— Помнишь, когда меня ранили? — спросил он, присаживаясь рядом с другом.

— Это когда ты спас мою задницу на дне океана? — уточнил Перси.

Джейсон кивнул. Он тогда нашел свою золотую середину, наконец понял, чему хочет посвятить свою жизнь, и рана зажила сама собой. Вряд ли Купидон после того, что вытворил с ним Перси, оставил ему хоть малейший шанс на выздоровление, но попытаться стоило, ведь так? Но Перси ничего говорить не собирался.

Между парнями повисла тишина, нарушая глубоким тяжелым дыханием раненого.

— Честно? Я не думаю, что правда поможет тебе сейчас, — признался Грейс после долгого молчания. — Но ты хотя бы облегчишь свою душу.

— Я тут умираю, а ты хочешь, чтобы я тут плакаться тебе начал?

— Вот именно, что ты умираешь! — воскликнул Джейсон. — И из-за чего? Из-за того, что ты струсил признаться Купидону!

— Даже если время повернуть вспять, я бы поступил так же, — пробурчал Перси.

— Ты просто невозможный упрямый идиот!

— Да чего сокрушаться-то? — разозлился Перси, пытаясь принять сидячее положение, но боль в боку дала о себе знать, и он застонал. — Уже ничего не исправить все равно.

Джейсон только из чувства жалости к Перси еле сдержал себя, чтобы не наорать на него за совершенно безумную выходку в кафе. Как он мог после предупреждения двух Богов и его совета поступить так опрометчиво и поддаться своим эмоциям?

А еще больше его злило, что Перси за столько времени еще ни разу не выказал желания спастись. Он даже не запаниковал, не испугался, когда Уилл сказал, что яд его отравляет. Лишь раздраженно закатил глаза и устало выдохнул, словно такое происходит с ним сплошь и рядом. Он либо смирился со своей смертью, либо не осознавал, что происходит. И второе было более вероятней.

— У тебя есть кто-нибудь на примете, кто специализируется на ядах? — спросил Джейсон.

— У вас нет времени на это, — сказал Перси. — Вход в Подземное Царство в Лас-Вегасе, кстати. Ну а Геру ты сам найдешь.

— Мы не бросим тебя, — покачал головой Джейсон.

— Вы должны.

Перси своими большими зелеными глазами смотрел на друга как щенок, который погрыз всю мебель и теперь просит за это прощения. Вот только Перси не прощения просил. Он просил оставить его умирать.

— Я не собираюсь тебя бросать, — повторил Джейсон. — Ты бы так никогда не поступил.

— Хорошо, что ты — не я, и можешь поступить верно, — заметил Перси. Рана, видимо, заболела еще сильнее, потому что он болезненно поморщился и закрыл глаза. Но он взял себя в руки и снова посмотрел на Джейсона. — Ты ведь сам знаешь правильное решение. И ты единственный сможешь понять мое. Вам нужно найти оставшихся двух ор и вернуть Фемиду. Тогда она остановит безумства Богов и вернет Нико.

— С чего Фемиде возвращать Нико?

— С того, что Зевс наказал его из-за собственного самодурства, — зло прорычал Перси. — Прости, Джейсон, — тот пожал плечами, совсем не обижаясь на слова друга. В конце концов, он со своим отцом общался только раз и почти сразу успел его разозлить. — Фемида обратит на это внимание и заставит его отменить свое решение.

— Ага. Ты сам-то веришь своим словам?

— Мне сейчас в принципе сложно во что-то верить.

Джейсон зарылся руками в волосы, стараясь не застонать от безысходности. Он ведь знал, как опасен Купидон. Должен был сделать хоть что-то, но в самый ответственный момент он подвел друга. Привязанный, наблюдал за тем, как Бог пытался разговорить Перси и как тот, окончательно разозлившись, мучил Купидона. Как-то Джексон поделился своими впечатлениями об Ахлис в Тартаре и сказал, что Аннабет тогда испугалась. И боялась она именно его, а не за него. Тогда Джейсон смутно мог себе представить эту картину, теперь же она была прямо перед его глазами.

Перси скорее походил на дьявола, чем на себя самого. Его лицо исказилось гримасой страшной ненависти, зеленые глаза, казалось, горели пламенем. Вокруг него собирался водяной ураган, капли складывались в длинные мощные струи, которые как змеи ползли к Купидону и душили его.

Джейсон потряс головой. Это определенно не та вещь, которую ему хотелось бы вспоминать.

— Перси, почему ты не сказал Купидону правду? — спросил он.

— Ты опять? — устало спросил юноша.

— Я просто представить не могу, что это должно быть, чтобы ты предпочел совершить такое вместо спокойного разговора.

От ответа Перси спас Уилл. Он прибежал с пакетом, запыхавшийся, но времени терять не стал. Он опустился рядом с раненым, осторожно снял повязку и осмотрел рану. Она ни черта не заживала, но хоть кровоточить почти перестала.

— Уилл, ты что-то нашел? — с надеждой спросил Джейсон.

— Противоядие? Нет, — ответил лекарь, доставая всякие травки и препараты из пакета. — Но это хоть немного облегчит боль и сбавит жар. Выпей.

Он протянул Перси пару таблеток, кусочек амброзии и бутылку воды. Тот сомнительно посмотрел на маленькие белые кругляшки, но все же взял их и выпил без лишних вопросов.

— Почему ты это делаешь? — спросил Перси, наблюдая, как лекарь, нахмурившись, склонился над раной и что-то делал с ней, отчего Джексону становилось легче.

Уилл на секунду замер и посмотрел на Перси, вопросительно выгнув бровь.

— Потому что хочу облегчить твои страдания, — ответил он так, словно объяснял ребенку элементарные вещи.

Перси помолчал с минуту, обдумывая, стоит ли ему говорить это или нет. Ему ведь все равно нечего терять, да и Джейсон прав. Ему нужно облегчить душу. Уилл знал, что Нико прогнал его из-за Перси, но он не знал, почему ди Анджело на это пошел.

Солас сосредоточенно возился с его раной, чем-то ее смачивал, аккуратно вытирал, а потом мазал каким-то белым кремом.

— Ты спрашивал, было ли что-то между мной и Нико на острове, — начал Перси.

Уилл на секунду напрягся и замер, но потом продолжил чем-то обрабатывать рану. Он достал иголку с ниткой и предупредил:

— Сейчас будет немного неприятно, но мне надо зашить рану.

Джейсон выразительно кашлянул, кинув на Джексона вопросительный взгляд, но тот его проигнорировал.

— Два поцелуя.

Уилл замер, но головы не поднял. Он сел, продолжая пялиться в пол, и терпеливо ждал, пока Перси продолжит.

— В первый раз поцеловал он. Но это только потому, что он хотел быстрей избавиться от меня. Думал, что меня это оттолкнет.

Уилл не шевелился, а Джейсон закрыл рукою глаза и тихо выругался. Хотел бы он прямо сейчас заткнуть Перси и сказать, что совсем не вовремя ему приспичило правду матку резать, но пару минут назад он сам пытался вывести его на честный разговор. Что ж, он получил, что хотел.

— Во второй раз поцеловал его я.

Джейсон встал и принялся расхаживать из стороны в сторону, нервно взлохмачивая свои волосы. Уилл продолжал молчать. Перси не видел его лица из-за длинных прядей, его злость выдавали только крепко сжатые кулаки.

— Ты не стоишь Нико, — сказал он ледяным голосом. — У него хотя бы хватило смелости признаться в своих чувствах, ты же предпочел насилие правде.

Каждое слово Уилла било больнее, чем стрелы Купидона в стократ. А все потому, что они были правдой. Перси отвернулся, не в силах смотреть на сына Аполлона. Солас помолчал с минуту, а потом продолжил, так же не поднимая взгляда.

— Знаешь, он плохо разбирается в человеческих эмоциях, и ему важно говорить о своих чувствах, иначе он начинает додумывать, а это никогда ничем хорошим не заканчивается. А ты трус, Перси. Ты бы не смог с ним быть.

Джейсон внимательно смотрел на Перси. Тот сморщился, то ли от боли, то ли от стыда, но и слова не сказал в ответ Уиллу. И это было странно. Он не ответил, когда получил две оплеухи от него, отказался принять амброзию, чтобы перестало болеть лицо, и сейчас молчал, будто набрал в рот воды. Он словно хотел себя за что-то наказать.

Уилл тряхнул головой, расправил плечи и прочистил горло. Он снова принялся зашивать рану.

Джейсон остановился и смерил лекаря удивленным взглядом, даже Джексон, онемев, посмотрел на Соласа.