сделать всё возможное, чтобы он не оборвался».

— И будь добр, проследи, чтобы все отпустили своих эио-ом. И да: ещё, чтобы Арк снова не додумался использовать их в бою.

Эйи обернулся, улыбаясь.

— Будет сделано, но вряд ли у него появится такое желание — в прошлый раз мы хорошо поговорили на эту тему, а тот эио-ом до сих пор не показывался.

Она слегка кивнула; Эйи вышел.

Атаку запланировали на вечер; времени хватало — пришельцы передвигались медленно и осторожно, к тому же, эти люди плохо ориентировались в темноте.

Эйи не мог не возвращаться мыслями к оружию, используемому теми людьми. Разумеется, оно было ничем в сравнении с возможностями его самого и его людей; но оно интересовало. Он отогнал эти мысли.

Позже один из выживших людей с оружием опишет в своем дневнике, торопясь, трясущейся рукой: «Мы разбили лагерь в небольшой низине и готовились ко сну. Выставили часовых; разведчики должны были выдвинуться в полночь. Но им не суждено было… случилось нечто за пределами понимания, возможно, мы столкнулись с чем-то паранормальным, трудно писать об этом, но внезапно будто из воздуха появились фигуры, они были похожи на призраков или на ангелов, они окружили лагерь и стоящие снаружи упали на землю сию же секунду, и все, кто выбегал, падали на землю без какой-либо причины, не успев даже вытащить оружие. Те, кто и успел, будто палили в воздух. Дальше произошло немыслимое… весь лагерь просто вспыхнул, вспыхнул синим огнем, это было очень быстро, почти моментально, все упавшие на землю просто исчезли в нём, и те, кто остался в палатках, тоже…».

Он не стал писать о том, что сидел в это время на дереве, пытаясь сорвать, как ему показалось, что-то съедобное; иллюзия исчезла, когда оно начало светиться в темноте. Картина внезапного опустошения территории и эти сверхъестественные люди привели его в состояние шока и неконтролируемого ужаса; он почти что мешком свалился с дерева и побежал в противоположную от лагеря сторону, неумолимо чувствуя спиной то, что было там и могло быть с ним, то, что, возможно, будет преследовать его; он бежал так быстро, как только мог, как не бегал никогда.

— Мне показалось, я видел, один из них сбежал. Их там может быть больше. Кто-нибудь один идёт со мной.

Решившись следовать правилам до конца, Эйи соблюдал меры предосторожности, внутри себя поражаясь этим беспомощным существам, придумавшим такие сложные стреляющие игрушки, но не умеющим себя защитить.

— Я пойду!

Из толпы вызвался хрупкий человек с большими глазами, выражающими какое-то непонятное отчаяние.

Эйи нахмурился.

— Да ты же еле на ногах стоишь.

Человек потупил взгляд.

Вперёд вышел другой, гораздо более крепкий. Кажется, это как раз и был тот самый энтузиаст, попробовавший ввести в общую практику воздушные силы. Молча кивнув друг другу, Эйи и Арк устремились за беглецом.

По дороге они нашли пистолет, выпавший, очевидно, у бегущего. Повинуясь непонятному порыву, Эйи схватил его. Арк посмотрел вопросительно, но, ничего не сказав, побежал вперёд.

Нашли несчастного в пещере у озера; очевидно, запыхавшись и не в силах больше бежать, он решил хотя бы укрыться. Эйи в очередной раз поразился слабости и наивности.

Человек сидел и трясся, смотря широко распахнутыми от ужаса глазами. Он дёргался каждый раз, когда его преследователи делали шаг по направлению к нему.

Внезапно Эйи сделал жест остановиться.

— Можешь возвращаться. Он здесь один, я разберусь с этим.

Арк поднял брови, через секунду-другую нехотя удалился.

Твёрдое намерение обойтись без фокусов куда-то улетучилось; впрочем, произошло это ещё тогда, когда он подобрал пистолет.

Он никогда не видел пришельцев так близко. И ему, пожалуй, никогда не приходилось быть свидетелем такого сильного страха, который он ощущал почти физически.

Он сел на корточки и стал смотреть в глаза человеку.

Возможно, это была не лучшая идея: тот даже перестал трястись, он застыл, и теперь хватал ртом воздух, как рыба. Эйи боролся с желанием сделать резкое движение: останавливало понимание, что у того просто разорвется сердце.

В Эйи соединялись два чувства: интерес и отвращение. Сидящий, вжавшись в стену пещеры, человек уж очень походил на животное; причём даже не только из-за страха — Эйи не мог объяснить, почему. Но, что отвратительно — он будто был каким-то низшим животным; и это тоже было необъяснимо. Но вызывало любопытство.

Эйи достал пистолет и начал покручивать перед лицом человека. Удивительно, но его глаза даже на мгновение прояснились — он увидел что-то знакомое, то, что было ощутимо, материально, то, что держали его собственные руки; известное свойство сознания.

Но радоваться было нечему. Положение начинало раздражать Эйи, ему захотелось поскорее избавиться от этого комка страха, но в то же время рассмотреть получше. Поэтому он не нашёл ничего лучше, как приветливо улыбнуться и застрелить того.

После этого он долго осматривал труп.

— Эйи, мне нужно с тобой поговорить.

— Да?

— Мне рассказали, что ты пользовался оружием.

— Что?.. Кто? А… что за бред! Я же сказал ему уйти!

— Я тоже считаю, что поступок мерзкий. Он своё получил. Но, тем не менее, факт остается фактом.

— Простите меня за откровенность, но я не понимаю вашего беспокойства. Я никогда не держал в руках их оружие, а тому человеку всё равно нужно было умереть — мне и стало интересно, как оно работает.

— Но ты ведь не просто застрелил его.

Эйи поднял наивно-невинные глаза.

— Арк говорил, что ты очень долго смотрел на него — ладно бы это; но зачем тебе нужен был труп? Понимаешь, мне… как бы это сказать — людям… нужен психически здоровый жрец…

Она выразительно посмотрела Эйи в глаза и добавила:

— … что, в том числе, подразумевает безоговорочное повиновение.

Затем, быстро:

— Я знаю, что ты порываешься сказать. Свобода воли. Мне повторить тебе то, что вы все прекрасно знаете с самого начала? Вы все, мы все взаимосвязаны; мои желания — ваши желания; почему я так насторожена твоим поведением? Да потому, что ты знаешь, чего хочу я, и твои намерения совпадают с моими, но почему-то ты делаешь назло. Ты уподобляешься им. Зачем?

Эйи почувствовал, как к голове подступает жар. Он понял, что уже не станет жрецом.

— Я просто делаю, что хочу. Я, знаете ли, не намного хуже Вас.

— К сожалению, ты не знаешь, о чем говоришь.

— Нет, я знаю. Почему я должен от Вас зависеть? Может, это я должен возглавлять племя; меня слушаются люди, я обладаю всеми необходимыми качествами, я, в конце концов, чувствую свою исключительность; я один могу всем этим управлять, да и не только этим, я…