Спокойному спутниц твоих

Пришла ты из ниоткуда

Молитвой усталой живых.

В бесконечности возрождая

Монологом пролитый свет,

Отражением неземного

Даришь звёздам земной ответ.

Скрадывая в улыбке

Нагую свою красоту,

Прощая себе ошибки,

А мне – мою мечту.

Очертания рук длинных

Укажут на твой же лоб,

Где сидит дивный,

Неисповеданный доселе бог.

И что, если было много

Таких же, мёртвых уже?

Тебе прошу я у Бога

Вселенское всегда и везде.

В колодце сердца бездонно

Упаду – сам как звезда.

Ты примешь меня в лоно,

Разрешив быть с тобою всегда.

Я знаю, это навечно –

Безвременье в объятьях судьбы.

С тобой расставшись беспечно,

Навеки останемся мы.

Ночной блеск – твоё отраженье,

А ты – сама звезда,

Откуда льётся безбрежно,

Всепринимающе: да.

Край зимы бескрайней, край морозной стужи

Тайною вечерней обнимает душу.

Он ласкает нежно, вьюга подвывает…

И тоской безбрежной сумрак зацветает.

Там поёт унывно ветер колыбели,

Плачут непрерывно времени качели.

Холод приглашает снами позабыться,

Льдами покрывая жухлую страницу.

Сузились мои с холода сосуды,

Из последних сил жду прихода чуда.

Призраком весны огонёк в лампадке

Бережёт мои памяти остатки.

Чаем горьким сбора сердце согреваю,

Слыша гулы хора, грезя танцем мая.

Чаю птицы пенье и цветенье трав,

Памяти кусочек у зимы украв.

Фейерверк студёный – ветром снега искры –

Прославляет чудо омертвевшей жизни.

Я устал в разлуке с милою весною,

Пусть меня распутья выведут на волю.

Пусть через туманы, пусть через стремнины –

Выйду сквозь бураны к настоящей жизни,

В край весны бескрайней, где сам бог встречает

И любовной тайной душу обнимает.

Я брожу неприкаянно как колокола язык,

Только, сколько ни бьюсь, не могу найти стен,

И, эхом дразнясь, пустота дрожит и звенит,

На опухоль сердца отзываясь гулом заржавленных вен.

Мысль рвётся и мечется под ветром высот,

Треплет мне нервы, я топчусь на ней –

Выше она не может, а чувства вперёд

Тянут с края в обрыв ошалевшей упряжкой коней.

На край голову положу словно на плаху,

Вперёд посмотрю – что за концом? и дальше?

И там бесконечность. Привычно плавит рубаху

Свечи, боли венцом отделяющей правду от фальши.

Рубит последний солнца луч тьму, бесполезно – ночь!

Я её простою, может, просплю, кое-как пережду.

Она платье новое тенью наденет на день, уплывая прочь,

Туда, где её не ждут, подправив под крыльями тьму.

Вот. Идёт. Нового дня поворот. Без конца хоровод.

Смысл бьёт мысль, а она кричит, она ни при чём.

Он забыл, что он сам всё закрутил, с болью под

Совестью, где блестит надежда с веры ключом.

Ей не на что рассчитывать – она пустая.

Теперь время такое, ты – один, от любви только след.

Сквозняк века продул, и человек всё забывает:

Сердца гул, стук колокола, предсмертный обет.

Слышишь? – птица летит, прорезая воздух телом.

Она уже долетела, раз отправилась в путь.

Теперь уже навсегда росчерк её пера – как мелом –

Останется белым в твоей синеве сиять… не уснуть.

Головой вырастаю в выси,

Ногами врастаю в корни,

Ощущаю себя частью мира,

Но что-то ещё помню.

Что-то ещё слышу –

Иногда до боли знакомое,

И тогда хочу ещё выше,

Хотя резче ощущаю безволие.

Рядом плачут птицы райские

И на ветку, бывало, присядут,

Чтобы спеть о закате красном,

Только где он всё никак не скажут.

В прошлом помню рассвет и капище,

В настоящем – себя, малого.

Хотя, впрочем, оно – настоящее –

Не так часто себя открывало уж.

Лист грядущего прорезывал

Словно гром тишину настоящего,

Предсказанием вечности с дерева

Превращаясь в непреходящее,

Отрубая своим совершеньем

Всё, что было по ту сторону,

Предлагал дорогу забвения

И чувство древнего холода.

И бежал я к себе от себя,

Не поняв для кого и зачем.

В закате грядущего дня

Пытаясь увидеть рассвет.

Впрочем вот, теперь я пришёл,

Чтобы встать до конца на ноги,

Чтоб пронзить высотою простор

И оставить земные тревоги.

Вдаль не мчусь, просто кверху расту,

Но не к солнцу – к тому, что за ним.

И теперь, если даже умру,

Всё равно останусь живым.

Головой вырастаю в выси

Хоть ногами врос в землю,

Рвусь в иную часть мира,

Под собой подминаю время.

Толкаю воздух в вены.

Заставляю бить сердце

Набатом грудные стены

И качать кровь кверху.

Глотаю холодный воздух.

За каждый вдох-выдох

Плачу мукой родов,

Сжигая кровь в своё имя.

Прессую мгновенья в вечность.

В исступленьи терзаю время

В высоту, вдоль, поперечно,

Чтоб вновь обрести любви бремя.

Толкаю сердце наружу.

Возвращаю его богу,

Который ещё дал и душу

И в ней поселил тревогу.

Расщепляю воздух взглядом.

И он дрожит и тонет,

Обнажая космос рядом,

Который меня ещё помнит.

Кольцо рву объятий здешних.

Венец человека снимаю,

Ухожу из долов грешных

В весенние муки рая.

Толкаю воздух в вены.

Набатом бью в сердечность,

Теку из артерий плена

В доступную мне вечность.

Без тебя я – и без снега – белый,

Расставанье горит в сердце сине,

Память бьётся в висок левый,

Ты же в правый стучишься птицей.

Без тебя я – магнит без пары;

Горькой льётся мне мир усладой.

Рвусь безвыходно, закипаю,

В мёд отраву его превращая.

От тепла твоего живого,

Как от хлеба я соловею.

И в свободе от груза земного –

В сне небесном смеюсь и рею.

В невесомости рай струится,

Надо мною парит твой голос,

Хотя, может быть, это птицы

Разливаются песней хора.

Пью фонтан от любви всевластной,

Над собою самим взлетаю

И тебя отдаю бесстрастно,

И от жертвы от этой таю.

Знаю, будет опять биться

Мне по нервам страданье разлуки.

Но пока ты рядом, мне мнится,

Что я справлюсь с любою мукой.