— Ясненько, — неоднозначно ответил Санко. — Так, ладненько, мне пора.

Мужчина все же умыкнул у меня оставшуюся дольку апельсина и выветрился из комнаты.

Все это действо сопровождалось моим недоверчивым взглядом.

Как и обещала Микаса, охрана пропустила меня к особняку, а старенький дворецкий встретил у ворот и проводил внутрь.

В холле меня ожидала Микаса. Девушка была сама не своя: бледное, исхудавшее за три недели тело, видимо, японка недоедало из-за стресса, хотя обычно, во время этого фактора люди наоборот прибавляют в весе, некогда ярко-желтые волосы казались блеклыми, а глаза, направленные на меня, было сложно отличить от глаз мертвой рыбы.

— Иди за мной, — безэмоционально, но основательно проговорила Микаса. Ей было некогда тратить время на стандартное приветствие и тому подобные незначительные вещи.

Я без лишних слов направился за девушкой. Мне кажется, что если бы она была за обеденным столом с таким же настроем, а я попросил ее подать мне молоко. То, чтоб выполнить просьбу основательно, она, скорее всего, швырнула бы в меня корову.

Шагая через богато обставленные комнаты, где недавно проходил большой оживленный прием в честь дня рождения наследницы клана Одзава, я вспомнил о том кристалле. А вспомнил, потому что чувствовал его присутствие, где-то под главным особняком Одзава.

«Я не знаю, как я его ощущаю, неодушевленные предметы не имеют разума и, соответственно, ментально не выделяются, но эта глыба выбивается из правил.»

Эта загадка начала беспокоить мою голову в хорошем смысле этого слова. Я всегда любил такой жанр как детектив, и загадки, возникающие передо мной, в реальной жизни.

Тем временем мы с Микасой дошли до нужной нам двери, за которой находилась комната Юки. Тут девушка повернулась ко мне, крепко схватила за руку и, нахмурив брови, смотрела прожигающим насквозь серьезным взглядом.

— Прежде чем что-то потрогать, сначала спроси, — произнесла девушка, а затем, ослабив хватку, отвела взгляд и тихо дополнила. — Надеюсь, у тебя получится.

«Не хотелось бы рушить надежды девушки, но я и сам толком не уверен в своей затее. Чувствует моя филейная часть, что если у меня ничего не получится, Микаса меня с потрохами сожрет.»

— Я постараюсь, — я не стал обнадеживать девушку. Как говорил один мой знакомый — лучше надеяться на лучшее, но быть готовиться к худшему, тогда проигрыш не будет таким обидным.

Проследовав в комнату за Микасой, сразу оценил внутреннюю обстановку. Интерьер спальни включал три цвета: синий, красный и чёрный, и эти цвета отлично гармонировали здесь между собой. Убранство комнаты Юки ещё больше поражало: мебели стояло маловато, но обставлена она была со вкусом. Девичья кровать, накрытая синим, узорчатым покрывалом, мягкая, я понял это просто взглянув на нее. По стандарту, по обе стороны от кровати стояли две тумбы: обе черного цвета, но на одной из них красовался причудливый ночник в форме панды. Окно закрывала шторка в цвет с покрывалом на кровати, а за ней виднелась белая, прозрачная тюль, гармонично сочетающая с белоснежным подоконником. Длинный и широкий шкаф, стоящий справа от окна, был сделан из дорогого красного дерева, аккуратно вырезанными на нем людьми, судя по их движениям и изображенной магии, это водные маги. Над этим шкафом поработал профессиональный плотник, отдаю дань уважения. Так же в комнате присутствовало пару картин с различными пейзажами, которые предавали немного уюта помещению.

«Кажущаяся такой холодной, рассудительной, строгой леди, Юки все же ребенок, который был не против побаловать себя подобными вещими.» — рассудил я, глядя на ночник. Особо ничего примечательного я не видел, или не мог увидеть.

— Микаса, — обратился я к японке, облокотившейся на дверной косяк и наблюдающей за моими действиями. — У Юки есть какой-нибудь дневник, тетрадь или может быть блокнот, где она записывала все свои мысли?

— Есть, Артур, но это личное, и я тебе его не дам, — одновременно обрадовала и разочаровала меня девушка.

Микаса в таком апатичном состоянии напрягала меня все больше.

«Нужно скорее вытаскивать Юки, иначе в дальнейшем может произойти что-то непоправимое.»

— Микаса, ты хочешь помочь сестре или сидеть и ждать неизвестного?

— Да что ты понимаешь! — вспылила Одзава, подавшись вперед.

— Микаса! — грозно произнес я и усмирил девушку строгим взглядом. — Сейчас не нужно злиться. В данный момент эмоции только мешают рассуждать здраво. Просто ответь на мой вопрос.

Девушку слегка пошатнуло, на лбу выступили еле заметные капли пота, а в горле постепенно нарастал ком горечи.

— Я… я… — пытаясь ответить, Микаса лишь хватала воздух своими легкими. Боль сдавливала шею, на глазах выступило лишь пару капель солоноватой жидкости, на большее азиатка не была способна, так как выплакала все что только можно.

Ее разум разрывался непониманием: почему именно со мной? С моей сестрой? — крутилось в голове Одзава.

«Мне нужно ее успокоить. Я подошел к застывшей в одном положении девушке и крепко обнял ее. Через пару минут ее руки медленно поднялись по моему пиджаку, а затем схватили ткань в районе ключиц.»

Рев — именно это я услышал. Не плач, не хныканье, не горькое рыдание, это был рев, истерика, сильный припадок. Никогда в жизни не видел подобных чувств. Эмоции девушки бурным потоком вырывались из ее головы и омрачали окружающую обстановку. Казалось бы, девушка уже много раз плакала о произошедшем, но именно сейчас она выплеснула все, что так долго терзало ее подростковый разум.

В комнату забежало пару человек: горничные, охрана и даже повар. Увидев душераздирающую картину, они не стали как-то вмешиваться и молча разошлись каждый по своим делам. Не удивлен такому быстрому сбору людей Одзава. Казалось, что крик Микасы был слышен во всем особняке.

Со стороны улицы послышались раскаты грома, за которыми последовал сильный дождь. Его капли жертвенно разбивались о прозрачное стекло окна. Осень приходит к своему логическому завершению, от чего последние дни улицы орошает обильное количество осадков.

Я не знаю, сколько времени прошло с момента эмоционального всплеска девушки. Весь этот промежуток я изображал уютную, теплую и понимающую жилетку, впитывающую проблемы молодой японки.

— Тумбочка справа от кровати, верхний ящик, — неожиданно ответила успокоившаяся девушка.

Я молча отдалился от девушки в сторону указанной мебели, а Микаса, в свою очередь, присела на край кровати.

Темно-синий блокнот с красноречивой надписью на японском. — Сломаю ноги, и заставлю на них ходить! — Лежал под грудой девичьей косметики.

Аж мурашки по телу пробежали, как представил, что Юки узнает кто трогал ее вещи.

— Микаса, можешь перевести и прочесть в слух, тут все на японском? — произнес я. Одзава не знали о моем знании японского, и я решил, что пусть все так и остается.

Японка кивнула и взяла вещь сестры, а затем, пробежавшись глазами по написанному, стала переводить.

— "3 ноября. Сегодня Такео позвал меня прогуляться. Если честно, то именно в этот день я начала понимать, когда сестры вопят во все горло, что им нечего надеть, особенно Сакико, собирающаяся встретится с этим отпрыском Велсов.

Я до сих пор не понимаю, как к нему относится. Его характер слишком переменчивый и у меня складывается такое ощущение, что он скрывает что-то очень важное. Но не будем об Артуре.

Как ни странно, истинные чувства я могу выразить только в этом дневнике. Хорошо, сестренки не видят меня сейчас, пока я записываю свои мысли. Дурацкая улыбка, растянутая на моем лице, показалась бы им чем-то неведомым. Боже, как стыдно…

Такео, кстати, вроде неплохой парень, я даже немного нервничаю перед встречей. Надеюсь, он окажется тем самым человеком, в котором я нуждаюсь. Так… так… спокойствия Юки!

Что ж, мне пора собираться. Подробности нашей прогулки я напишу уже после ее завершения. Пусть все пройдет хорошо!"