— Согласен с Афиной, — сказал Гефест. — Этот мальчишка имеет сильное влияние на Аида. Это неисправность, ее срочно нужно починить.

Афродита шокировано посмотрела на своего мужа. Сегодня он не переставал удивлять Богиню любви, и, возможно, это позабавило бы ее в других обстоятельствах, но сейчас это только раздражало: он не только ее не поддержал, он отстаивал точку зрения Афины. Афины!

— Боюсь, тут придется встать на сторону Зевса, — отозвался Дионис. — Аид немного переборщил со своими родительскими чувствами.

Афродита открыла было рот, чтобы высказать все, что она думала о Гефесте и о куске железа, что у него вместо сердца, а потом наброситься на пьяного Диониса, по жилам которого текло вино вместо ихора, окончательно разрушившее ту часть мозга, которая отвечала за чувства и адекватность, но потом передумала. Она помрачнела и крепко сжала кулаки. Боги, что с них взять. Тем более, она и так знала, что после того, как Аид привел в действие свою угрозу, все переметнулись на сторону Зевса.

Она ведь просила его не вмешиваться! Как он мог нарушить свое слово и натравить римлян на греков?! Об этом она еще поговорит с ним…

— Посейдон, а что думаешь ты? — вдруг спросила Афродита. — Стоит ли Зевсу вернуть Аиду его сына?

— И правда, брат, что ты думаешь?

Владыка Небес заинтересованно посмотрел на Бога морей и океанов, ожидая его ответа. Посейдон даже бровью не повел — все продолжал смотреть куда-то в стену с мрачным лицом.

— Ты ведь считаешь, что мальчишка виноват и может быть опасен, — уклончиво ответил Посейдон. — Что ж, если ты думаешь, что на острове ему самое место, то так этому и быть.

Зевс, на губах которого мелькнула довольная улыбка, кивнул, определенно удовлетворенный ответом Посейдона. А тот едва сдержался от того, чтобы раздраженно не закатить глаза: как же мало нужно, чтобы самомнение Зевса поднялось до заоблачных вершин.

— Значит, план Афродиты отменяется, — подытожила Афина, кивнув. — Аид слишком многим жертвует ради своего смертного отпрыска. Пусть это послужит ему уроком.

— Ты хоть понимаешь, что если римляне доберутся до греков, война может затянуться на долгое неопределенное время? — спросила Афродита, выпрямившись на своем троне, и вызывающе посмотрела на Афину.

— Мы бессмертны, что стоит нам немного подождать, пока полубогам надоест воевать?

— Эти малолетние недоумки слишком глупы и безрассудны, — вступил в перепалку Богинь Дионис. — А учитывая, что Врата открыты и полубоги могут возвращаться снова и снова, это может продлиться даже на века. За это время могут проснуться те, кого мы только усыпили.

— Пей свое вино и не расстраивай народ, — посоветовала Артемида, брезгливо смерив взглядом Бога виноделия, а тот с веселой ухмылкой издевательски отсалютовал ей бокалом и враз его опустошил. — Но я не могу не согласится с Дионисом. Охотницы под чары Аида не попали, мы можем немного помешать римлянам, но нас тоже надолго не хватит.

— Римляне не смогут напасть на греков, если греков не будет на месте, — задумчиво сказала Афина.

Боги выжидающим взглядом посмотрели на Афину, и та расправила плечи, гордо вздернув подбородок.

— Нужно спрятать греков каким-нибудь образом или просто отгородить армии.

— И долго ты так будешь держать их порознь? — поинтересовался Дионис, сова опустошая свой бокал вина.

— Пока я и Аид не придем к согласию, — ответил Зевс.

— И как ты собираешься договариваться с Аидом? — спросил Посейдон, нахмурившись.

— Если до Аида не дойдет по-хорошему, мы вполне можем ему противостоять, пока находимся в относительно здравом уме, — предложил Гефест.

— Где же Гестия и Гера, когда они так нужны, чтобы вбить вам в головы хоть долю здравого смысла?! — воскликнула Афродита, встав со своего трона. — Зевс, ты его брат, неужели не можешь найти с ним компромисс? Обязательно прибегать к физической силе?

— Конечно, я попробую поговорить с ним. Но он уже открыл Врата, и из-за него римляне пошли войной на лагерь. Аид ясно дал понять, что разговоры ему ни к чему.

Афродита лишь покачала головой. Арес совсем рядом снова что-то ломал, и его крики становились все громче. Он ругался то на латинском, то на греческом, проклинал все, на чем свет стоит, и это служило остальным Богам напоминанием о том, что их ждет в скором времени, если они не найдут решение проблемы.

Конечно, первым пострадал Арес. Его потомки — Кларисса от греческой ипостаси и Фрэнк от римской — готовились сражаться друг с другом, и раздвоение личности у Бога Войны началось сразу, как Фрэнк объявил Рейну предателем и повел легионы на войну.

— Разговоры уже ничем не помогут, — сказала Афродита, смотря Владыке небес прямо в глаза. — Помогут поступки. Зевс, мы тебя выбрали Царем Богов не просто так. В твоих силах принять верное решение и остановить войну, пока все это не зашло слишком далеко.

Зевс нахмурился, обдумывая слова Афродиты. Посейдон тоже нахмурился, заинтересованно разглядывая Богиню любви. Как другие могли не видеть того, что она так отчаянно пыталась что-то скрыть, что у нее было что сказать, но она молчала, упрямо поджав губы, боясь проболтаться.

В тронном зале вновь воцарилось молчание. Крики Ареса уже порядком раздражали, и Зевсу очень хотелось его заткнуть чем-нибудь, лишь бы не слышать, как две его ипостаси рвут его на части.

— Посейдон, ты можешь укрыть греческий лагерь в своих водах? — задумчиво спросил Зевс, переведя взгляд на своего старшего брата.

Тот нахмурил брови, обдумывая вопрос Владыки Небес, а затем коротко кивнул.

— Думаю, это может сработать.

Афродита хмыкнула и отвернулась.

— Еще одна гражданская война пошатнет положение всех Богов, — сказала она с небывалой серьезностью. — А долгая война между ними уничтожит всю нашу культуру.

Она с вызовом оглядела всех Богов и Богинь, готовая спорить с любым, кто осмелится ей возразить. Но даже Афина кивнула, соглашаясь с ней.

— Надо найти любой способ остановить войну или хотя бы не растянуть ее надолго. И не важно, какой ценой, — Афродита вдруг посмотрела на Богиню мудрости. — Афина, ты хоть вразуми их.

— Уран вот уже несколько тысячелетий спит крепким сном, Гею мы тоже еще надолго усыпили, а Кронос размазан по Тартару тонким слоем. Нам ничего не угрожает, а Аида следует поставить на место. Так что я поддержу любое решение Зевса, кроме потакания капризам Аида.

Афродита грустно усмехнулась. Гордыня Афины всегда ей мешала, и это роковое качество проявлялось во всех её выдающихся детях. Она была слепо уверена, что им ничто не грозит.

— Все здесь свидетели, я пыталась, — вздохнула Афродита. — А теперь прошу прощения, мне нужно успеть на свои процедуры. Война на носу, мне нужно припудрить нос и приготовить парадное платье.

Афродита взмахнула рукой и исчезла в розовой дымке, оставив лишь мягкий запах свежих цветов.

— Раз все согласны, кхм… поговорить с Аидом, что ж, так этому и быть. Мне по нраву это решение, — подытожил Зевс, мрачно кивнув.

Что бы между ним и Аидом ни происходило, воевать с собственным братом все равно было странно, особенно после долгого продуктивного мира между ними.

— Посейдон, укрой греков от римлян, не позволь войне начаться.

Зевсу претило просить помощи у Посейдона, но иного выхода не было. Владыка морей и океанов все же принял его сторону, и Зевс давал ему возможность проявить себя, доказать, что он и правда верен Царю Богов. Такое слепое доверие было не в духе Зевса, но он был уверен, что его старший брат в этот раз не упустит шанс показать, как он благодарен за то, что его драгоценный сын Персей избежал Царства Мертвых.

— Как скажешь, — ровно ответил Посейдон, кивнув. — Я спрячу греков под водой. Тем более большинство и так собираются караулить римлян на подводных лодках.

Зевс кивнул, и в его взгляде холодных голубых глаз мелькнула благодарность.

Посейдон встал, собираясь уже уходить, но в последний момент Зевс подошел к нему и схватил за плечо, заставив его обернутся. Морской Бог недоуменно посмотрел на Владыку Небес.