Он любил ее.

- Но ты меня не знаешь, а знаешь только то, что видишь. Ты замечательный мужчина которому нужна женщина…

- Как и ты, - закончил он. - Как ты, - повторил он. Он наклонился и поцеловал ее дрожащие губы.

- Я хочу вернуть себе зрение, Бен. Я не хочу, чтобы ты был для меня всего лишь нечетким пятном. Я хочу увидеть мужчину, который достаточно заботлив, чтобы протянуть руку и принять меня такой, какая я есть. Хочу увидеть мужчину, заставившего меня почувствовать себя особенной.

- Ты особенная, и ты будешь снова видеть, милая. Я верю, что так и будет. Эти вспышки света – хороший знак. Данное на этой неделе заключение врача это подтвердило. Но даже если ты больше никогда меня не увидишь, это ничего, потому что я все равно буду рядом. Я буду с тобой. Всегда.

Бен понимал, какие обязательства берет на себя, понимал каждое слово. Он привык говорить Моне, чтобы она следила за каждым своим шагом, привык указывать ей, где что находится, и быть ее глазами. Он чувствовал, что это не помеха, а честь. Не бремя, а привилегия.

- Готова прогуляться по пляжу? - спросил он, откидывая пряди волос с ее лица.

- Да.

Он наклонился и расстегнул ее сандалии, коснувшись ладонями лодыжек. Он услышал, как она резко втянула воздух. Он улыбнулся. Когда дело касалось химии между двумя людьми, зрение не требовалось. Особенно когда эта химия подпитывалась чувствами и эмоциями.

Бен помог ей подняться и нежно продолжал держать за руку, пока они шли под ярким солнцем. День был прекрасный, и они будут им наслаждаться.

***

- Осматривайся. Будь как дома.

Взяв сумку, Шана вошла в гостиную и огляделась по сторонам. Шана не была уверена, что обнаружит, проехав несколько миль мимо въезда в Национальный парк Шенандоа, а затем еще час по дикой местности, пока они поднимались в горы Блу-Ридж. По словам Джейса, он позвонил предупредить смотрителя о своем прибытии, чтобы тот подготовил домик.

Оглядевшись, мысли Шана, те самые, что были у нее, когда они подъехали к хижине, подтвердились. Это была не та хижина, которую она надеялась увидеть. Вместо этого она больше походила на двухэтажный красивый замок в горах. Второй этаж выходил на первый. Стены сделаны из окрашенного дерева, а нижний этаж просторный, с открытым дизайном. Кухня предназначена тем, кто любил готовить, а столовая - для большой семьи. Величественная гостиная с огромным камином у одной стены и широкоэкранным телевизором на другой. Ковры, расстеленные по полу, придавали месту жилой вид, в то время как шелковые растения, выглядевшие почти как настоящие, добавляли зеленой листвы, которая не росла в этом районе. Зелень усиливала внутренний пейзаж, дополняя внешний. Больше всего ей нравилось, что вся задняя стена была сделана из стекла и открывала панорамный вид на озеро Стритер и горы Блу-Ридж.

- Что думаешь? - спросил Джейс, присоединяясь к ней после того, как ногой закрыл за собой дверь. В руках он держал пакеты с продуктами. Они остановились у одного из универмагов у подножия горы. Он утверждал, что умеет готовить, а ей до смерти хотелось узнать, говорит ли он правду. Она без труда признала, что кулинария - не ее конек.

- По-моему, он прекрасен. Как давно он у тебя? - спросила она, ставя сумку на диван.

Она старалась не замечать, как сексуально он выглядит в футболке, потертых джинсах и потрепанных ботинках. Он приехал к ней в семь утра, и, когда она открыла дверь, сердце у нее бешено заколотилось. Он улыбнулся и, едва переступив порог дома, заключил ее в объятия и поцеловал. Если на тот момент она не проснулась, то этот поцелуй определенно ее пробудил.

- Он у меня уже пару лет. Семья владела домом примерно в четырех милях к востоку отсюда, - сказал он, направляясь на кухню. - После того как мама умерла, а папу сослали, никто не хотел туда приезжать, и дедушка продал дом.

Он поставил пакеты на стойку.

- Папа часто брал нас с собой в походы, и мне всегда нравилось быть ближе к природе. Я услышал, что этот дом выставлен на продажу, и купил его. Я приезжаю сюда лишь в третий раз.

Она присоединилась к нему на кухне и, не спрашивая, нужна ли ему помощь, помогла разобрать пакеты и убрать продукты. Хотя кухня была большой, они то и время сталкивались друг с другом, отчего искры внутри нее разгорались еще ярче.

Было странно толкать тележку в магазине, пока Джейс ее наполнял. Они казались супружеской парой. Он поддразнивал ее из-за того, что она плохо разбирается в специях, и не мог поверить, что однажды, когда она готовила спагетти, не сделала для них домашний соус.

Они быстро разобрали вещи, а затем он провел для нее экскурсию по дому. Она увидела спальню, где они проведут ночь, и подумала, что вид на озеро и горы просто потрясающий. Кровать стояла лицом к огромному окну, и она представила, как каждое утро просыпается здесь и видит восход солнца.

- Хочешь прогуляться? - спросил Джейс, когда они спустились в гостиную. - Я хотел бы показать тебе одно из моих любимых мест.

- Хорошо.

Взяв ее за руку, он вывел их через заднюю дверь на лесистую тропинку.

- Вот из-за чего я купил это место, - сказал он, открывая кованые железные ворота и ведя ее сквозь густую растительность. Не успели они уйти далеко, как вышли на поляну и посмотрели вниз, на луг. Это было так захватывающе. Все покрыто дикими цветами, а в центре всего находился огромный гейзер с устремлявшимся к небу водяным потоком.

- Это не относится к моей собственности, но пока я могу смотреть отсюда, когда захочу, то чувствую, что это так. Я даже построил скамейку, - сказал он, опускаясь на нее.

Шана задумалась, какие мысли так сильно его мучили, что он нуждался в этом месте, в месте покоя и одиночества, куда можно сбежать. В его жизни было много несчастий. Должно быть, тяжело пережить то, что пришлось пережить ему и его братьям. Он потерял не одного родителя, а обоих.

Она села рядом с ним на скамейку, и с минуту они молча смотрели вниз, на луг. Она никогда не любила природу, но должна была признать, что к этому можно привыкнуть. Травянистые зеленые склоны, покрытые полевыми цветами всех цветов радуги. Она не могла представить, что кто-то может не видеть такую красоту, и ее мысли переключились на Мону.

- Что это за глубокий вздох?

Шана взглянула на Джейса. Она и не подозревала, что издала его так громко.

- Я думала о Моне, женщине, в которую влюбился отец. - Вот. Она это произнесла, и, говоря это, фактически это приняла. Вердикт все еще не вынесен, но Шана была убеждена. Она видела отца в понедельник и то, как светилось его лицо, когда он упоминал имя Моны. Да, Бен Брэдфорд определенно влюблен.

- А что с ней?

- Она ослепла несколько лет назад в результате автомобильной аварии. Врачи считают, что к ней может вернуться зрение, но нет никаких гарантий. Но для папы это не имело значения. Он любит ее и примет слепой или зрячей. Вот это настоящая любовь.

- Настоящая любовь, - усмехнулся он. - Существует ли такая?

«Очевидно, ты так не думаешь», - предположила Шана.

- Отец считает, что существует. Говорит, что был влюблен дважды в жизни. В маму, а теперь в Мону.

- А как насчет тебя? Ты когда-нибудь любила?

Она была удивлена его вопросом и сразу подумала о Джонатане.

- Да, одно время я думала, что влюблена.

Он приподнял бровь.

- Думала?

- Да. Мне намеренно вскружили голову, обращались, как с королевой, и заставили поверить, что я женщина его мечты, - горько сказала она.

Он ловил каждое ее слово.

- И?

- И... это была преднамеренная подстава, а я была слишком им увлечена, чтобы понять это. Не читала знаков, пока не стало слишком поздно.

Он ничего не сказал, и когда она почувствовала, как его руки обвились вокруг нее, придвинулась к нему ближе.

- Что случилось? - тихо спросил он.

Она стала утверждать, что не хочет говорить об этом, что ему не нужно знать, какой дурой она была. Но у Джейса был способ добраться до нее. Он был идеальным любовником, а когда дело доходило до заботы о других, мог быть самым бескорыстным человеком, которого она встречала за долгое время. Она наблюдала за ним, его братьями и служащими. Она слышала, с какой любовью он отзывался о своем дедушке и экономке, жившей в их семье еще до его рождения. Но все же ее личная жизнь его не касалась. С другой стороны, возможно, ей следует рассказать ему, чтобы он знал, что мужчина ее больше никогда не одурачит. Но тогда она была влюбчива и искренне верила, что любила его. И вот этого он не узнает никогда.