— Как идут дела, Кастиэль? — вкрадчиво поинтересовался Архимаг, стоило им ступить в башню. Демон ответил на своеобразное приветствие тяжёлым, как могильная плита, взглядом и отточенно-вежливой, ничего не значившей фразой.
— Своим чередом, магистр, — он обернулся к стоявшему за его спиной Дину, и натянутая улыбка сползла с его лица. — Исчезни, — распорядился он, противореча своим же недавним словам.
Молодой маг на мгновение заколебался. Тон приказа – а это был именно приказ – ему не понравился, но открыто противоречить официально назначенному наставнику, да ещё в присутствии Верховного Архимага, не решился. Поклонившись обоим чародеям, он послушно испарился на ведшей наверх лестнице, но закрывать дверь в комнату не стал. В конце концов, происходившее вокруг теперь непосредственно касалось и его.
— Ты обещал результаты уже к весне, — донеслось до него снизу. Михаил без сомнения был с Кастиэлем на короткой ноге прежде – до того, как между ними пробежала чёрная кошка. Странное обстоятельство, учитывая вечную неприязнь представителей двух рас, а Архимаг, насколько известно Дину, был ангелом.
— Скоро только кошки родятся, — раздражённо прошипел Кастиэль, и его невежливый тон откровенно противоречил выбранной в разговоре форме обращения. — К тому же, Вы не облегчаете мне задачи, продолжая свои изыскания. О чём Вы думаете, разворашивая дальше это осиное гнездо?
— Не забывайся, — высокомерно прозвучало в ответ. Михаил явно обладал куда большей выдержкой, чем его собеседник, но и терпеть упрёки с его стороны не собирался. — Архимаг здесь я.
— И Вы воспользовались этим, чтобы прислать мне в помощники неоперившегося юнца, — не преминул язвительно припечатать Кастиэль. Дин буквально видел кривившую его губы знакомую ядовитую усмешку, но, несмотря на обидный выпад в его сторону, мысленно почти аплодировал демону, не побоявшемуся говорить в таком тоне с вышестоящим начальством. — Вам нужны ещё жертвы?
— Мне нужно, чтобы ты получил заклинание как можно скорее! — парировал Михаил. — К твоему сведению, этот юнец один из лучших в своём выпуске, так что будь добр использовать его потенциал по полной. Теперь, когда Восточный Союз подписал перемирие, мы можем продолжить…
— Нет! — довольно резко прервал его Кастиэль. — Мы ещё не исправили одной ошибки, как Вы собрались совершить ещё и ещё одну?
— Не разбив яйцо, не сделать яичницу, — усмехнулся Михаил.
— Скажите это Люциферу.
Фраза прозвучала и повисла в воздухе резко опустившейся неловкой тишиной. Определённо, имя что-то значило для обоих собеседников, но продолжения интригующей Дина темы не последовало. Маги ещё о чём-то тихо посовещались, а затем Михаил удалился, безукоризненно вежливо отказавшись от предложенного обеда, Дин же не без ехидства подумал, что возможность попробовать стряпню его наставника откладывается на неопределённый срок.
— Ни о чём не спрашивай, — проворчал Кастиэль, заметив задумчивый взгляд спустившегося вниз секретаря. Винчестер усмехнулся – тот даже не сомневался, что он подслушал разговор. Впрочем, он и не собирался настаивать на объяснениях.
— Чувствую себя пешкой в чужой игре, — вздохнул Дин удручённо.
— Ты и есть пешка, — резко прозвучало в ответ. — И моли бога, чтобы Архимаг не сделал тебя мёртвой пешкой.
— Неужели весь Совет таков? — с невольно прорвавшимся разочарованием пробормотал он. Кастиэль снисходительно хмыкнул.
— Власть развращает и достойных, — заметил он. — Михаил сильный маг, но его привычка вертеть окружающими как фигурами на шахматной доске уже принесла немало бед.
— Лучше бы он пил, как Вы, — съязвил Дин и, проигнорировав сердитый взгляд Кастиэля, направился к двери. Несмотря на запрет выходить, ему следовало передать привезшим Архимага матросам занятую у хранителя Албоверзе лодку, поскольку он привык держать своё слово.
Рой в тот день так и не появился, как и во все последующие, и Дин начал откровенно скучать, успев переделать все возможные и невозможные дела в Фросткрег. Библиотека и лаборатория теперь сияли идеальным порядком, шаткие ступеньки винтовой лестницы приобрели его стараниями почти первозданный вид, даже в расположенной внизу теплице свежевскопанные грядки ожидали высадки рассады. В ближайшем будущем Дин планировал вплотную ею заняться, но пока у него не было необходимого материала, а выходить за пределы башни Кастиэль категорически запретил.
Демон крайне подозрительно относился к развитой им бурной деятельности, но комментировал нововведения редко. В конце концов, Дин выполнял свои основные обязанности в качестве секретаря, хотя к своим заметкам Кастиэль его по-прежнему не подпускал. Пересекались они в основном лишь во время трапез да вечерами, выбранными старшим магом для наблюдения с подзорной трубой в руках. Он часами теперь торчал на смотровой площадке и пялился в непроглядный туман на севере, отвлекая Дина от изучения надписей на телепортах. Винчестер пока мало продвинулся с расшифровкой вязи на незнакомом языке, но он предполагал, что сооружение запускалось некоей комбинацией слов. Обилие возможных вариаций существенно ступорило работу, поэтому скрытность наставника лишь усугубляла одолевавшее Дина раздражение.
В один из вечеров, привычно сидя на краю одного из каменных кругов с ворохом заметок и стопкой книг, Дин ощутил лёгкое дуновение, словно улёгшийся к вечеру южный ветер коснулся его щеки. Кастиэль в тот день вновь проводил какой-то непонятный опыт в лаборатории, поэтому площадка на крыше была абсолютно пуста. Вернее, не совсем пуста. Сейчас один из казавшихся до того абсолютно мёртвыми телепортов за спиной Дина разрезал темноту ровным столбом клубившегося синеватого дыма. Он выглядел почти прозрачным, но попадавшее в поле его действия пространство казалось плавящимся на глазах, словно воск.
Дин резко встал, отшатываясь от сработавшего устройства ко входу на лестницу, и с растущим любопытством уставился на происходившее. Не оставляло сомнений, что круг ожил от одного из использованных им сочетаний слов, но какого именно он вряд ли мог бы сказать. Одно становилось ясно – для каждого из телепортов существовала своя комбинация, и работы впереди предстояло немеряно, но Дина не пугала перспектива. В отличие от выпорхнувшего на площадку явно напуганного чем-то ворона. Птица заполошно взмахнула крыльями, впиваясь когтями в защищённое лишь лёгкой курткой плечо мага, и что-то громко прокричала на своём языке, будто пытаясь остеречь молодого человека.
— Эй, ты как сюда попал? — рассеянно отозвался Дин, смахивая Кевина с плеча. Обычно ворон выбирался из башни, лишь отправляясь с письмами Кастиэля, в остальное время он предпочитал уютную жёрдочку в безопасной магической лаборатории, однако сейчас Дину было не до загадок поведения птицы – он хотел как следует рассмотреть телепорт, пока магическое сияние не погасло.
При ближайшем рассмотрении впечатанный в камень металл казался раскалённым, и Дин с коротким вскриком отдёрнул руку, стоило ему попробовать его коснуться. До того конструкция оставалась холодной даже в жаркие солнечные дни, но он обычно приписывал это явление особенностям магии Кастиэля, пронизывающей башню от основания до шпиля. Сейчас на идеально ровных серебряных полосах проступили три слова – видимо, именно те, что невольно запустили процесс. Значит, он находился на верном пути. Понять бы ещё заложенный в эти три слова смысл, ибо как Дин уже успел понять, язык, на котором сделаны надписи, не знал даже Кастиэль.
Первое желание – нырнуть в магическое сияние и посмотреть, что находится с той стороны – Дин благоразумно отмёл в ту же минуту, когда оно возникло. В конце концов, он давно не отчаянный и безбашенный школяр, а жизненная мудрость учила осторожности, что бы там ни думал на его счёт наставник. Он честно намеревался спуститься вниз и попросить помощи у Кастиэля, когда пола его одежды случайно взметнулась порывом ветра и задела бивший из телепорта столб дыма.
В следующий миг мир потерял резкость, расплылся в густом синеватом тумане. Дин почти не успел ничего почувствовать, как рухнул куда-то в пустоту, ощущая отчётливую дурноту, выкручивавшую желудок, а момент спустя вдруг обнаружил себя стоящим посреди незнакомой местности рядом с точно таким же телепортом в траве. Сколько видел глаз, вокруг простирались болота, погружённые в густой, словно молоко, туман, а давящую на нервы тишину вокруг не нарушал ни малейший звук, что выглядело до крайности странным. Однако при всей внешней безобидности местности на интуитивном уровне ощущалась какая-то гнетущая пустота внутри, словно из глубин болот кто-то недобрый пристально наблюдал за ним.
