— Хорошо, я поговорю с ним.
— Утром я сказал Хуа Цзиньтенгу, что вы, возможно, свяжетесь с ним. Он ответил, что предпочел бы пообщаться лично, и даже готов к вам подъехать, — Ли Шэнь хитро посмотрел на него, и Сяо Чжань покачал головой, пряча улыбку.
— А если бы я принял другое решение?
— Ну так и я ничего не обещал, — Ли Шэнь улыбнулся в ответ, пожимая плечами. — Господин Сяо, я никогда ничего не сделаю во вред вам. И я хочу и дальше работать с Ибо.
Сяо Чжань кивнул, принимая его слова.
— Хорошо, я верю вам. Где сейчас Ибо?
— В Пекине. Мы прилетели вчера ночью, и должны вернуться на площадку максимум к завтрашнему обеду. Это все, на что мне удалось договориться. Если Ибо сорвет съемки… Не мне вам говорить, какую неустойку нам придется платить и как это скажется на репутации Ибо.
Сяо Чжань посуровел. О, он представлял масштаб проблемы.
— Вы сделали все, что было в ваших силах. Спасибо вам за вашу работу, господин Ли. Я улажу этот вопрос.
— Не сомневаюсь, — Ли Шэнь поднялся. — Скажите мне, когда сможете принять Хуа Цзиньтенга, и я сообщу ему.
Сяо Чжань прикинул свои планы на день. Ничего такого, что нельзя было бы сдвинуть на полчаса.
— В любое время до двух дня. А после я хочу видеть Ибо.
— Хорошо, — Ли Шэнь кивнул и, коротко попрощавшись, вышел из кабинета.
Оставшись один, Сяо Чжань встал и направился в туалетную комнату. Глаза нещадно болели от новых линз, и он изрядно провозился, пытаясь их достать. Зато когда на нос привычно сели очки, он выдохнул с облегчением. Пожалуй, надо вернуться к старому производителю и больше не ставить опыты с собственным зрением. Да и вообще чаще носить очки.
Когда он вернулся в кабинет, его уже ждало сообщение от Ли Шэня, как всегда лаконичное и содержательное:
«Хуа Цзиньтенг будет в час, Ибо привезу к двум».
Сяо Чжань покосился на часы, висящие над дверью, прикинул список дел и, налив себе воды, вернулся за рабочий стол. Почти полчаса насиловал себя, пытаясь просмотреть отчеты, и сдался. Убрал подальше распечатки и «разбудил» компьютер. Со дня основания агентства на рабочем столе Сяо Чжаня именных папок скопилось немало, но папка Ибо «весила» больше всех и была расположена особняком, в левом верхнем углу. И внутри дробилась на папки поменьше. Видео, фотографии, интервью, договоры, личная переписка… Вчера ему переслали на согласование последний вариант рекламного ролика, но он все еще сомневался. Да, бренд учел все пожелания Сяо Чжаня, но ему что-то в нем не нравилось. Но что именно…
Сяо Чжань запустил ролик заново, смотря его, наверное, в сотый раз и в сотый же раз думая о том, что Ибо безупречен. По задумке он должен был отразить характер новой «Ауди», только-только входящей на рынок. Автомобиль, рассчитанный на молодых и успешных, еще не распрощавшихся с мечтой, но уже понявших вкус реальной жизни. Машина была красивой, и Ибо дополнял ее просто идеально. Общий цвет ролика ему шел, молодость и уверенность он отыгрывал прекрасно. Ни одного неудачного ракурса, все так, как хотел Сяо Чжань. Может, он просто придирается? Ролик рекламировал не только «Ауди», но и самого Ибо, предложений после этого должно быть еще больше, а не этого ли он добивается?
Сяо Чжань прогнал ролик еще пару раз, отключив все мысли. И снова пришел к тому же выводу: Ибо великолепен. И улучшать что-то — только портить. Пожалуй, он даст добро на этот вариант. Сяо Чжань поставил видео на паузу там, где Ибо смотрел в камеру вполоборота, и откинулся на кресло, прикрыв глаза. Телефон, на удивление, молчал, и можно было немного расслабиться. И подумать о том, как составить с Ибо разговор, который больше не был тем пятнадцатилеткой, которого Сяо Чжань увидел в первый раз.
Вспомнив их первую встречу, Сяо Чжань невольно улыбнулся. Ибо был таким надутым, милым и забавным. Похожий на обиженного львенка, он стоял в толпе таких же мальчишек, пришедших на прослушивание в очередное дурацкое шоу. Тогда маститые судьи не смогли разглядеть в замкнутом подростке потенциал, но Сяо Чжань, попавший в качестве «свободного менеджера» в число зрителей, заметил и упрямый огонь в его глазах, и жажду, и все то, что сам видел по утрам в зеркале. Тогда Ибо даже не дали возможность показать себя, отсеяв еще на предварительном этапе, как подозревал Сяо Чжань, из-за неудачного обесцвечивания волос. Ибо не расплакался, как многие, не услышав своей фамилии в списке допущенных на следующий этап. Только гордо вскинул голову, распрямил плечи и ушел со сцены, даже не удостоив «судей» взглядом.
А Сяо Чжань не стал смотреть дальше. Он всегда доверял сердцу и интуиции, а они говорили, что свою главную звездочку он нашел. Но тогда, сразу после просмотра, Сяо Чжань Ибо так и не нашел: тот ушел сразу же. Зато спустя неделю он воочию увидел главный талант Ибо в танцевальной школе, в которую Сяо Чжань пришел, изучив анкету, поданную на кастинг. Ибо танцевал. Ярко, резко, отдаваясь этому всей душой и получая от этого настоящее удовольствие. Что-то у него не получалось, но он упорно отрабатывал связки, слушал преподавателя, иногда предлагал что-то свое.
Сяо Чжань досидел до самого конца. И подошел, только когда Ибо закончил и вышел из студии. На самом деле Ибо мог послать еще в первую же минуту, когда Сяо Чжань только окликнул его. Или через пятнадцать — когда услышал предложение работать вместе. Тем более, что Сяо Чжань не скрывал ничего. Ни того, что его агентство пока состоит из двух человек, что он только в самом начале и не может гарантировать быстрых взлетов и многомиллионных контрактов. По факту все, что у него было тогда — это связи и огромное желание работать. Но Ибо согласился. И уже через неделю у агентства Сяо Чжаня «Дэй Той» официально появился первый подопечный.
Работать с Ибо было интересно. Наблюдать за его развитием и ростом — еще интереснее. Ибо был готов к любой работе, и действительно работал. На маленьких площадках перед торговыми центрами, на местечковых праздниках, иногда почти бесплатно — он соглашался на все. Совершенствуя свой талант, он привыкал к сцене и зрителям, к чужому вниманию. Сяо Чжань отвел его к стилисту, и тот помог подобрать подходящий образ. Нашел хорошего фотографа и рискнул довериться студентам, которые в качестве дипломной работы сняли первый клип. Простой, не утяжеленный спецэффектами, но искренний и показывающий Ибо во всей красе его раскрывающегося таланта — он неожиданно взорвал Интернет. На Ибо обратили внимание, и Сяо Чжань даже какое-то время переживал, что его переманят у него, кто-то покруче и побогаче, но, как оказалось, зря. Ибо остался с ним. А потом Сяо Чжань вдруг обнаружил, что штат агентства как-то незаметно даже для него самого разросся, появились новые «клиенты», а у Ибо маленькие площадки сменились большими, и даже телеканалы желают видеть его у себя в программах. Сам Ибо к своему успеху тогда отнесся весьма философски, только плечами пожал.
Все изменилось, когда до Сяо Чжаня дошло: Ибо вырос. Он больше не мальчик. Он юноша, уже почти мужчина, набирающий силу, характер, опыт. Ушла детская припухлость, появилась чувственная утонченность, и взгляд его изменился тоже. Он больше не смотрел на Сяо Чжаня широко раскрытыми глазами, ловя каждое слово. Теперь он следил за жестами, словно хищник, залипал на губы и замирал, откровенно млея, если Сяо Чжань приглаживал его волосы, поправляя прическу. В его теле появилась ленивая грация, почти агрессивная сексуальность, и Сяо Чжань решил, что пора с этим заканчивать, раз уж он стал это замечать и пока не стало слишком поздно. Пока он еще может удержаться на грани, не превратившись в тот тип продюсеров, которых он сам терпеть не мог.
Узнав о том, что теперь с ним будет работать другой, Ибо вспыхнул обидой. Но спорить не стал, только обжег непонятной болью во взгляде и ушел молча, оставив Сяо Чжаня растерянным и с ощущением сделанной ошибки. Которое только усиливалось, когда они встречались по работе после. Ибо дразнил, нарывался на трепку, злился, огрызался и смотрел-смотрел-смотрел, ничуть не скрываясь и не скрывая. Он раздевал глазами, ласкал взглядом так откровенно, что Сяо Чжаню становилось жарко и неловко. Чтобы не дразнить и себя, и его, Сяо Чжань свел их прямое общение к минимуму, но даже так Ибо умудрялся доставать его. С плакатов, с экрана, из переписок в чате. Он заполнил жизнь Сяо Чжаня до краев. Но тот еще держался. В конце концов, Ибо молод, горяч, и пользоваться этим Сяо Чжань не собирался.
