– Ладно, потом разберемся, – Джорж умело сгладил назревающий скандал и открыл огромную белую дверь с золотой ручкой, пропуская дочь вперед.
Они прошли через огромный холл, залитый светом большой люстры дизайнера Чичули, и оказались в просторной комнате в стиле сафари.
Да уж, удумал папа. С бизнесменом в этой комнате встречаться. Солидного человека в охотничий мир привел. Комната и в самом деле напоминала жилище страстного охотника: диваны из кожи бизона, шкуры зебр на стенах, а с потолка свисала люстра из рогов оленя как из средневекового замка.
– Кевин, разреши тебе представить мою дочь Джессику.
При входе Джес не обратила внимание на фортепиано, расписанное под зебру, и теперь вздрогнула от неожиданности, увидев встающую оттуда мужскую фигуру.
– Джессика, здравствуйте! Очень рад нашему знакомству, – произнес Кевин, протягивая руку.
– Здравствуйте, и мне очень приятно, – ответила Джес и изящно протянула руку для поцелуя. К немалому удивлению Кевин всего лишь её пожал.
Странный какой-то мужчина. Совсем что ли этикета не знает, – мелькнуло в мыслях Джес.
Кевин был очень приятным на вид американцем сорока двух лет, пятнадцать последних из которых жил в Цюрихе. Он был из тех представителей финансовой элиты, которые всячески избегали разных тусовок: Кевин просто не переносил шумные компании и мог себе позволить игнорировать их. Он был разведен, и от этого брака с пуэрториканкой у него был уже взрослый сын.
– Какая прекрасная девушка. Вы бы могли подружиться с моим сыном Рикардо. Ему сейчас как раз двадцать один год.
Как же я не люблю, когда меня начинают сватать, – подумала Джес и резко ответила:
– К вашему сведению, у меня есть молодой человек, который, между прочим, вчера мне сделал предложение. А к тому же я старше вашего сына, и, думаю, буду старовата для него.
Какая характерная и вспыльчивая особа, – подумал Кевин.
– В наше время свидетельство о браке ничего не значит. А дружеское общение никогда не навредит, – Кевин взял со стола из рога аравийского орикса стакан с виски и закинул ногу на ногу. – Так что порой не отказывайтесь от новых знакомств – они, возможно, когда-нибудь вам понадобятся.
А этот Кевин легко бы мог подойти на роль Джемса Бонда. Такой же симпатяшка: брутальные черты лица, накаченное тело… Хотя под костюмом, конечно, может скрываться все, что угодно. Но лицо приятное: голубые прищурившиеся глазки, тонкие губы, светло-русые волосы… – думала Джес, разглядывая нового знакомого.
– Возможно.
– Джес, привет! – прозвучал женский голос.
В комнату вошла дама лет пятидесяти с темными до плеч волосами, одетая в элегантный костюм персикового оттенка. У неё были очень красивые черты лица – свою привлекательность Джес унаследовала именно от неё.
– Мам, привет! – подойдя поближе Джес поцеловала её в щёку.
Маму Джес звали Кэти. Она просто боготворила своего мужа и была его главной опорой. А он, в свою очередь, подарил ей сказочно-красивую жизнь, которая позволила Кэти с молодости купаться в роскоши.
– Я сказала Лизи, она нам сейчас принесет чай, – присев на край дивана, произнесла Кэти.
– Кэти, Алекс сделал нашей дочери предложение.
Мама всегда была настроена против Алехандро из-за его нерешимости. Но никогда раньше ее личная жизнь не обсуждалась при посторонних. И сейчас Джес почувствовала себя перед Кевином неловко.
– Неужели? Значит, еще через каких-то лет десять сыграем свадьбу, – недовольно высказалась Кэти.
С самого начала она не понимала, почему Алехандро тянул со свадьбой, тогда как с Джорджем они сыграли свадьбу спустя уже несколько месяцев после знакомства. Не говоря уже о самом предложении – его Джорж сделал через неделю после их первой встречи.
Глава 2
– Джес, и все же, несмотря на твою свалившуюся свадьбу, я бы хотел, чтобы ты поехала в Швейцарию к Кевину. У него есть чему поучиться, – закрыв за гостем входную дверь, Джордж продолжил разговор с дочерью.
– Пап, я не поеду ни в какую Швейцарию. Мне там с этим дяденькой нечего делать.
– Давайте, вы продолжите разговор за обеденным столом. Лизи что-то вкусное должна была приготовить, – Кэти перебила начинающуюся брань между мужем и дочкой.
Нежно поглаживая мужа по руке, тем самым успокаивая, она провела его в обеденный зал.
В центре зала стоял большой деревянный стол в стиле модерн с кожаными вставками на коричневых ножках. Спинки деревянных стульев также были с кожаными вставками на спинках. Освещение здесь было в виде многочисленных больших и маленьких рассыпанных по потолку лампочек. Для создания романтического настроения достаточно оставить голубую подсветку.
– Почему ты не хочешь ехать в Цюрих? – уже более настойчиво спросил Джордж.
– Пап, вот скажи, тебе нравится работать в банковском мире? – Джес решила сменить тактику общения с отцом.
– Конечно! Я обожаю свою работу, а точнее, обожаю деньги, а они обожают меня в ответ. Именно поэтому я и хочу, что бы ты тоже продолжила этот бизнес, – эмоционально сказал Джордж, даже отложил отрезанный кусочек утки в апельсиновом соусе.
– А мне, папа, не нравится заниматься финансами. Как я тебе уже говорила, я и в университет пошла учить банковское дело лишь из-за тебя. Ты даже не представляешь, какое мне приносит удовольствие придумывать новые образы, – ответно высказалась Джес и сделала несколько глотков китайского чая тигуанинь.
– Тебе никто не запрещает этим заниматься в свободное от работы время. Тем более твои эти дизайнеры особо большие деньги не зарабатывают.
– Это ты глупости говоришь. Одни Дольче и Габбана имеют такой профит!
– Вот именно, Джордж, – поддержала дочь Кэти.
– Все-таки женщины есть женщины. Да ваши Дольче и Габбана выплатят налоги и останутся у разбитого корыта, – Джордж резко встал из-за стола, поблагодарил за обед и покинул своих женщин.
– Знаешь, Джес, мне сегодня приснился очень смешной сон, – попивая чай, начала Кэти.
– Сон?
– Да. Слушай. В общем, пришли мы с тобой в магазин одежды и рассматривали стеллажи. Тут я каким-то образом оказываюсь по середине скверика сидящей на крутящемся кресле, светлом таком, с сеткой на спинке. Тут ты начинаешь меня искать и, выйдя на улицу, ты замечаешь, что я сижу в этом кресле, и спрашиваешь, зачем я украла этот стул. А я и сама не понимаю, как это получилось, представляешь? Как же я смеялась ночью! Сон в руку, точно офис сегодня найдешь, если ты еще не передумала, – смеялась Кэти.
– Цветные сны мама – это, как говорят врачи-психотерапевты, признак шизофрении, – слегка ухмыльнулась Джес.
– Так, ладно, ты мне скажи, где вы планируете играть свадьбу?
– Ой, мам. Ты сама знаешь Алехандро. Я скорее умру, чем скажу «да» на свадьбе.
– Ну да. Не спеши. Выпусти сначала свою коллекцию, а Алекс подождет. Ты шесть лет ждала, теперь его очередь. Просто невероятно, как ты сама еще не сделала ему предложение?!
– Возьму на заметку в следующий раз, – Джес встала из-за стола и перекинула через голову золотую цепочку от леопардово-синей сумки Marc Jacobs. – Мне пора идти. Офис надо подобрать.
– Так, а если у тебя уже готова коллекция, в смысле эскизы, может, тебе сразу поехать на фабрику и выбрать ткани для кройки и шитья?
– Может, ты и права.
Попрощавшись с мамой, Джес поцокала по мраморному полу золотыми туфельками от Jimmy Choo, села за руль и направилась через весь Лондон на встречу. Город просто кипел от количества пробок, и одновременно с ним от невозможности ехать быстрее кипела Джес.
Зазвонил телефон.
– Да? – ответила Джес по апельсинового цвета Vertu, выпущенному специально для любителей Bentley.
– Джессика, здравствуйте. Это Бенджамин. Я хотел вам сообщить, что уже на Слоун сквер и дожидаюсь вас около магазина Tiffany. Вы скоро будете?
Слоун-сквер – это центр богемной публики, которая приходит сюда либо просто прогуляться и отдохнуть, либо так же прогуляться и найти источник вдохновения. Он считается элитным районом, как и Мэйфер, но здесь нет офисных центров, поэтому людей в строгих костюмах встретишь нечасто. Слоун-сквер – место арт-галерей и магазинов.
