Идий хотел спросить, каждому ли мученику назначается свой надзиратель? И только он определяет норму наказаний для всех или для каждого это делает личный надзиратель? Но Идий сейчас был настолько зол на Дира, что не мог спокойно говорить с ним.

  - Да пошёл ты! - закричал Идий, вырываясь из рук двух сильных надзирателей.

  - Отведите его в палату 225 и позовите ко мне Гилберта, - сказал Дир. Идий смотрел с ненавистью на Дира, когда его уводили, но говорить что-либо больше не стал.

  Глава 58. Ожидание

  Идия отвели в помещение, в котором никого не было, но зато имелись многочисленные медицинские приборы, разнообразные сложные кресла и кушетки с множеством дополнительных элементов. Почти всё в палате было белым и внушающим страх. Идия тут же посадили на белое кожаное кресло, очень похожее на то, которое обычно встречается в кабинете дантиста. Впрочем, в этом кресле было ещё много чего лишнего, например, специальные ремни, для приковывания человека, цепи по бокам и стальная штучка в форме головы висела на спинке кресла. Идий с ужасом представлял, как ему на голову надевают эту ужасную стальную маску, ещё неизвестно сколько весящую. А он не сомневался, что она тяжёлая...

  - Гилберт Самойлович скоро подойдёт, ждите его здесь, - сказал один из надзирателей, который привёл его сюда. Он уже собирался уходить, когда другой остановил его.

  - Ты что, нельзя его так оставлять!

  - А что же, предлагаешь связать?

  - Конечно!

  - Такого указания не было, - сказал надзиратель в защиту Идию.

  - Да он сбежит, по нему видно, потом мы ещё виноватыми останемся. Он же с господином дрался.

  - Ну, да, пожалуй, ты прав.

  - Давай я лучше сбегаю за Гилбертом, а ты посторожишь его.

  - Давай.

  Когда двоя надзирателей пришли к согласию, что же дальше делать с Идием, один из них ушёл, а второй остался сидеть в палате.

  Минут пять они сидели, молча, Идий не решался о чём-либо спрашивать, всякий раз вспоминал последние слова Дира о том, что надзиратели не отвечают на вопросы. Идий хотел встать и пройтись по палате, оглядеться вокруг, но сдерживал в себе это желание. Спустя десять минут молчания, Идий привстал.

  - Сиди тихо, - тут же сказал надзиратель. Идий послушался и не стал противоречить.

  Время шло и шло, а в палату никто не заходил. И только спустя полчаса, на телефон надзирателя раздался звонок, потом Идий услышал следующее:

  - И что теперь? Ну, это же не скоро, пожалуй. Да, да, понял тебя. Тогда я возвращаюсь.

  После разговора, надзиратель подошёл к комоду, вынул оттуда что-то. Идию было любопытно что, но он боялся встать и посмотреть. Потом надзиратель тут же подошёл к нему, и очень быстрым и ловким движением скрепил ему руки наручниками.

  - Зачем это?

  - Надо, - коротко сказал надзиратель и тут же ушёл, оставив Идия прикованным к креслу.

  - А когда за мной придут? - спросил Идий громко у уходящего надзирателя. Ответа Идий так и не услышал. Надзиратель погасил свет, так Идий остался в полном мраке в палате без окон.

  Время шло и шло. Идий ужасно устал сидеть на кресле, ему хотелось встать или лечь, вытянув ноги. Он пробовал кричать и звать кого-либо, но всё было бесполезным. Его словно никто не слышал или другим надзирателям специально дали указания не реагировать на его крики. Идий сдался и постарался уснуть.

  Самое ужасное было то, что Идий даже не знал, сколько сейчас времени? Он какое-то время спал, и ему показалось, что делал он это достаточно долго.

  У Идия болела рука, он очень хотел умыться и сделать перевязку. А рука с пластырем из гентрагена ужасно чесалась. Идий даже во сне чувствовал этот зуд и ему снились кошмары про гентраген и "Придуманный Ад". Во сне Идий очень сожалел, что много лет придумывал Ад, что получал от этого физическое и духовное удовлетворение. Впрочем, как и во сне и наяву, его раскаяния ни для кого ничего не значили.

  Идий два раза вздремнул и проснулся, но к нему по-прежнему никто не приходил. Пободрствовав некоторое время, Идий вновь закричал:

  - Эй, вы! Идите сюда! - но никто ему не отвечал, и в палату не приходили.

  Время шло долго и мучительно, час за часом Идий терял свои силы и терпение. Что только он не говорил, как только не оскорблял надзирателей, у Идия во рту пересохло и начало болеть горло. Идий ужасно хотел есть, ему показалось, что прошли уже сутки с тех пор, как его приковали к этому креслу и оставили одного.

  Глава 59. Общение с Гилбертом

  Наконец, спустя ещё продолжительное время, в палату вошли. Это был мужчина в чёрном деловом костюме, в короткой стрижке, лет тридцати пяти.

  - Это вы Гилберт Самойлович? - тут же спросил Идий, внимательно глядя на мужчину.

  - Да, это я, - ответил мужчина.

  - Развяжите меня скорее, - велел Идий, - я ужасно устал.

  Гилберт прислушался к просьбе Идия и сделал то, что он просил. Потом они вместе направились в столовую.

  - А что на завтрак будет? - поинтересовался Идий.

  - На ужин, - подправил его Гилберт. - Картошка в мундире с маслом и солью.

  - Ужас какой, я больше суток здесь пробыл, - сказал Идий.