Дормер явился спустя пятнадцать минут. К слову, он тоже не разбирается в странных символах в кружочках. Ещё мой друг предположил, что Гринсон увлекался оккультными науками. Возможно. С этим трудно не согласиться. Ничего другого на ум не приходит при взгляде на записи в тетрадке.

– Вот, полюбуйся. – полицейский протянул мне телефон с фотографией татуировки на затылке убитого. – Ничего не напоминает?

Я пригляделся. Попадался похожий значок в записях Гринсона. Я спешно листаю тетрадь в поисках нужной заметки. Есть! Значок похожий, но текст под ним прочесть не представляется возможным. Буквы – или как эти закорючки назвать, – очень напоминают буквы иврита, коих я предостаточно насмотрелся в доме мистера Леви. Возможно, Эйден всё-таки сможет мне помочь. Если ему не известно значение данных символов в кружочках, то, возможно, священник сможет прочитать заметки.

– Именно, – согласно кивнул Дормер, увидев символ в тетради, – и теперь мне нужно знать, что это такое. – он небрежно ткнул указательным пальцем в записи.

– У меня есть один полиглот. – сказал я, захлопнув тетрадку. – Покажу ему, если ты не возражаешь.

– Опять побежишь к своему священнику? – насмешливо произнёс Мэтт. – И как сильно ты доверяешь ему? По шкале от десяти до нуля.

– Двадцать, Мэтти. – ответил я, пряча записи в сумку. – Доверяю ему на двадцать, ясно?

– А мне? – полицейский горделиво задрал подбородок.

– Тоже на двадцать. – выдохнул я. – Ты, что, ревнуешь?

– Вот ещё! – воскликнул Мэттью. – Будь ты Мэри… – уверено начал он, но тут же прикусил язык. – Всё равно бы не ревновал, ясно тебе, Хилл?!

Мы вместе занялись диваном. Честно говоря, меня не отпускает чувство, будто до нас в квартире уже кто-то порылся. Неспроста всё это. Чутьё не обманывает.

– Кстати, чуть не забыл! – вдруг вскочил Дормер. – Элли Ти Эн сказала, Морт отдал ей на хранение шкатулку накануне. Просил подержать у себя, пока он разберётся с какими-то делами.

– Шкатулка?

– Да. – кивнул полицейский. – Деревянная.

– Ты забрал её?

– Она не отдала. – сообщил Дормер. – Разрешила осмотреть, но не забирать.

– Слушай, она верующая? – спросил я, суетно ища мобильник.

– Крестик носит, иконы на кухне и молитва у входной двери. – пожал плечами Мэтт. – Всё как положено.

Я немедленно набрал Фроста. Священник ответил, на удивление, сразу же.

– Эйден, я хочу тебя видеть! – выпалил я совершенно неожиданно для самого себя.

– Потерпи до вечера и увидишь. – вполголоса проговорил священник. – Я сейчас занят, Митч.

– Мне срочно, очень срочно нужна твоя помощь как служителя церкви. – практически молил я. – Пришлю адрес, встретимся там, хорошо? – с надеждой сказал я, знаю, что такому тону он точно не откажет. – Через сколько ты освободишься?

Эйден вздохнул, показывая всё нежелание идти на поводу у моих слов.

– Допустим, у меня сейчас нет важных дел. – начал он. – Жду адрес.

Священник положил трубку, а я тут же отправил ему адрес, продиктованный Мэттом. Мы немедленно отправились к Элли Ти Эн. Возможно, разгадка находится у нас прямо перед носом.

Эйден пришёл спустя пару минут после нас и прожигает меня взглядом. Чтобы немного задобрить его, я показал тетрадь Мортимера Гринсона. Фроста развлекают разного рода загадки и головоломки, так что записи убитого сыграли мне на руку.

Как и ожидалось, со служителем церкви Элли Ти Эн оказалась куда сговорчивее. Она с радостью показала шкатулку Гринсона и, по-моему, могла бы с радостью отдать её Эйдену. Даже уговаривать не пришлось. Фрост забрал шкатулку, сказав, что дух может обозлиться, если его будет удерживать в мире живых какой-то предмет. Первый раз подобное слышу и уверен, Эйден придумывает на ходу.

Мы покинули дом подружки Гринсона и отошли подальше. Всё это время Фрост нёс шкатулку на вытянутых руках, брезгливо держа её буквально подушечками пальцев. В конце концов, он выбросил её на траву, вывернув на землю всё содержимое резного деревянного ящичка.

– Ты не трогал шкатулку?! – налетел на меня Эйден, хватая за лацканы куртки. – Прошу, скажи, что не трогал!

– Да ничего я не трогал! – я ошарашенно поднял перед собой ладони. – Мэтт сказал про неё.

– Я не трогал. – тут же выдал Дормер, отшатнувшись от взбесившегося священника. – Не трогал, клянусь. Только салфеткой!

Эйден немного успокоился и взял себя в руки. Он пальцами зачесал упавшую чёлку назад и выдохнул, уперев руки в бока. Священник попросил показать тетрадь и недолго изучал записи Гринсона.

– Руны. Толкование рун. – вполголоса заключил Фрост. – Это арабский. – Эйден протянул тетрадь полицейскому. – Мортимер Гринсон владел русским, он долго жил в Брайтон-Бич, но способности к языкам у него не было, тем более ему не дались бы семитские языки. Морт скорее был математиком. Он и русский-то выучил только из-за острой необходимости. – священник перевёл небрежный взгляд на шкатулку и множество цветных камешков, которые из неё высыпались. – Можете не верить, детектив Дормер, но на шкатулке сильный приворот. Такой только профессионал способен сотворить.

– Лавровые листья с именем тоже из того разряда? – спросил я.

– Да. – кивнул Фрост. – Чёрная магия, да ещё и руны. – священник хмыкнул. – Жуткая вещь.

– Это никак к делу не прицепишь! – возразил Мэтт. – Может, полиции теперь совета у экстрасенсов спрашивать? Кого сажать, а кого нет! – прошипел полицейский. – Ты тоже в эту чепуху веришь, Митч?

Я ничего не ответил, просто сунув руки в карманы джинсов.

Мэтт нервно фыркнул и закурил. Спустя короткое время ему позвонил Колин Саммерс. Камеры видеонаблюдения засекли девушку высокого роста у дома Гринсона. Она была единственной женщиной такого роста, кто попал на камеры в нужный временной интервал. Богдана Нагу, гражданка Румынии, уже имеет приводы в полицию. В их числе мелкие грабежи и хранение наркотических средств. Вся подкладка её сумочки испачкана неоновыми тенями, кусочек которых мы нашли на месте преступления. Совпали и марка, и дата выпуска. Те же самые тени есть на пакетиках.

На одежде убитого обнаружили молотый чёрный перец, слюну, и слизь из носа, принадлежащие Нагу. Предположительно, Гринсон просыпал на себя специю, пока готовил, но неожиданно к нему заявилась Богдана. Мортимер стряхнул с рубашки остатки молотого перца, что вызвало приступ чихания у убийцы. Таким образом слюна и слизь из носа попали на одежду Гринсона. Помимо этого, орудие убийства совпадает.

Осталось проверить отпечатки на пакетиках с порошком, но следы теней, думаю, и так доказывают, что отпечатки принадлежат Богдане.

– Дело закрыто. – невесело сообщил Дормер. – Всё как обычно, – самодовольно заявил полицейский, – и никакой магии, святой отец.

– Я и не говорил, что магия убила его. – ответил Фрост в своей обычной немного вызывающей манере. – Я говорю, что она сыграла во всём этом не последнюю роль. И шкатулку не отдам.

– Сдалась мне эта деревяшка! – буркнул Мэттью. – Увидимся, Хилл! Спасибо за помощь.

Прежде чем пойти домой, мы закопали шкатулку где-то под мостом. Эйден вылил на несчастную деревяшку целую бутылку святой воды и сжёг пару церковных свечей. Только после этого мы ушли.

На город опустились сумерки, зажглись фонари, и на улицу высыпали люди. Только сейчас я осознал, что действительно подустал за сегодняшний день. Набегался, если честно, и надышался хлоркой, которая ничуть не выветрилась из квартиры Гринсона.

Жуткая вонь дезинфицирующих средств до сих пор не даёт мне покоя. Кто проник в квартиру? Судя по тому, что следы Богданы были оставлены уже на чистом полу, а Мортимер убираться не любил, был кто-то третий. Мы не нашли следов его присутствия только потому, что он сам же их и стёр своей проклятой хлоркой! Те отметены на кухонном ящике подтверждают мои догадки – кто-то третий приходил именно за тетрадью.

– О чём думаешь? – полюбопытствовал Фрост, не отрывая взгляда от подъезжающего автобуса. – Всё ещё о деле, да?