Не на того нарвался! Не для этого я так долго зубрил фолианты о нежити из библиотеки Гильдии, чтобы ловить на себе разочарованный взгляд этого зазнайки. Серьезно, то, как Глеб посмотрел на меня, жутко выбесило. Это мой первый рабочий день, а он хочет, чтобы я знал все обо всем. Вот дал бы мне немного подготовиться, а потом бы зыркал такими глазами.

В то же время Волков улыбнулся.

— Ну не дуйся ты, — сказал он, примиряюще похлопав меня по плечу. — Кстати, как стоит поступить, если ты вдруг оказался рядом с мертвяком без оружия?

— Ты шутишь? Я маг и не могу остаться без оружия, — воскликнул я, удивляясь столь подлому вопросу.

— Хорошо, выкрутился. Перефразирую. Какие слабые места есть у мертвяков?

— Леса. Такая нежить обычно боится леших, да и с последними гораздо проще договориться. Еще мертвяки не могут зайти в текущую воду. Отвечая на твой вопрос, могу сказать, что, оказавшись наедине с мертвяком без оружия и магии, я не полезу к нему целоваться, а постараюсь скрыться в лесу, петляя между деревьями или найду реку и встану в течение на расстояние не менее метра от берега, потому что мертвяк хоть и не сможет зайти в воду, но прекрасно дотянется до меня рукой, если у него возникнет такое желание, — отчеканил я.

Глеб расхохотался, хлопая в ладоши.

— Нет, ну о поцелуях с нежитью я и подумать не мог, — сказал он, отдышавшись. — А вот на счет реки и чащи ты прав. На деле, это самые безопасные места. Слушай, ты чего сегодня такой ершистый?

— Еще нет и девяти утра, а ты уже грузишь меня вопросами, да еще и умудряешься глумиться, — пробурчал я. — Ты ожидал, что я радостно буду шевелить мозгами?

— Короче говоря, ты просто не выспался, — подытожил мужчина. — Ладно, мертвяк сам себя не устранит.

Оставалось лишь кивнуть и отправиться за ним. Кладбище угнетало. Все эти нескончаемые ровные ряды могил с надгробиями разной степени помпезности заставляли задуматься о том, сколько же слез стоит за каждой из них. Еще и, как назло, небо было затянуто тучами. Да уж, первый день с самого утра пошел как-то наперекосяк. Радовало лишь то, что Глеб вышел из своего странного транса, в котором находился последние два дня. Видимо, так на него влияет отсутствие работы. Неужели этот человек настолько трудоголик, что хиреет дома?

— Чувствуешь что-нибудь? — поинтересовался мужчина, не останавливаясь.

Смерть. Все здесь просто разило ею. Странное ощущение, будто вокруг находятся люди, у которых просто остановилось сердце, но его еще можно запустить, пугало и сводило с ума.

— Куча трупов в деревянных ящиках. Слушай, Глеб, здесь есть свежие захоронения, что будет, если одному из этих бедолаг попытаться запустить сердце и мозг?

— Даже не думай об этом. Ты смотришь на ситуацию с точки зрения медика, для которого достаточно заставить функционировать мозг, но забываешь о душе. По итогу получится просто еще один мертвяк-оживленец, который будет просто вестись на собственные инстинкты, не более того.

Заметив разрытые могилы, напарник остановился и стал внимательно вглядываться в них.

— Это здесь? — поинтересовался я.

— Да, мертвяк где-то рядом. Сейчас он зарылся в одну из могил. Постарайся почувствовать, в какую, — прошептал Глеб.

Я, следуя его совету, сосредоточился на захоронениях, но получалось плохо. Всюду чувствовались трупы — ничего более. Лишь спустя минуту или две, я заметил, что одна могила отличалась от других — то, что в ней скрывалось, не было мертвым в привычном понимании. Сложно объяснить свои ощущения, когда сталкиваешься с бездушной мясной куклой, большая часть органов которой прекрасно функционирует. Сосредоточившись на существе, я почувствовал жуткий голод и жгучую боль по всему телу, но никаких эмоций или осознанных желаний. Вот о чем говорил Глеб, когда только что рассказывал о последствиях оживления.

— Вот там. — Я указал на нужную могилу. — Что мы теперь будем делать?

— В идеале нужно дождаться наступления темноты, тем более что наши ребята уже разогнали полицию, но мне не хочется тратить на это время. Будем выкуривать эту тварь из его пристанища.

Глеб подошел к могиле и стал внимательно ее изучать. Спустя примерно минуту он достал из кобуры пистолет и выстрелил прямо в рыхлую почву, но почти ничего не произошло.

— Глубоко зарылся, скотина, — пробурчал Глеб, возвращая оружие на место. — У нас сейчас есть два варианта. Либо будем копать, либо вызовем кого-нибудь, кто привезет из гильдии литров двадцать отвара из полыни, крапивы и зверобоя, второй вариант крайне нежелателен.

Я вспомнил, что нежить наподобие мертвяков не переносит такое зелье. Скорее всего, он хотел предложить облить могилу этим варевом и ждать, пока разъяренный мертвяк сам вылезет наружу. Но есть же и другой способ.

— Отойди, — уверенно сказал я и начал действовать.

Нужно просто сосредоточиться на почве и силой мысли заставить ее расступиться. На деле это не сложно, по крайней мере, Рада учила меня и не такому. Не более, чем через минуту над ходячим трупом осталось чуть больше десяти сантиметров земли. Мертвяк похоже ничего не почувствовал и продолжал спать, лишь в воздухе повис жуткий, режущий глаза запах гниющей плоти.

Глеб же, все это время стоявший в стороне и молча наблюдавший за всем, слегка присвистнул:

— Ну ты, конечно, и имбалансный персонаж. А теперь смотри, как работают профессионалы. Доброе утро, потусторонняя миграционная служба, открывайте!

Он тихо подошел к дыре и, вновь достав пистолет, сделал около пяти быстрых выстрелов в разные места там, где и лежал мертвяк. Вот только его это скорее разозлило, а не убило. Из могилы раздался дикий вой, похожий на звук болгарки, режущей сталь.

— Флоп! Это оживленец! — воскликнул Глеб и резко отскочил от захоронения.

Через секунду из ямы вылез омерзительнейшего вида полуразложившийся труп с отваливающейся на ходу кожей. Запах гнили усилился в разы. Прозвучало еще три выстрела, но мертвяку, то есть оживленцу, это не доставило особого дискомфорта. Зато тем самым Глеб полностью сосредоточил внимание нежити на себе. Он начал быстро пятиться, не выпуская оживленца из зоны видимости.

Так, пока есть время, нужно побыть умным. Что мы знаем об оживленцах? Это особый вид мертвяков, поднятых из могилы с помощью некромагии. Они не боятся серебра и меньше восприимчивы к солнечному свету, но намного медлительнее и физически слабее остальных. Кажется, мы влипли.

Огонь! Оживленцы подвержены огню. На ходу благодаря всех известных богов за то, что Глеб не оказался в этой ситуации один, я подбежал к нежити и силой мысли прочертил вокруг него барьер, который тот не сможет в ближайшее время переступить. Очень вовремя, учитывая, что он уже почти добрался до мужчины, в последний момент запнувшегося о низкое надгробие.

Оказавшись в плену, разлагающийся уродец взбесился еще сильнее, чем раньше. Он стал бить по невидимым стенам руками, роняя на землю куски зловонной плоти и кожи. Но главное, что теперь эта тварь не опасна.

— Что-то я сплоховал, — заикаясь, пробурчал напарник, с благодарностью смотря на меня.

Он встал с земли и, отряхнувшись, подошел к прозрачной границе и внимательно всмотрелся в мертвяка.

— Что ты пытаешься разглядеть? — поинтересовался я.

— По степени разложения видно, что его создали не сегодня ночью, а минимум пару дней назад. Кажется, его просто перенесли на это кладбище. Сможешь поджечь?

Оживленец, плененный в барьере кидался на невидимые стены и кричал. Но уже через секунду все его тело охватило яркое пламя. Мы с Радой не раз отрабатывали призыв огня на тренировках, так что сейчас этот фокус дался мне на редкость просто. Еще несколько мгновений спустя нежить перестала шевелиться и просто завалилась, уперевшись в незримую преграду.

Страх, как густой, холодный кисель, вливался в сознание медленно и очень запоздало. Меня затрясло, как от холода.

— Это было быстро, — вздохнув, произнес Глеб.

— Мы чуть не сдохли.

— Но мы живы. Благодаря тебе. Даже представить боюсь, что могло бы произойти, не будь тебя рядом. Эй, ты чего так трясешься?