3.

До трех лет я справлял нужду на горшок. В коридоре имелась уборная. Но бабуля не спешила приучать меня к местам общего пользования. К двери уборной кто-то прибил металлическую табличку – две изогнутые красные молнии пронзают человека с перекошенным от ужаса лицом. Картинка пугала и завораживала. Всякий раз, проходя мимо двери уборной, я хотел заглянуть внутрь, но не решался.

– Знаешь что там написано? – спрашивал шепотом брат.

– Знаю.

– Ну скажи?

– Сам скажи.

– Ааа…Ничего ты не знаешь. Там написано : не входи – убьет! Понял?

– Как это… Убьет?

– А так…Только зайдешь и сразу убьет! Разорвет на части.

– Не ври!

– Хочешь попробовать?

– А почему тебя не убивает?

– Ха! Потому что я пароль знаю.

В одно воскресное утро, когда вся наша семья завтракала, я уселся на свой

горшок. Отец, не обращавший раньше на горшок внимание, на этот раз вдруг удивился:

– Эээ.. Чего это он тут? А ну марш в уборную.

Мне стало не по себе. Он наверное забыл про надпись на двери?

– А ну марш! – повторил отец.

– Я же не знаю пароля…– чуть не плача ответил я.

– Что за ахинею он несет?

Отец посмотрел на мать. Та на бабулю. Бабуля на брата. Брат захихикал.

– Так …– сказал отец. – Вот тебе пароль …

Он дал брату подзатыльник. Взял меня за руку и отвел на унитаз.

– Смотри долго не рассиживайся, а то из задницы кишка вылезет.

4.

Скоро уборная стала моим любимым местом. Закрылся – и делай что хочешь! Полная свобода. Можно вырывать картинки из журналов, поджигать газеты, бросать их в унитаз, нюхать соседские папиросы…

Однажды я нашел на полу колоду карт с фотографиями голых тетенек. Вот это да! Вот бы такими картами с братом в дурака сыграть. Голые тетенки… Всех мастей. Буби, черви, пики, трефы… В самых разных позах. С грудями. Жопами. И со всем остальным. Возьму себе какую-нибудь и запрячу подальше.

И тут раздался стук в дверь.

– Эй …

Я вздрогнул.

– А ну выходи!

Я быстро подтерся, бросил карты на пол, дернул за цепочку смыва и открыл дверь. Передо мной стоял Каштан.

Каштан жил в соседней комнате. О нем говорили, что он был в плену и вернулся ОТТУДА.

Он ни с кем не общался. Ночью у него почти всегда было темно и тихо. Где его только по ночам черти носят – приговаривала соседка тетя Клава.

Иногда из его комнаты доносился стук. Тын тын тын…

– Это черти стучат?– спрашивал я бабулю.

– Не болтай ерунды. Это всего лишь печатная машинка.

Каштан поднял с пола колоду. Сунул ее в карман. Большим и указательным пальцем подтянул меня к себе.

– Припрятал себе парочку, а?

Мне показалось, что он макнет меня сейчас головой в унитаз.

– Не…я…я их….

Он ухмыльнулся.

– Чего в гости не заходишь? Танька не велит?

Я не понял кто такая Танька, но на всякий случай кивнул.

Он дал знак идти за ним. Так я оказался в его комнате.

Он посадил меня на стул, а сам взялся за свою машинку. Тын тын тын…

Я сидел молча, осматривая его жилище. Стол, кровать. В углу какие-то коробки. Ничего особенного.

– Хочешь попечатать?– спросил он.

Он вставил чистый лист.

– Ну, давай напиши свое имя.

Я кое как отыскал букву Д…потом Е, потом Н… И…С

– Ну что получилось?

– Денис.

– А теперь фамилию.

Я нажал У…потом Г…потом Л, О и В

– Углов.

– А теперь сам что хочешь.

– Грог.

– Это что?

– Бобр. Его убили.

– Книга такая?

– Да.

– Ты зверей любишь?

Я пожал плечами.

– Чего стесняешься? Если любишь так и говори. Это хорошо. Запомни, пацан. Звери лучше людей. Люди злые. И все время врут. А ты? Тоже врешь? А?

5.

– Я на минуту к тете Нюре, – сказала бабуля. – Смотри …Ни шагу со двора, – она погрозила мне кулаком.

Как только она скрылась в подъезде, ко мне подошел какой-то парень. Выше меня на две головы. Вынул из кармана куртки рукоятку ножа.

– Слышь…Ты с этого дома?

– Да.

– И я с этого. Нажми здесь.

– Зачем?

– Жми …

Я нажал. Лезвие выскочило, поранив мне руку.

Парень засмеялся.

– Знаешь, у какого зверя самая большая елда?

Я не понял о чем он. Но виду не подал.

– Знаю, – сказал я.

– Ну?

– У кита.

– У кита…Зачем киту елда? У слона. Он ей кокосы с пальм околачивает. Надо рану землей присыпать. Тогда не загниет.

Он взял щепотку и намазал мне палец.

– Это батя мне нож дал. Он сказал, если я со двора уйду, он мне так врежет, что пердеть смешаешься.

– Ох ты….

– Меня Чина зовут. А тебя?

– Денис.

– Спорим, и тебе не велят со двора уходить?

– Не…Я могу. Хоть до почты…Хоть до вокзала.

– Там на пустыре за школой пацаны взрослые сидят. Пойдем к ним?

– А как же твой батя?

– Да ну его. Он мать бьет. Я себе слово дал – еще раз ее ударит, я его ночью прирежу. Пошли?

– Пошли.

6.

Кажется, на этот раз бабуля не на шутку рассердилась.

– Посиди- ка в чулане паршивец. Посиди и подумай.

В чулане было темно и прохладно. Сквозь щели в двери пробивались узкие полозки света. На полках до самого потолка стояли мешки с мукой, картошкой и чем– то еще. В углу валялись ящики луком, а на стене висело ржавое железное корыто. Я пристроился к самой широкой щели и стал наблюдать, что делается на кухне.

Соседка Варвара вышла из своей комнаты и встала у плиты. Муж ее дядя Петя работал кочегаром на паровозе. Его почти всегда не было дома.

Варвара будила во мне какие-то неведомые волшебные чувства. Она так виляла задницей, когда шла по коридору! Аж дух захватывало. Точь- в- точь как медсестра из фильма « Вперед Франция!». Вот было бы хорошо пригласить Варвару к себе в комнату – думал я – когда бабуля уйдет на рынок или к тете Зое. И попросить задницей повилять.

…За Варварой появился Витек из пятой квартиры.

Во дворе о нем болтали всякое: что он сирота и хулиган. Что вот совсем недавно был маленьким, а теперь вымахал. И весь дом в страхе держит. Мне эти разговоры нравились. Я тоже хотел быть хулиганом. Хулиганы – рисковые люди. Все их боятся.

Он стал хватать Варвару за коленки.

– Варька….

– Только тронь еще…

Витек шлепнул ее по спине.

– Варька….

– Я кому сказала…

Он обнял ее обеими руками и стал задирать халат.

Ладони мои вспотели. Я вытер их об штаны и поудобнее прильнул к щели.

Витек уже повалил Варвару на стол. Халат ее распахнулся. Белые груди колыхались в разные стороны.

– Варюха…

– Совсем обалдел?

– Но но… чего ты?

Варвара вдруг обхватила его ногами, откинула назад руки и застонала. Витек торопливо стал расстегивать ремень на брюках. Я отскочил от двери. Ох ты! Весящее на стене корыто качнулась несколько раз и сорвалось. Раздался страшный грохот. Сверху на меня посыпалась мука, а потом упало что-то тяжелое и придавило к полу. Я не мог пошевельнуться. Мука попала в глаза, рот и уши. Я попытался сплюнуть. В носу зачесалось. Апчхи! Я чихнул. Сколько мне так лежать? А если меня не найдут? Я же могу умереть! Апчхи! Я снова чихнул. Вспомнил – если страшно нужно закрыть глаза и считать да десяти. Я закрыл глаза и стал считать до десяти. Раз, два, три, четыре… Пять. шесть, семь…И тут дверь в чулан распахнулась.

– Выползай, Ирод,– услышал я знакомый голос.

7

Как-то раз в воскресенье (был солнечный весенний день) меня повезли к другой моей бабушке в Сызрань. К бабе Марфе. Мы набрали с собой пирогов, вареных яиц и еще кучу всякой еды. Эта сызранская бабуля бормотала какие-то странные вещи.