После этого Винклер, пользуясь любой возможностью, встречался с девушкой. Она училась в археологическом и также оканчивала университет. По окончании учебы молодые люди решили пожениться. Теперь уже совсем скоро — практика, экзамены и все…
Как странно, они вместе уже более двух лет, а Рип не переставал любоваться ею, и каждой минуты, каждой встречи ждал, как только что влюбленный.
Совсем недавно он поделился своей радостью с Сэмуэлем и попросил друга быть шафером. Проклятый полет очень некстати оттягивал долгожданную встречу с любимой… с невестой.
Занимаемый такими мыслями, Винклер вошел в штурманскую рубку.
За пультом управления, как король на троне, восседал Сэм. Среднего роста, круглолицый, курносый. Длинные светло-русые волосы торчали у парня во все стороны, как солома, и доставляли ему массу хлопот, чего нельзя было сказать о темных, слегка вьющихся волосах Винклера.
— Чего орал-то? — Рип с трудом втиснулся внутрь. При появлении друга Сэм даже не оторвал взгляда от экрана.
— Будем пролетать мимо Тиштрйа.
— Да ну! — Рип и сам подскочил к экрану. Сэм указал в левый угол изображения:
— Вон, сейчас покажется.
Действительно, в углу появилась сначала точка, она стремительно увеличилась в размерах, пока не заняла почти все пространство обзора.
Оба парня разом выдохнули: «Тиштрйа!»
Волнению молодых людей было вполне оправданное объяснение. Редко кто в Галактике не испытывал бы благоговейного то ли страха, то ли очарования перед этим миром.
Человеческая раса уже скоро пятнадцать веков, как вышла в космос. Часто на других планетах люди встречали разумную жизнь. Немного реже — миры, где эта жизнь вышла в космос. И уж совсем редко, когда инопланетни-ки научились летать между звездами. В любом случае «соседи» мирно сосуществовали — Вселенная велика, места всем хватит. Но… задолго до того, как первая обезьяна слезла с дерева или у первого Хемса прорезались жабры, в Галактике царствовала другая цивилизация; именно царствовала, ибо то были истинные властелины космоса. Уровень их техники достиг небывалых высот, та-ких, которые теперешним землянам, да инопланетянам, и не снились. Никто не знает, как выглядела эта раса или расы покорителей Вселенной, и никто не знает, что впоследствии случилось с ними. Есть масса гипотез, теорий, но точно…
Много тысяч лет назад они исчезли; исчезли неизвестно куда и неизвестно как, исчезли, оставив после себя лишь обломки гигантской империи, остатки цивилизации, память о былом могуществе.
С той поры то тут, то там, на разных планетах, астероидах, в разных концах звездных дорог находят полуразрушенные здания завораживающей архитектуры, гигантские то ли мавзолеи, то ли ангары, то ли склады; просто остатки механизмов, над назначением и принципами работы которых до сих пор бьются светлейшие умы со всех концов Галактики.
И Тиштрйа относилась как раз к таким мирам. Тиштрйа — это блуждающая планета относительно небольших размеров, уже несколько тысяч лет дрейфующая среди звезд, но так и не приставшая ни к одной из них. Возможно, когда-то она была чьим-либо спутником, а теперь…
Высадившаяся впервые на ее поверхность экспедиция ничего не обнаружила на этом лишенном атмосферы и жизни мире, пока не заметила развалины полузасыпан-ногодтеплом здания. Заинтригованные первооткрыватели обследовали руины, и кто-то из них, сейчас неизвестно кто, может, что-то нажал, может, сказал, может, сделал — в итоге сработал древний механизм, одна из стен отъехала в сторону, и изумленному взору астронавтов предстал черный провал подземного хода. Те благоразумно не стали спускаться. Другие планеты хранят массу, порой смертельных для живых существ, неожиданностей.
Прибывшая позже группа специалистов зашла в подземелье, и каково же было их изумление, когда взору исследователей, освещенные скудным лучом прожектора, предстали контуры неизвестных машин. Чье все это? Кто построил этот грандиозный подземный склеп, чтобы по-тсоибросить егЬ? Напрашивался один ответ: про властелинов космоса. Находка на Тиштрйе произвела фурор в научном мире. Это оказалось единственное, практически не тронутое временем скопище предметов прогомианской культуры.
Со всех концов на планету устремились лучшие умы, дабы приложить свои усилия к разгадке тайны прошедших веков. Вскоре под колпаком там вырос целый научный комплекс, но… Древние так легко не собирались отдавать свои секреты. Вот где который год исследования не прекращались, а ощутимых результатов все не было. Да, любую машину можно разобрать до винтиков, перевернуть и вытряхнуть корпус, но не зная, для чего она предназначена, не имея даже понятия о принципе действия механизма, невозможно и узнать о нем практически ничего. Вы думаете, это какой-нибудь молекулярный преобразователь, а он может оказаться обыкновенной микроволновой печью. Кое-какие успехи у исследователей были, но это оказались ничтожные крохи по сравнению с теми надеждами, которые возлагались на проект.
И сейчас, пролетая мимо Тиштрйа, два друга со страхом и восхищением глазели на открывшийся остаток и кладбище тайн былого могущества. В конце концов, кто знает, может, через миллионы лет и в останках человеческих машин будут также копаться какие-то, пока неизвестные существа.
Кто это будет? Возможно, потомки шестиногих рыб с Аквариумии, а может, полуразумные грибы-паразиты с Микии, или треххвостые Рудинпы, или двухголовые Хэнды, а может, и черепахоподобные жители с гиганта Ютия. Или сотни других существ, предки которых еще только ползают, летают, плавают, бегают или что там делают в своих гнездах, пещерах, норах, дуплах и так далее.
За мыслями Рип и не заметил, как Тиштрйа осталась позади темнеющей точкой.
— Знаешь, — почему-то шепотом сказал Сэм, — не знаю, как объяснить, но мне всегда жутко, когда пролетаю мимо этой мертвой планеты. Ты не поверишь, но она будто затягивает меня.
— А мне, наоборот, страшно интересно, что там делается внутри. Когда-нибудь я обязательно хотел бы побывать на таких раскопках. Побродить среди древних, миллионы лет не тронутых руин, вдохнуть пыль столетий…
— Пыль столетий? Скажешь тоже! Да на этих мирах и атмосферы-то нет, замучаешься дышать. Разве что действительно одна пыль.
— Я знаю, — ничуть не обиделся Рил. — Про пыль это я так, образно…
— Образно. Тоже мне философ нашелся! Твоя фамилия, часом, не Спиноза?
Это была их обычная перепалка.
Неожиданно катер мелко затрясло, а затем резко кинуло в сторону. Так как Рип стоял, то он со всего маху полетел на пол, больно треснувшись головой о переборку.
— Что это было? — Винклер поднялся и потер ушибленное место. Судно продолжало трясти. Сэм замер за пультом.
— Проклятая колымага! Не хватало только, чтобы она развалилась посередине космоса! — Сэм продолжал колдовать с управлением.
— Объяснишь ты или нет, что в конце концов стряслось и почему нас трусит, как Мезглянина в мороз?
— Стабилизатор, черт бы его побрал! Его уже давно нужно было заменить и выбросить, да все руки не доходили…
— Что со стабилизатором?
— Что, что, заклинило его, вот что!
— Так исправь!
— Да что ты говоришь! Только для этого придется вылезать в открытый космос, а это тебе не прогулка по Альме. Ох, не люблю я это дело, да ничего не попишешь, от дурной головы и ногам…
Юноша начал выбираться со своего места.
— Постой, — остановил его Рип, — зачем тебе, в космос могу выйти и я.
Сэм заколебался, — A починить сможешь?
— Почему это нет! Я такой же пилот, как и ты, и уж в чем, в чем, а в устройстве кораблей кое-что смыслю. Тем более кто-то должен остаться за пультом. Катер твой, вот ты и оставайся.
— Ну, не знаю, — Сэм нахмурил лоб, — если ты думаешь…
— Я выхожу, и никаких гвоздей, а ты следи, чтобы не вляпаться во что-нибудь.
В шлюзе Рип быстро, как на тренировке, облачился в скафандр, закрыл внутреннюю переборку, уравнял давление и вышел в черноту открытого пространства.
Естественно, оно не было таким уж черным, со всех сторон юношу окружали сотни или, скорее, тысячи звезд. Бесчисленное количество мигаюших или непрерывно светящихся огоньков. Одни больше, другие меньше и уж совсем близко огромное желтое светило системы.
