…Сяо Чжань медленно выдохнул, возвращаясь в реальность, несколько долгих секунд смотрел на Ибо, едва заметно улыбающегося ему с монитора, и, закрыв видеопроигрыватель, принялся писать ответ. Да, его устраивает этот вариант ролика, да, его можно пускать в эфир, не забудьте поставить тег «Ван Ибо», когда будете выкладывать в Интернет…

… Хуа Цзиньтенг переступил порог его кабинета ровно в час, и оказался мужчиной чуть больше сорока лет приятной внешности, с цепким взглядом и уверенным пожатием. Сяо Чжань, никогда не видевший его лично, был удивлен и не сказать, что приятно. Хуа Цзиньтенг присутствовал на съемочной площадке почти круглые сутки, следя за съемочным процессом, и Сяо Чжань даже не собирался думать о том, мог ли Ибо обратить на него внимание.

— Господин Сяо, я рад, что вы нашли для меня время, — Хуа Цзиньтенг улыбнулся и опустился в предложенное кресло.

— Разговор с вами и в моих интересах, — Сяо Чжань не стал возвращаться за стол, а сел в кресло напротив гостя так, что между ними теперь был только журнальный столик с выставленным чайно-кофейным набором и вазочкой с конфетами. — До сих пор к Ибо не было никаких вопросов. Хотя он только набирает актерский опыт…

— Дело не в актерском опыте. Я даже не знаю, как это объяснить. Мы шесть часов пытались снять одну сцену, пока нервы не сдали окончательно у всех.

— Что за сцена? — сказать, что Сяо Чжань был удивлен — ничего не сказать. Особо сложные роли Ибо пока не предлагали, но он уверенно к ним шел с каждой новой дорамой. И запоротых сцен у него никогда не было, может, просто менее удачные.

— Сцена объяснения с героиней, — Хуа Цзиньтенг едва заметно улыбнулся. — Ибо хорошо отыгрывает эмоции, но когда дело доходит до поцелуя, он становится просто деревянным. У него не получается даже это, а ведь дальше он должен изобразить желание, которое вырывается из-под контроля. Его герой очень давно любит героиню, но был вынужден молчать, и когда узнает про взаимность, его почти срывает.

— О… — выдохнул Сяо Чжань, эмоций у которого вдруг стало слишком много.

— Если говорить откровенно, я подозреваю, что он просто не умеет целоваться и стесняется этого. Но эта сцена — одна из ключевых, изменить сценарий невозможно, использовать дублера — тоже. Я бы рискнул предложить ему в помощь кого-нибудь из девушек пораскованней, но, боюсь, тогда он вообще сбежит. Иногда он становится слишком стеснительным.

Сяо Чжань стиснул пальцы в кулак.

— Я… поговорю с ним, думаю, мы решим этот вопрос. В самое ближайшее время.

— Надеюсь на это. Отснято уже более девяноста процентов, в дораму вложено много денег, и получить разгромную критику из-за одной сцены не хочется никому.

— Я понимаю, — Сяо Чжань улыбнулся. — Уверен, что и Ибо понимает это тоже.

— Отлично, — Хуа Цзиньтенг встал, и Сяо Чжань поднялся следом. — Надеюсь на вас.

— Спасибо, что сказали мне это лично, а не по телефону.

— Разве могло быть по-другому? Я рад, что познакомился с вами, — Хуа Цзиньтенг пожал руку Сяо Чжаня и, коротко попрощавшись, покинул кабинет.

Оставшись один, Сяо Чжань почти рухнул обратно в кресло. Слова Хуа Цзиньтенга его почти шокировали. Он помнил сценарий, помнил эту сцену, которая действительно была одной из основных и самых ярких, но даже подумать не мог, что Ибо с ней не справится.

Телефон пиликнул входящим сообщением, и Сяо Чжань, с неохотой выбравшись из кресла, подошел к столу. Прочитал сообщение, усмехнулся, напечатал ответ и вышел в приемную. Приняв у секретаря пачку корреспонденции, он отпустил ее на обед почти на два часа, и обрадованная девушка исчезла еще до того, как Сяо Чжань успел вернуться к себе.

…Ходил Ибо неслышно. Но Сяо Чжань буквально почувствовал его, когда тот переступил порог приемной, пересек его и вошел в кабинет, даже не постучав. Как всегда, впрочем.

— Ты хотел меня видеть, — голос у Ибо холодно-отстраненный, но Сяо Чжань слишком хорошо его знал, чтобы обмануться.

— Хотел, — Сяо Чжань повернулся к нему лицом, опираясь бедрами о край стола, и даже не вздрогнул, когда Ибо окатил его взглядом, от которого стало жарко. Впрочем, не только от взгляда, но и от самого Ибо, который, словно издеваясь, надел белую майку-сетку под джинсовую рубашку и вдел в ухо сережку. — И, думаю, ты знаешь зачем.

— Знаю, — Ибо усмехнулся одним уголком губ и шагнул к нему. — Но вдруг я ошибаюсь. Просвети меня.

— Ты запарываешь сцену, — Сяо Чжань подобрался. Разговор будет тяжелым. — В чем дело, Ибо?

— В том, что она — не ты?

Сяо Чжань сглотнул. До сих пор Ибо не переступал границ откровенности.

— Или в том, что ты не умеешь целоваться?

— О, так вот в чем дело на самом деле. Я ошибся. Ой, — Ибо над ним смеялся. Смотрел и открыто смеялся.

— Так это правда? — Сяо Чжань даже не знал, что чувствует по этому поводу. — Почему?

— А с кем? — Ибо пожал плечами с равнодушным видом и отвел глаза.

— Да, действительно, ты же на необитаемом острове все это время жил, — Сяо Чжань хмыкнул и опустил голову, глядя на поджавшего губы Ибо поверх очков.

— Нет. Всего лишь рядом с идиотом с идиотскими принципами, — раздраженно бросил тот. — И что теперь? Наймешь мне девочку? Или мальчика? Или посоветуешь на помидорах потренироваться?! Или не доверишь это дело никому, и займешься обучением сам?

— Думаю, девочка будет предпочтительней, — Сяо Чжань сверкнул улыбкой. — В конце концов, в сцене тебе целовать девочку.

— Да что с тобой не так?! — Ибо сорвался. Рывком оказался рядом, вытянулся, заглядывая в глаза. — Почему другие трахают своих подопечных с перерывами на съемки, а ты строишь из себя недотрогу?! Или это со мной не так? Я тебе не хорош?!

— Ибо! — Сяо Чжань вскинулся. — Хочешь, как другие? Чтобы тебя уткнули мордой в стол и трахнули без смазки?! А потом вытерли ноги, обозвали шлюхой и отправили работать дальше? Этого ты хочешь?!

— Мне нравится все, кроме последнего, — Ибо качнулся вперед, замирая на расстоянии дыхания. Горячий, распаленный, и Сяо Чжаню даже не нужно было смотреть вниз, чтобы знать, как сильно у Ибо стоит сейчас. — Попробуем?

Сяо Чжань втянул воздух сквозь стиснутые зубы. Качнулся навстречу, почти касаясь губами губ.

— И как это решит твою проблему? Или ты думаешь, что другие продюсеры целуют тех, кого так имеют?

Ресницы Ибо дрогнули. Он шумно сглотнул, опустил взгляд на губы Сяо Чжаня и облизнул свои.

— Что мне сказать или сделать, Чжань-гэ? — шепнул он почти с отчаянием. — Я уважаю твои принципы, но я хочу этого сам. Не потому, что ты мой продюсер, а потому что ты — Сяо Чжань. Будь ты дворником, я бы хотел то же самое.

Сяо Чжань вскинул на него глаза и утонул в его взгляде.

— Ибо…

Тот поджал губы, передернул плечом, отворачиваясь:

— Ясно. Можешь не отвечать. Ну хоть целоваться научи. Мне будет что вспоминать, когда буду дрочить в ванной на твой светлый образ.

— Ибо! — Сяо Чжань чуть не стукнул его. И вдруг рассмеялся. Ибо обиженно насупился, но Сяо Чжань не дал ему обидеться до конца. Потянулся, взял лицо в ладони, лаская скулы подушечками пальцев. — Ты прав. Такое я не доверю никому.

Первый поцелуй был легким, едва заметным. Просто касание губами губ. Просто обозначить. Вторым он обласкал приоткрывшиеся губы Ибо своими. Третьим прихватил верхнюю и отпустил. Во время четвертого коснулся кончиком языка.

Пятый Ибо начал сам. Он целовал неловко, но так чувственно, наслаждаясь настолько откровенно, что у Сяо Чжаня ослабли ноги.

— Не торопись, я не убегу, — успел шепнуть он прежде, чем рассудок оставил его, и он обнял Ибо уже по-настоящему, чувствуя, как тот в ответ прижимается еще сильнее. Обхватывает плечи и талию, подставляя губы под новые поцелуи и почти требуя их. Снова и снова, пока от жара его рта у Сяо Чжаня не темнеет перед глазами.

— Ибо… — Сяо Чжань с трудом оторвался от него, и Ибо потянулся следом. Взъерошенный, жаркий, без единого проблеска связной мысли в глазах.