— Марш в мой кабинет, — распорядился маг, так и не выразив своего мнения относительно увиденного. — И молите бога, чтобы Архимаг не счёл вашу проделку достаточно возмутительной, чтобы выгнать взашей.
— Архимаг? — удивлённо вырвалось у поднявшегося с кровати Сэма. — А причём здесь он?
— Или его заинтересовал состав моей смеси, — сверкнул глазами Габриэль, — или тут что-то нечисто.
Сингер помрачнел ещё больше, но ничего не сказал, а откровенно тяжёлый взгляд, адресованный неугомонному шутнику, заставил того благоразумно замолчать. По пути до кабинета главы Академии не было произнесено ни слова, и лишь когда они миновали последний поворот, старший маг внезапно резко остановился и туманно проронил:
— Советую говорить поменьше.
— Почему?
— Потому что, — отрезал Сингер и отвернулся.
Сэм с Габриэлем недоумевающе переглянулись, прежде чем последовать за ним. Где-то глубоко внутри зрело неприятное предчувствие, и это ощущение проняло даже вечного оптимиста Гейба.
— Так значит, это и есть наши провинившиеся? — вопросил ждавший их в кабинете Архимаг Михаил. Сэмюэлю прежде не доводилось лично видеть главу Совета, и сейчас он показался ему не слишком впечатляющим. Слишком молодым, слишком красивым. Но это было первое впечатление. Пристальный зрительный контакт лишил его короткой иллюзии довольно быстро, и юноша поспешил отвести взор, ибо от пронизывающего внимания стоявшего у окна мужчины пробирала ледяная дрожь. Габриэль, по счастью, тоже молчал, да Архимаг и не ждал ответа, словно заранее что-то для себя решил относительно их двоих, а сейчас лишь рассуждал сам с собой вслух. — Магистр Сингер объяснил мне, почему моё желание видеть вас кажется ему слегка затруднительным, — с тонкой усмешкой пояснил Михаил.
— Обычные проделки неразумной юности, Ваша светлость, — вмешался в затянувшуюся паузу Сингер, и леденящий взгляд Аримага наконец оставил младшего Винчестера. Значит, речь шла не об их провинности, но от чего тогда Роберт так усиленно пытался их оградить? — Пустяки, не стоящие Вашего внимания.
— Ну, отчего же, — Сэм только сейчас заметил, что именно вертел в унизанных зачарованными кольцами пальцах гость. Созданный Габриэлем состав, что по нелепой случайности едва не взорвал лабораторию и поставил их на грань отчисления. Не до конца использованный порошок отливал в толстого стекла пузырьке ядовито-зелёным оттенком, словно огоньки на болоте, и от одного его вида Сэму стало не по себе. — Я по достоинству оценил ваш пытливый ум, молодые люди, — усмехнулся глава Совета, отставляя прочь сосуд. — Думаю, в предстоящем деле мне пригодятся ваши навыки.
Краем глаза Сэмюэль видел, что Габриэль открыл рот, чтобы что-то сказать, но брошенный исподтишка Сингером предупреждающий взгляд отбил у него это желание.
— Осмелюсь напомнить Вашей светлости, — вновь вмешался глава Академии, — что молодые люди пока находятся на пути постижения основ магии…
— Да полно Вам, господин Сингер, — Михаил небрежно оттёр оставшиеся на пальцах следы кружевным платком, который тут же исчез в недрах мантии, а затем подошёл поближе. — Нам ли с Вами не знать, насколько Вашим выпускникам недостаёт практики. В частности, будь старший брат юноши более искушён…
— Дин! — вырвалось у Сэма прежде, чем он соизмерил степень своей дерзости с собственным положением. — Что-то случилось с Дином?!
Директор Академии коротко переглянулся с Архимагом и удручённо покачал головой. Сэм ощутил незаметно обвившие его запястье пальцы Габриэля – тот как мог старался поддержать, но ощущение опасности кануло в потоке нахлынувшего страха. Больше всего в этом мире он боялся потерять старшего брата.
— Ваш брат оказался столь неосторожен, что пошёл на поводу у амбиций своего наставника, — отчеканил Михаил, и взгляд его заметно похолодел. — Они оба обвиняются в убийстве и применении магии в личных целях.
Сэм побелел, как бумага. Страшнее обвинения в убийстве в их обществе считалось только магическое воздействие на других граждан. Не смертный приговор, нет. Куда ужаснее – обеспеченная бессрочная ссылка на печально знаменитый Остров Грёз.
— Ложь! — Сэм полыхнул праведным негодованием, уже не заботясь о последствиях своего поведении, но до боли сомкнувшиеся на его запястье пальцы вслед за Сингером упорно убеждали молчать. Впрочем, Архимага его дерзость лишь позабавила.
— Вы смеете подвергать сомнению мои слова? — холодно усмехнулся он. — Ответьте: о чём рассказывал в письмах Ваш брат?
— Мы мало переписывались, — рассеянно пробормотал всё ещё не отошедший от потрясения Сэм. — Место его нынешнего пребывания слишком удалено от обжитых мест… Он писал лишь, что отношения с наставником постепенно налаживаются, а он сам занимается…
Сэм споткнулся на полуслове, вдруг подумав, что рассказы Дина о найденных им в башне старинных телепортах могут быть не той темой, на которую стоит распространяться при Архимаге. Чёрт, он вообще не знал, что можно говорить, а о чём молчать, но инстинктивно ощущал растщее недоверие к главе Совета.
— Чем именно он занимался? — вкрадчиво поинтересовался Михаил.
— Совершенствованием своих навыков в магии, архимагистр, — беззастенчиво солгал младший Винчестер, мысленно поблагодарив судьбу, что додумался спрятать письма Дина в известном лишь им с Габриэлем тайнике как раз перед происшествием в лаборатории. — Это должно быть какая-то ошибка, — растерянно произнёс он.
— Это нам предстоит выяснить, — усмехнулся Архимаг и, обернувшись к главе Академии, распорядился: — Эти двое едут со мной.
Возможности собраться в дорогу им не дали, а выходя вслед за Архимагом из кабинета, Сэм успел заметить болезненную напряжённость во взгляде смотревшего им вслед Сингера. Пожилой маг, большую часть жизни заботившийся о них с братом, ныне оказался абсолютно бессилен против независящих от него обстоятельств.
***
Габриэль прокрался в отведённую ему в прибрежном трактире комнату, когда окрестности уже погрузились в глубокий сон. За несколько дней путешествия в компании Михаила они ни на мгновение не оставались наедине, и Сэм мучился от раздиравших его на куски невесёлых мыслей, не имея возможности с кем-то поделиться. Архимаг был мрачен и молчалив, а его немногочисленная свита охраняла пару студентов-магов, словно они были, по меньшей мере, злостными преступниками. Не удивительно, что он обрадовался появлению Габриэля так, что даже не стал ругать его за утащенную с кухни запылившуюся бутылку местного рома.
— Общество нашего дражайшего Архимага куда хуже, чем пребывание в карцере, — выдохнул ангел, делая глоток прямо из горлышка. Сэм покривился. — Редкостная дрянь, — заключил Габриэль и, противореча своим словам, щедро хлебнул ещё.
Винчестер поспешно отобрал у него бутылку и, отставив её подальше, тихо прошептал:
— Пока ты не напился до невменяемости, скажи: что он от нас хочет?
— Судя по тому, что мы слышали, твой брат встрял во что-то очень опасное, — рассудительно заметил Габриэль. — Так что нам лучше быть начеку, потому что роль заложника не по мне.
— Ты думаешь?.. — Сэм запнулся, и Габриэль с добродушным смешком ткнулся лицом ему в шею. От него остро пахло алкоголем и ныне забытым домом. Домом, которым для них обоих являлась Академия. Он был бы рад сейчас вернуться к былым проблемам, но что-то подсказывало, что в стены Академии им предстоит вернуться нескоро.
— Прорвёмся, Сэмми! — пьяно усмехнулся Габриэль, обнимая его за плечи.
В ту ночь они так и уснули в одной постели, слишком утомлённые и встревоженные для настоящей близости, но остро нуждавшиеся в обществе друг друга для элементарного душевного спокойствия, и заставший их наутро Архимаг лишь раздражённо взмахнул рукой и распорядился собираться. Им предстоял путь до маяка Албоверзе и дальше, в мало обжитые земли на границе Магического и Восточного Союзов, где находилась башня Фросткрег.
Маяк встретил их зловещей тишиной, тем более странной, что вышедший им навстречу угрюмый смотритель выглядел вполне себе живым. Впрочем, из дальнейших разговоров Сэм понял, что предшественник нынешнего обитателя острова просто исчез, и его судьба до сих пор не известна. Какое отношение это происшествие имело к делу его брата, он не имел понятия, но по серьёзному виду Михаила понял, что самое прямое. По мере приближения к месту назначения тучи всё больше сгущались над их головами, и, хотя Габриэль пытался своими шутками приободрить друга, действовали они всё хуже и хуже.
