Снир. Недурно, сэр, очень недурно!
Пуф. Но это сущие пустяки, сэр, по сравнению с тем, что мне иной раз приходится делать.
Снир. И вы полагаете, что есть люди, на которых это может повлиять?
Пуф. А как бы вы думали, сэр? Ведь количество людей, способных утруждать себя собственными суждениями, очень невелико.
Снир. Так, сэр, ну, а что же представляет собой пуф предварительный?
Пуф. О, этот вид пуфа очень успешно действует в виде предостережения, ну, скажем, в делах романических. Допустим, сэр Флимзи Госсамер жаждет добиться расположения леди Фанни Фит. Он обращается ко мне, и я тут же создаю ему благоприятную наступательную позицию при помощи нижеследующей заметки в "Морнинг пост": "Достойной, очаровательной леди Ф четыре звездочки Ф тире Т советуют остерегаться небезопасных склонностей сэра Ф тире Г, который при всех своих подкупающих и обольстительных качествах отнюдь не отличается _постоянством своих привязанностей_..." Последние слова, курсивом. Таким образом, внимание леди Фанни Фит усиленно привлекается к сэру Флимзи Госсамеру, и если она раньше, быть может, и не замечала его, теперь, после этого публичного предостережения, у нее, естественно, рождается желание встретиться с ним, а то, что их знакомство привлекает к себе всеобщее внимание, вызывает у обоих чувство невольного замешательства. Это в свою очередь создает общность интересов, и даже если сам сэр Флимзи не в состоянии достичь большего, он может удовлетвориться уже тем, что их имена упоминаются рядом весьма многозначительным тоном в некоторых определенных кругах. В девяти случаях из десяти это все, к чему стремятся наши современные донжуаны.
Дэнгл. Эге, Снир, вы скоро станете великим знатоком по этой части.
Пуф. Да-да, так вот далее, сэр, пуф косвенно воздействующий обычно подается в виде приложения к какой-нибудь газетной рекламе и нередко облекается в форму анекдота: "Вчера, в то время как знаменитый Жорж Бонмо прогуливался по Сент-Джемс-стрит, ему встретилась очаровательная леди Мэри Миртл, выходившая из парка. "Боже мой, леди Мэри, я изумлен, вы - в белом жакете! Никогда не ожидал вас видеть иначе, как в полной военной форме и кавалерийском кивере с султаном!" - "Что вы говорите, Джордж, боже мой, откуда вы знаете?" - "Не отпирайтесь, леди Мэри, я только сейчас видел ваш портрет в новом журнале "На бивуаке". А знаете, кстати сказать, очень забавный журнал и продается вот здесь, рядом, в двух шагах от типографии, дом номер три, на углу Айви-Лейн и Патерностер-роу, стоит всего один шиллинг".
Снир. Да, это весьма остроумно!
Пуф. Но вот, так сказать, последнее слово пуфа - пуф тайно направленный; он действует под маской самой непримиримой враждебности. К нему прибегают отважные книгопродавцы и предприимчивые поэты. "Нам пишет возмущенный читатель, что новый сборник стихов, озаглавленный "Котильон Вельзевула, или Сельский праздник Прозерпины", представляет собой одно из самых недопустимых произведений, какие когда-либо появлялись в печати. Саркастическая едкость в изображении некоторых персонажей невольно поражает читателя. Произведение изобилует крайне рискованными описаниями, которые не могут не задеть женскую скромность, и нездоровое любопытство избранной светской публики, жадно раскупающей эту книжонку, еще раз ярко свидетельствует о распущенности вкусов и упадке нравов в наш век". Тут, как видите, запрятаны две неотразимые при* манки: первая - никто не должен читать, вторая - все наперерыв раскупают. Опираясь на это, издатель смело выпускает десятое издание, не успев распродать и десяти экземпляров первого. И весьма успешно сбывает его с рук, помогая себе угрозой уголовного преследования за оскорбление общественной нравственности.
Дэнгл. Ха-ха-ха! Сущая правда! Могу подтвердить!
Пуф. И, наконец, пуф обиняком, или пуф подразумевающийся. Это до такой степени многообразный и обширный жанр, что его трудно пояснить примером. Он прельщает громкими заглавиями и потрясает авторским правом, пугает прекращением подписки и, ссылаясь на небывалый спрос, угрожает стечением публики и давкой в общественных местах. Он любит выявлять скрытые заслуги и при этом под маской полнейшего бескорыстия иногда становится в позу благожелательного наставника и поучает с отеческой мягкостью. Он отличается изумительной памятью по части парламентских дебатов и при случае может с самой лестной точностью повторить слово в слово выступление какого-нибудь популярного оратора. Но где он поистине чувствует себя в своей сфере и совершает чудеса, так это в распространении всяких слухов и предположений. Он раньше всех бывает осведомлен, кто будет выдвинут на тот или иной пост и заранее обеспечивает себе высокое покровительство. Он предсказывает внезапное продвижение по службе никому не известных личностей, которые и сами не подозревают об этом, распускает слухи о необходимости представить такого-то к ордену за предполагаемые заслуги, умеет своевременно ввернуть словцо в беглой заметке и протолкнуть на командный пост какого-нибудь офицера, рвущегося к высоким чинам. Вот, сэр, последняя и, я бы сказал, высшая ступень искусства пуфа, и я надеюсь, что вы согласитесь со мной и признаете его высокие совершенства, ибо он обладает даром вдохновлять общественное мнение и раздувать в публике пламя восторга. Он служит и торговле, и любовным делам, и критике, и политике, поощряет таланты, насаждает благотворительность, превозносит героев, отстаивает интересы воротил, прославляет ораторов, наставляет министров.
Снир. О да, сэр, вы вполне убедили меня в чрезвычайной важности и необыкновенной тонкости вашей профессии. И если есть что-нибудь на свете, что могло бы еще повысить мое беспредельное уважение к вам, так это ваше милостивое согласие удовлетворить мою просьбу и разрешить мне присутствовать сегодня на репетиции вашей новой тра...
Пуф. Тс-с! Ради бога - моей трагедии? Нет, Дэнгл, это просто нехорошо с вашей стороны. Вы же знаете, как я опасаюсь, чтобы публике раньше времени не стало известно, что трагедию эту сочинил я.
Дэнгл. Клянусь честью, я бы никогда не заикнулся, но ведь это уже опубликовано в газетах! И ваше имя полностью объявлено в "Морнинг кроникл".
