Чего только ни придумали конструкторы детских транспортных средств. Это и самокаты, и велокаты, и трёхколёсные велосипеды, ехать на которых самостоятельно ребёнку просто невозможно. Он сидит пристегнутый лямочками и ремешками так, что если велосипед вдруг повиснет на краю пропасти, то ребёнок не выпадет! А ребёнок сидит в этом аппарате, изнутри напоминающем кабину пилота, и просто созерцает этот мир. Управлять им он не может! Ни рулём, ни педалями. Люди, очнитесь! Это же бред, а не велосипед. Ну да ладно, потом не стоит удивляться, а почему ребенок такой не инициативный, а почему так апатичен и ни на что не реагирует.

Школяры шушукаются и смеются на лавочках, глядя и на парочки, и на карапузов. Они же сейчас самые умные!

И вот на бульваре Маяковского, под столбом с часами, стоит Лиза. Она пришла на свидание. Это её первое свидание с Артёмом.

Сердце бьётся, просто готово выскочить. Она смотрит, как гуляют парочки, смотрит на школоту, смотрит на мамочек и хороводы детишек. Она сейчас это все так мило воспринимает. Этот жизненный круг ей сейчас очень близок. Она входит в этот круговорот жизни. Ей этого очень хочется.

Она очень сильно спешила и хотела, чтобы все прошло идеально. Прочитала советы в журналах для подростков. Получила ценные указания от лучших подруг. Она была во всеоружии. Про одежду и причёску вообще можно умолчать. Этим она занималась заблаговременно. Все же должно пройти идеально, и это станет первой страницей их романа. Ну, или повести. А он не шёл.

От этого сердце то сжималось, то убегало вдаль. Руки перебрали все предметы, которые были в зоне доступа, но звонить ему она себе запретила. Это было первым правилом в журналах. Не проявлять мягкости и не показывать своей зависимости. Вот сейчас, наверное, Вы думаете, что это банально или глупо, а для Лизы было очень важно и серьёзно!

А он не шёл. И не ЗВОНИЛ.

Она перечитала сообщения в чате. Всё было верно – и место, и дата, и время. Кроме главного – его не было.

Через пятнадцать минут она уже не видела никого вокруг. Уже искала причины, чтобы его оправдать. Уже хотела снова назначить встречу. Лишь бы он пришёл.

И когда она пошла прочь, абсолютно не имея сил наслаждаться этим чудесным вечером, вдруг вдалеке пронеслось:

«Лиза-а-а-а, Лиза-а-а-а! Сто-о-ой! Подожди-и-и!»

Но она этого не слышала, её мысли отключили внешние раздражители, и она полностью утонула в размышлениях о жестокости людей и мимолетности всего сущего.

Вдруг резкий рывок за руку выдернул её из горестных мыслей в реальность.

– Лиза, стой, еле тебя догнал. Прости, пожалуйста. Я уезжаю с родителями на огород, так и эдак его. Я не смогу сегодня с тобой погулять. Давай в следующий раз.

– А почему ты не позвонил? Я, как дура, стою и жду тебя. Уже, наверно, час битый.

– Хотел сказать это тебе лично и увидеть тебя. Да и прошла, двадцать одна минута всего. Прошу, не сердись. Я побегу, а то родители сказали долго не задерживаться.

– Хорошо, только прошу, в следующий раз просто позвони.

– Понял, понял. Буду звонить.

Юноша обнял девушку.

В это мгновенье сердце Лизы остановилось, и она не шевелилась.

– Всё, я побежал, как вернусь, позвоню.

Девушка молча кивнула и первый раз за всю встречу улыбнулась. И все краски жизни запылали на её щеках и губах. Глаза загорелись чарующим огоньком счастья.

«Теперь и я тоже буду гулять, и болтать с ним обо всем и ни о чем конкретно. И на нас тоже будут с завистью пялиться девчонки.

Стоп. А почему тоже? Какое-то посредственное выражение. Тоже. Даже тоска нахлынула от этого слова, и в голове Лизы все начало перемешиваться. Все что тоже – на то же похоже. Очень бы хотелось, чтобы мы просто были. И не важно, что кругом.»

Настроение было снова на уровне небесного чуда, и молодая девушка плыла от аллеи к аллее.

Вечер был просто подарком природы, кто-то сверху здорово подыгрывал Лизе сегодня, впрочем, как и всегда.

Через неделю они уже гуляли и держались за ручки. Ладошки у юноши, правда, изрядно вспотели, когда она протянула ему свою точеную ручку.

Вызов был принят!

Мы с друзьями очень любим ходить в походы. Ну, не то чтобы в походы, может, это громко сказано. Вылазки на природу на несколько километров. Где нет связи. Электричества нет. С собой всё по минимуму и наслаждаемся обществом. Но однажды наши дружеские узы сильно пошатнулись. Вот как это было.

Всё как обычно, рюкзаки набиты. Такси ждет. По списку все проверили. Всех предупредили. Поехали.

Три дня только для общения друг с другом и воссоединения с природой. В этот раз был дремучий лес. Двое из нас состоят в охотобществе и поэтому они взяли ружья. Мало ли что. Да и пострелять по мишеням всем хочется.

Приехали к месту высадки. Расплатились с перевозчиком и пошли. Идти было тяжело. Совсем не было тропы. И глушь непролазная. Спасибо Коле!

В общем, добрались до места согласно навигатору, лишь к вечеру.

Девчонки трухнули и как полагается, чуть постонали.

Разбили лагерь. Вытянули жребий на дежурство. Жизнь стала обустраиваться. Пошли собирать дары леса.

Провиант приготовили. Уже смеркалось. Сели у костра. Достали гитару.

Как же это круто. И никто не дёргает, и все самые близкие тут. А я возьми и брякни:

– Хорошо, что все родные. Нет крыс.

Все меня поддержали. Единение закрепили разливом горячительных, кому что.

Охрану ставить все же решили, так как всякое бывает. Поставили самого бывалого – Кольку. Легли отдыхать.

Утром, когда свежий воздух и располагающая к аппетиту атмосфера заставили выбраться из палаток и начать готовить еду, не нашли пакет сухих завтраков.

Оля сказала, что точно брала все семь штук, каждому по одному. Но было лишь шесть.

– Коль, ты не брал?

– Нет, на кой они мне, я шашлык доедал.

– Ладно. Наверное, ошиблась.

Приготовили завтрак. Поели и пошли купаться. На территории оставили Семена.

Вода была просто чудо. После водных процедур вернулись в лагерь.

Семён держал смену на костре, и не дождавшись пока мы дойдём, быстро сменился и побежал восполнить пропущенное купание. Андрей пошёл для компании и подстраховать.

Девчонки стали готовить обед и не нашли банку тушенки. Оля включила режим «Алерт!»

– Что за фигня? Кто взял банку? Нет одной.

Парни не сразу включились в ситуацию, но Оля не останавливалась. От разборок не ушёл даже спящий Коля. Правда, кроме угроз, от него ничего не удалось получить в ответ.

Настроение падало.

Вернулись ныряльщики и попали на пристальный досмотр и обнюхивание. Семён был обижен до глубины души, что на него хотели свалить банку тушенки. (Для справки: Семён имеет свой бизнес).

В общем, к вечеру ситуация чуть остыла. Весь провиант унесли к девчонкам в палатку. На этом продолжили свою бытность в лесу.

Вечер прошёл без инцидентов, Оля посматривала искоса на всех. Меня это позабавило, но и мне отсыпали обвинений. Мол, я ради хохмы над всеми издеваюсь.

Спорить было себе дороже. Легли спать. Стали дежурить по двое. Остались я и Андрей.

Мы преднамеренно из рук Оли получили харчи на ночь. И сели у костра. Разговаривали всю ночь. Каждый делился, под кружку с горячительным, тем, что накопилось в сердце. Я про свою зазнобу, не клеилось у меня. В поход позвал, думал, тут сможем как-то проговорить сложные моменты. А она отказалась. У него тоже были свои искушения. Не мог выбрать. Из четырёх. В общем, честно, мы под утро закиряли. Но не спалились. Как только занялся рассвет, захотелось по нужде, и до подъёма мы даже успели разжечь костёр.

Приготовлением еды занимались все, но только с Олей.

На завтрак опять недосчитались банки тушенки.

Что тут началось.

Оля смотрела на Веронику с Катей испепеляющим взглядом. Но с девочками всегда непросто. В ответ она видела не менее красноречивые взгляды. Абсолютно равные по силе испепеления, которые говорили: да ты сама охренела, на меня решила думать. Да сама такая.