- Пойдём, купим! - согласился парень и улыбнулся, довольными глазами глядя на Анжелу.

  Идий подошёл к ним поближе и попытался подслушать их разговор, но удавалось ему это сделать с большим трудом. Кругом было чрезвычайно много людей, Идий хотел подойти к ним ещё ближе, но не решался. Впрочем, он был доволен уже тем, что на расстоянии пяти метров оставался незамеченным. И к тому же понял их дальнейшие планы.

  Идий продолжал идти за ними и думал об Анжеле; вспоминал услышанный разговор вновь и вновь. Больше всего Идия задело то, что он сказал ей дорогая. Это приводило Идия в раздражение. Он в ту же секунду хотел выйти и показаться им на глаза, потребовать объяснений, но не решился, он сдержал свой гнев. Идий знал, что если выйдет и устроит скандал или того хуже драку, то его отношения с Анжелой ещё больше испортятся. А Идий не хотел этого.

  Анжела и тот парень подошли к одному из многоэтажных домов, и зашли в третий подъезд. Идий был уверен, что именно там живёт Анжела. Ведь в разговоре между ними слышал, как Анжела предлагала пойти к ней.

  Идий об одном сожалел: он не смог разглядеть код замка в подъезде и не имел возможности проследить за ними до дверей квартиры. Ему очень хотелось знать, в какой именно квартире живёт Анжела.

  Глава 12. История Алика. Рвота

  Идий расстроенный пришёл домой и сразу же заперся в своей комнате. Он отказался даже от еды, чем ещё больше заставил переживать свою мать. Идий знал, что в этом она опять заподозрит патологию и захочет отвести его к психологу. Но сегодня Идия это не волновало, ему хотелось побыть одному и подумать. А думать Идий собирался не об Анжеле, ему хотелось другого...

  Идий понял, что жить ему гораздо труднее без творчества, потому что дни проходят медленно и безынтересно. И одними фантазиями он уже довольствоваться не может: он хочет как-то зафиксировать свои мысли и сохранить их где-либо для чтения в будущем. Идий стал остро чувствовать пропажу каждого своего творческого порыва, и ему становилось грустно.

  Идий всё злился и грустил, и ему стало даже казаться, что причина не только в измене Анжелы. Идий подумал, что грустит и потому, что перестал писать. Сегодня он решил доставить себе такое удовольствие.

  ...

  Алик и Галя некоторое время не разговаривали друг с другом. Алику становилось дурно даже от мысли, что каша, которая сейчас в миске, очень скоро окажется у него в желудке. А её было так много... Алик смотрел на эту миску, до краёв наложенную кашей, и невольно вспоминал тот момент, когда перед ним стояла маленькая неглубокая тарелка с небольшим количеством каши. И думал он, что если тогда сразу съел бы эту кашу, то теперь ему не пришлось бы так мучиться...а ведь в прошлый раз ему дали буквально пару ложки. Алик мысленно сравнивал количество каши, которое принесла Галя и то, что ему дала другая воспитательница в столовой, и понимал: Галя принесла почти десять таких маленьких порций в одной громадной миске. И он понять не мог, почему же воспитатели в этом лагере так издеваются над ним? Словно это не лагерь, а Дом пыток какой-то.

  Алик пока стоял, вспоминал тот момент, когда они со всей группой только приехали и зашли в белую комнату. Как их потом заставили переодеться и непослушных избивали. Ему хотелось знать, какая же участь ждала тех, кто остался в джинсах и тех, кто полностью переоделся? Били ли их так же, как его и троих ребят из его группы? Алик был уверен, что тех, кто остался в джинсах, тоже били, а остальных, может, и нет. Алик хотел узнать точно, как было всё на самом деле. Но он, почему-то, решил, что Галя не сможет ответить на все его вопросы, но решил спросить:

  - Галь, а можно узнать...

  - Ой! Да что ты так кричишь? - сказала Галя, внезапно подняв голову. Алик тогда только понял, что всё это время, пока они молчали, она спала.

  - Можно спросить? - сказал он, сделав несколько грустное выражение лица. Он словно сожалел, что разбудил её.

  - Да говори уже! Что разрешение спрашиваешь, словное запрет был спрашивать.

  Галя была несколько не довольна, но не потому, что Алик разбудил её. Она просто не любила, когда тянут время, если хотят что-то сказать или спросить. А так быстро засыпала Галя потому, что сегодня не выспалась, ей пришлось рано встать.

  - А ты знаешь, что стала с теми мальчиками и девочками, которые приехали вместе со мной в этот лагерь?

  - А ничего не стало! Что с ними может стать? - ответила Галя, делая вид, что не понимает, о чём именно спрашивает Алик. - Все живы, здоровы! У себя в номерах.

  - Их тоже били?

  - Непослушных наказали. И вообще, что ты об этом у меня спрашиваешь. Откуда я это должна знать? Тем более, что я дома весь день сижу. Даже погулять не выходила.

  - Ну, мало ли... - протянул Алик, думая: "я так и знал, что зря спрошу!"

  - Извини, малыш, сплетни ещё не дошли до меня! Но точно могу сказать, что их отправили по номерам. Кого-то в отдельный, как тебя, а кого-то в общий.

  - Повезло кому-то... - пробурчал Алик грустным голосом.

  - Ага, и тебе повезло бы и мне, если слушался бы.

  - Да я не виноват вовсе был. Ни за что побили просто!

  - Ну-ну...

  - Не нукай, терпеть этого не могу, - возмущался Алик. - Я правду говорю. Почему ты не веришь? Я же рассказывал уже.

  - То, что ты переодеться отказался? Ну, переоделся бы. Что тут такого страшного? Тебе же дали одежду, которая всем тут положена.

  - И почему ты не даёшь мне штаны? - спросил Алик, словно забывая, что его ноги до сих пор находятся в той дырке, и в таком положении штаны ему уж точно не нужны. Но ему просто хотелось, чтобы они у него были. Без штанов он чувствовал себя голым.