– Не очень, по мне, клёво, – откликнулся Артур, бессознательно при этом поматывая головой. – Чувствуется одиночество, да и постоянно кажется, что родину твою побросали все, кто мог.

– Родина-смородина, – парировал Александр. – Учатся там не за этим. Рассказываю, в кого пальцем не ткни, тебе ответят, что это престижно и больше шансов на работу устроиться.

– За гроши, – брякнул вдогонку блондин.

– Глупости! Не поверю, чтобы в «военке» учились эгоисты! – махнул рукой Артур.

– Здрасьте, это я! – Вендель затормозил и сердечно поклонился Артуру.

В тот же момент, как они встали, несколько смеющихся ребятишек лет четырнадцати-пятнадцати, грязных и неопрятных, в ужасных по состоянию одеждах, играя в догонялки, сделали круг подле студентов и чуть было не унеслись куда-то во дворы, как весельчак проворно схватил одного из них, самого высокого паренька.

– Стоять, черти!

– Отпусти! – заверезжал было ребёнок, да только умолк сразу, ибо никто из прохожих на его крик не обратил внимания. Друзья его остановились поодаль и стали наблюдать испуганными глазами.

– Эй, полегче, я ещё не сжигаю тебя! – дружелюбно рассмеялся Вендель и отпустил.

Пареньку никто не мог позавидовать: тело тоньше спички, через дыры в лохмотьях торчат ребра. Бродяга подправил рваную одёжу, обернулся, спрятав как-то скромно руки за спиной, и проговорил:

– Не делай так больше, я ведь и умереть со страху могу!..

– А ты не воруй мои деньги, мелочь! – воскликнул блондин, молнией завёл руку за спину ребёнка и выудил кошелёк. – Я твои манёвры знаю!

– Всё-то он знает, – прошипел ребёнок. – Как ты так чувствуешь?

– Секрет! Сдулись отсюда, чтоб я вас больше не видел! Кыш, кыш!

Парень махнул на прощание рукой, догнал своих – ещё более страшных существ, – и группка проворно скрылась в переулке.

Александр только глаза таращил от этой сцены, а Артур хмурился. Никто из человеческой реки и внимания не обратил на нищих детей – не до этого всем.

– Это кто вообще сейчас были? – услышал Вендель закономерный вопрос и ответил:

– «Золотце»! Уличная банда воришек, мои кенты. Сироты!

– Сегодня воришки, завтра грабители, послезавтра убийцы. Тебе надо их в участок отвести, – проворчал Артур.

– Зато могут гордиться, что в «военку» не попали. Лучше убийцей в тюрьме сидеть.

– А какого чёрта тогда ты сам там, а?!

– Спроси мою мать, как до ада доберёшься и встретишь её там. Пригрелась одна, наверно. Представляю, какие вещи там с ней творят, м-м!

– Какая же ты мразь, Вендель, – излился пропитанный ненавистью шёпот.

– У тебя проблемы с этим, похоже?! – вспылил тот и даже сделал угрожающий шаг навстречу. – Не нравится – река там!

«Да, рассказываю, сегодня кто-то в реке утонет», – ни к селу ни к городу пронеслось в голове Александра. От того он страшно побледнел, и кристальная капелька выступила на лбу.

– Угомонитесь вы оба! – прорычал подобно дикому зверю Александр, твёрдо встав между Вендель и Артуром. Несколько человек обратили туманные взоры на крикуна и пожали плечами. – Я вас не для ссор собрал!

– А по мне – наоборот, – процедил последний, не сводя пылающих тёмных глаз с весельчака.

– По мне, ты должен перестать везде видеть угрозу! Заткнись, Вендель! Тоже хорош своим юморком провоцировать всех! Я позвал вас отдохнуть и подышать пока ещё свежим воздухом! Мы все, рассказываю, устали от учёбы и дурацких новостей. Почему бы вам просто не прогуляться, не споря и не ссорясь, а?

– Огурчиком, Александр! Зовёшь тех, кто на дух не переносит друг друга! – сделал выпад блондин.

– Я собрал вас как лучших друзей! Я предупреждал, что вы встретите друг друга, но никто так и не отказался! Да и всё до какого-то момента шло хорошо! Теперь: отношения выяснили – вдох-выдох и за мной!

Не дожидаясь ответа, Александр демонстративно спрятал руки в карманах и неторопливым шагом отправился далее по людскому течению. Чрезмерно раздражённый Артур цокнул, Вендель пожал плечами, оба с прохладцей переглянулись и догнали затем оратора.

Столь зыбкие отношения Артура и Венделя имеют под собой вполне твёрдую почву – характеры и судьбы. Оба студента – сироты с раннего детства. Отец и мать Венделя, оба закоренелые преступники, совершили теракт, за который были приговорены к смертной казни. В этом теракте погибла мать Артура. И пусть студенты непричастны к трагедии, барьер между ними с тех пор вечный и нерушимый, ими же поддерживаемый.

Солнце понемногу склонялось к лесистой кромке, и всё пролитое золото тускнело, превращаясь в медь. Людские ручейки где-то поутихли, а где-то и вовсе исчезли – наступило время тех, кому ценны уединение и чистый вечерний воздух с прохладой.

На пепельный камень на другом конце набережной ступил Томас с некоей девушкой.

Девушка эта производила двоякое впечатление: кто-то называл её красавицей, кто-то не мог найти ни единого отличия её от прочих женщин. Это среднего роста студентка, тонкая в плечах, некрупная в груди, стройная в талии; русые длинные волосы собраны в хвост, в голубых добрых глазах затаён хитрый кошачий огонёк, а в маленьком носике же – самое обыкновенное самолюбие. Одета была по-простому, в лёгкий спортивный костюм скромных цветов, без прикрас, с собой несла лёгенькую сумочку. Ноги её ступали вроде бы тяжело, а на деле бесшумно. Когда она гуляла с Томасом, руку свою она всегда переплетала с его маленькой костлявой рукой, всегда старалась идти в такт ему и всегда искала темы для разговора, если ему не удавалось найти. Звали её Хелена Вайтмун.

Эта пара небыстрым шагом шла навстречу трём студентам, совсем не замечая их, о чём-то разговаривая и временами заливаясь смехом. Хотя заметно было, что Томас сильно обеспокоен и смеётся через силу. Шаг за шагом с каждой стороны. Александр почти сразу приметил друзей из Медицинской академии, а они его заметили только в тридцати метрах. Обе группы поравнялись и встали.

Всех как-то передёрнуло от напряжения. Взоры студентов обратились на Томаса и Венделя: они стояли ровно друг напротив друга, и Томас с нескрываемой злостью жёг взглядом весельчака, ещё шире заулыбавшегося.

– Хай, Томас! – с явной фальшью поздоровался Вендель, приветственно вытянув вперёд руку, как бы требуя, чтобы её непременно пожали. – Как настроение, как голова?

– Ч-что с ней может быть н-не так?

– Ну, знаешь, если бы я внюхивал героинчик перед каждой парой, с головой бы у меня точно было бы худо-о! – чуть не захохотал Вендель, за что получил неодобрительные взгляды Александра и Артура, решивших понаблюдать за сценой. Хелена же, последнее действующее лицо, резко заслонила собою Томаса:

– Молчал бы, убожество!

– Ай! Это было жёстко, девчуль, не надо такими словами разбрасываться!..

– Заслужил… – тихо буркнул Артур. Александр кивнул в знак согласия.

– Адрес-суй себе, – сдержанно ответил Томас.

На лице его возникла испарина, и спина похолодела: он испытывал натуральный, свойственный ему страх конфликта. Ведь Томас очень миролюбив по своей натуре; любая перепалка заставляет его тщательно выбирать слова, дабы избежать боя. Вообще же, Томас таков, что не станет ввязываться в авантюру, если не будет уверен в своей победе, причём победе с минимальными потерями.

– Да ладно, Томас, – юмора не понимаешь, что ли? Эта куриная слепота – ясно, но ты-то… – ухмыляясь, протянул Вендель. И каждое слово пропитано ядом. Реакция на его необыкновенный юморок забавляла и заставляла острить ещё и ещё.

– Хватило твоего д-дерьма однажды!

Тут Александр с тоской поглядел себе под ноги. Это был последний раз, когда он, будучи другом и Венделя, и Томаса, пригласил к себе на праздник, день рождения, обоих. Томас воздерживался от алкоголя, тогда как весельчак принимал на всю катушку. Нетрудно догадаться, чем может закончиться такой праздник, когда и при обычных условиях развязно острящий человек напивается до отказа, а ему под руку попадается трезвый парень не внушающего уважение вида. Именно так – колкости сыпались ливнем окровавленных ржавых гвоздей. И сыпались они в адрес отца Томаса, покойника.