И это было странно, хотя бы потому, что все эти несколько дней Боги отчаянно жаждали поубивать друг друга, а сейчас сидели спокойно, лишь испепеляли друг друга злыми взглядами.
Перси прошел по широкому проходу дальше, к передним рядам. Если для Богов были специальные кресла по бокам этого здания, то полубоги устроились на стульях, которые стояли ровными рядами посередине, разделенные широким проходом на правую и левую часть. На первых рядах сидели те, кто активнее всего принимал участие во всем этом приключении: Гроувер, Рейчел, Кларисса, Шерман Ян устроились на правой части. Рейна, Уилл, Джейсон, Пайпер — на левой. В их ряду оставалось одно свободное место, как раз между Джейсоном и Рейной, и Перси решил его занять. Когда он пробирался к своему месту мимо Уилла, он протянул ему руку, и Солас, немного смутившись, ее пожал, коротко улыбнувшись. На вторых рядах он заметил Лео, Калипсо, Фрэнка, сжимающего руку Хейзел, которая сидела рядом. Свободные места все были заняты полубогами, которые наверняка пришли лишь в качестве зрителей. Он высматривал Нико, но того нигде не было видно. Вероятно, он просто восстанавливал силы после этого приключения.
Полубоги сидели немного пристыженные, смущенные, они рассматривали свои ботинки, хрустели пальцами, вырисовывали на коленках всякие узоры, делали что угодно, лишь бы не смотреть друг на друга. Немногие тихо переговаривались друг с другом, и то это были лишь короткие реплики.
Мда. Таких неловких моментов будет еще немыслимое количество, прежде чем они простят друг другу всю ту боль, что успели причинить.
— Ты в порядке? — спросил Джейсон, как только Перси присел рядом.
— Ага, — отозвался он, едва сдержав стон. — Пару дней, кажется, не смогу ходить. При условии, если у меня вообще будет возможность ходить по земле.
Джейсон молча протянул ему ладонь, и Перси дал ему «пять».
— Может, Фемида не заметит? — с надеждой спросила Пайпер.
Мальчики, уже зная, на что способна Фемида, лишь сокрушенно покачали головами и уставились на стол. Перси только увидел, что, как в других зданиях суда, здесь не было места, где стоят обвиняемые, куда подходит свидетель, которого допрашивают, ничего. Только одна кафедра напротив стола судьи, и Перси меньше всего хотел бы оказаться там.
— А где Аннабет? — спросил Перси, заметив, что Чейз нигде нет.
— В лазарете, — ответила Рейна. — Она хотела прийти, но у нее слишком серьезная рана на ноге.
Перси лишь кивнул и снова уставился на стол. Ожидание его нервировало, и он не знал, куда деть свои руки, а потому принялся крутить в пальцах свою авторучку и разглядывать других полубогов. Он только заметил, что не все успели привести себя в порядок: многие пришли еще в доспехах, другие успели их снять, и лишь немногие смогли переодеться. Они все выглядели как бродяжки, которых вытащили из коробок из-под холодильника из самых глубоких дыр большого города. Перси сам выглядел не лучше: потрепанная, местами прожжённая одежда висела на нем лохмотьями и явно годилась только в мусорный ящик. Впрочем, никто из тех, кто сидел рядом с ним, не выглядел лучше. Разве что Рейна, но ее вряд ли что-то вообще могло испортить.
Перси уже не знал, куда себя деть: ожидание сводило его с ума, подвешенное состояние действовало ему на нервы, а Боги, сидящие по кругу, и вовсе нервировали, и меньше всего ему хотелось проводить лишнюю минуту с ними. Наконец, в зале появился Нико. Материализовался прямо на кресле на последнем ряду, закинув стопу одной ноги на колено другой. Он хмуро уставился перед собой, определенно был уставшим, но все же выглядел неплохо: чистая черная рубашка, черные штаны, кроссовки и серебряное кольцо в форме черепа, перекочевавшее на мизинец.
Перси стало интересно, чего это мальчик-призрак сел не к друзьям, но спросить не было и возможности: большие двери зала распахнулись, и полубоги и Боги обернулись, чтобы увидеть Фемиду. В черных одеждах и черной судебной мантии, которая развевалась, пока она быстрыми и большими шагами шла к своему столу, Богиня выглядела довольно внушительно, хотя ее глаза были перевязаны черной лентой. Что, впрочем, ей не мешало грациозно обойти стол и занять свое место. Три ее оры в белых одеждах следовали за ней и устроились позади Богини. Эвномия и Дике встали по бокам, а Эйрена, Богиня Мира, заняла место позади Фемиды. Перси раньше этого не замечал, но сейчас он увидел, что голубые глаза всех трех ор подернуты белой дымкой. Они, как и мать, были слепы.
Богиня удобнее устроилась за своим столом, определенно наслаждаясь тем, что, наконец, находится на своем месте.
— Братья и сестры, — начала Фемида в полной тишине. Ее бархатный голос красиво и величаво разнесся по всему залу. Она больше не была похожа на ту женщину, что они встретили в полицейском участке Чикаго. Молодая, без единой морщинки, она улыбалась лишь уголками губ, но ее улыбка была холодной. В ее присутствии все неловко сжались и обняли себя, словно пытались защититься. Перси тоже съежился, ловя себя на мысли, что тоже пытается прикрыть себя.
Фемида довольно усмехнулась. Наверняка она знала, какое впечатление производит ее присутствие на других.
— Я рада вас здесь видеть, — продолжила она. — После стольких-то лет.
Теперь смутились Боги. Каждый пытался найти, что рассмотреть, причем преимущественно на больших дверях, которые служили выходом. И только Афродита оставалась такой же невозмутимой, а Гера спокойной.
— Но оставим теплый семейный разговор на потом. Как дошло до еще одной гражданской войны?
Фемида выдержала недолгую паузу, чем только еще больше смутила всех в зале, а потом продолжила. Улыбка сошла с ее лица, а голос стал убийственно холодным.
— Давайте начнем с самого начала. Зевс, за что ты наказал Аполлона и Нико ди Анджело?
С Зевса резко слетело смущение, и он уставился на Фемиду со своим фирменным злобно-шокированным взглядом, наверняка ожидая, что она либо сейчас начнет рассыпаться в извинениях, либо просто рассыплется от его гневного взгляда. Чтобы он, Владыка Небес и Царь Богов, начал объяснять свои поступки!
Боги молча переводили взгляд с Зевса на Фемиду, ожидая, кто же сдастся первым. Но Богиня больше напоминала замершую статую и терпеливо ждала ответа.
— Они слишком опасны, — наконец соизволил ответить он и кинул вызывающий взгляд на Аида.
Тот наблюдал за всем с легкой усмешкой, словно это все было лишь игрой и шуткой.
— И что опасного сделали Аполлон и Нико?
Сын Аида, так удачно устроившийся на последних рядах, съежился и наверняка хотел испариться обратно на свой остров, потому что слушать, что он натворил и что за этим последует, было еще хуже его наказания на острове. Но деваться было особо некуда, а потому он, нахмурившись еще больше, уставился вперед.
— Аполлон оказался слишком падок на лесть своего предка и способствовал пробуждению Геи, — процедил Зевс. Артемида, устроившаяся почти у самых дверей, кинула на отца недовольный взгляд, но он остался незамеченным. Царь Богов продолжил, как ни в чем не бывало. — А Нико ди Анджело был тем, кто знал о существовании обоих лагерей, прошел Тартар один и кто знает, что он там делал.
— Намекаешь на то, что он тоже способствовал пробуждению Геи? — со скрытой угрозой спросил Аид.
— Не намекаю, брат, — в тон ему ответил Зевс, и обращение «брат» в его прекрасных устах звучало как жуткое оскорбление. — А говорю прямо. Он сбежал из лагеря, якшался с сомнительными духами и пытался вернуть из мертвых свою сестру. Слишком много темных дел для такого юного мальчишки. Думаешь, он не поддался злу в самом Тартаре?
Аид собрался было ответить и, судя по его лицу, не что-то приятное, но Фемида успела заговорить раньше:
— Конечно, за мальчишкой немало… сомнительных дел, — Фемида наклонила голову. — Но не таких ужасных, стоящих такого наказания. Что касается Аполлона… Да, его определенно стоило спустить с небес, но с них обоих уже хватило.
Фемида снова выдержала недолгую паузу, словно хотела, чтобы сказанное ею присутствующие в зале осознали, и в звенящей тишине продолжила:
