Эти слова показались эльфу разумными. А вот меня насторожили такие формулировки. И нет, не те моменты, что мне нельзя быть одной и что меня они не оставят. А тот, где была упомянула комната в единственном числе. О чём я мужчин и переспросила:

– Мы будем спать в одной комнате?

– Будем, – кивнул серокрылый.

– Но! – попыталась возразить я, но была перебита Рэином:

– Не волнуйся, никто из нас не перейдёт дозволенную черту. Я чувствую, что даже с Канресом, нас троих всё равно недостаточно, чтобы для тебя это было безопасно.

– Что-то грозит Ири от нашей близости? – не понял его волк.

– Наша малышка – тэа, – очень просто пояснил Гэлд. И если я этого определения не поняла, хотя уже слышала его из уст эльфа, то вир-корс очень даже понял. Он так взбледнул, что всё внутри меня обмерло от страха.

– Кан! – испуганно подалась вперёд, почти нависая над ним.

– Не беспокойся, милая, – усмехнулся довольный произведённым эффектом ирлинг. – Просто он очень удивился.

– А мне пояснишь? – недовольно зыркнула на него, но добилась только непонимания. – Ты и Рэинтил ранее называли меня тэа. Что это? Звание? Титул? Раса? Хотя последнее лишнее, я человек всё же, – пробурчала уже себе под нос.

– Вот как раз последнее больше подходит, – отозвался Рэин и взял на себя долг объяснить суть этого загадочного слова.

Оказывается, этот мир не так прост. Да, в нём есть магия, множество представителей волшебных рас. Но есть и очень даже реальные Боги. Они делились на Светлый и Тёмных изначально, ещё до создания Таялгира – такое имя носит этот мир. Откуда-то далеко из вне породилась угроза разрешения миров. Она поглощала один за другим, губя всё, что было в тех мирах.

Тогда Боги тех миров и ещё нетронутых, но уже находящихся на грани поглощения, решили создать один общий. Они сделали всё, чтобы он стал самым защищённым, что и несёт в себе его название. Туда Они одну за другой стали переселять расы. Но первыми здесь появились Великие из Первых – Грэа и Тэа. Истинно Тёмные, рождённые самой Богиней Тьмой, и истинно Светлые, рождённые Богиней Света. В них потекла кровь Высших Богинь.

Грэа и Тэа предстояло взять на себя защиту этого мира и подготовку его к принятию новых детей. И всё было хорошо. Через каждые почти равные промежутки времени приходили через Великую Грань Барьера новые переселенцы. Но даже так Зло смогло проникнуть и на Таялгир. Оно быстро поняло, что Барьер, мешающий ему и защищающий от него, держится на крови и силе детей Богов Изначальных. И начало охоту на них.

Боги, узревшие это, очень сильно разгневались на тех, кому доверили безопасность своих первых детей, кому даровали новую и безопасную жизнь, и спрятали всех далеко от этого мира. Конечно, ещё остались те, в ком теплились последние капли былого величия истиной силы. Но их осталось так мало, они как могли и как могут до сих пор стараются сохранить это наследие.

– И теперь они себя зовут грэа и тэа, – стал подходить к завершению речи Рэинтил.

– А переселенцы? – решила уточнить ошарашенная я.

– А что переселенцы? – не понял эльф.

– Они всё так же приходят? – спросила и даже дыхание задержала, почему-то испугавшись, что и на тех, над кем возникла угроза уничтожения, Боги обозлились из-за деяния других.

– Грань всё так же размывается в определённые времена, – успокоил меня ирлинг, мягко улыбнувшись. – Но теперь об наступлении момента Схождения миров нас предупреждают оракулы, которым это знание даруют Боги. А обязанности Первых Грэа и Тэа на себя берут Избранницы, так же избираемые Богами на это время. Они дают им своё благословение, отмечая их Печатью на теле и даруя им Хранителей из числа ближайших и подходящих им рас.

– До следующего Схождения осталось около декады, – ошарашил меня Канрес.

– Вот только Избранница Тьмы пока не объявлена, – резонно отозвался на это Рэин.

– Они чередуются? – поинтересовалась я. – Ну, сначала Тёмная, а потом Светлая Избранница.

– Нет. Избранница со стороны Тьмы помогает своей силой открыть и удержать Грань от падения, пока идёт Великое Переселение. А Избранница Света появляется после этого и восстанавливает баланс в мире, чтобы он не отверг пришедших из-за Великой Грани и принял как своих детей, – пояснил эльф.

Обдумывая всё услышанное, я поджала губы. Слишком невероятной казалась история, но раз это исправно происходило и происходит до сих пор – то всё реально и подтверждено неоднократно.

В момент, когда Рэин начал говорить об Избранных, да ещё и в женском роде, а точнее о том, что Боги отмечают их Печатями и даруют им Хранителей, я почувствовала, как внутри меня всё сжалось, а руки похолодели. Канрес заметил последнее изменение, но, думаю, списал на простое волнение от услышанного.

Осторожно высвободив свою ладонь из его, я под вопросительные взгляды мужчин дрожащими руками сняла с плеч пелерину. Сначала с левого, будто оттягивая и так неизбежное, а потом с правого. Канресу было виднее, так что, волк повторно побледнел. А чтобы и другим моим мужчинам было видно, я повернулась правым плечом к ним и спросила:

– Это та Печать, которой Боги награждают Избранниц?

И видела, как сходят с лица Рэинтил и Гэлдар, смотря точно на странную серебрящуюся тату в виде звезды со связанными между собой семью концами на моём плече. Я мельком приметила её ещё в доме Гэлдара, когда одевалась в его вещи, но не придала значения – просто странная отметила, может замаралась где или отлежала, пока спала. Потом даже подумала спросить о ней Рэина во время переодевания, когда та не сошла, но забыла – мысль словно сама собой убегала от меня.

Хм, если присмотреться, то она стала чуточку ярче переливаться.

Тишина в комнате висела ещё добрых три минуты, а может меньше. Просто я очень нервничала, ожидая своего приговора. Вдруг это всё-таки что-то другое, а не Печать. Вот только белые лица мужчин совершенно не вселяли в меня этой и без того хрупкой надежды.

Кстати, Гэлдар говорил, что чувствует пять связей к уже имевшимся на тот момент двоим, тем самым подтверждая, что у меня таких всего семь. Вот и у звездочки семь острых концов. Может это и совпадение, только вериться в них всё меньше.

– Тэа, что пришла из другого мира. Мира, отличного от нашего во всём. Мира, закрытого серым грехом, – прошептал мой бедный эльф и пошатнулся. Думаю, что и осел бы на пол, да только ирлинг вовремя среагировал. Подхватил за плечи и помог усесться на стул.

– Как давно она у тебя? – глухо спросил Гэлдар, оставаясь ко мне спиной. Очень напряжённой спиной, надо отметить.

– Я приметила её, ещё когда только проснулась и одевала твои вещи. До этого ничего подобного не было, – честно ответила я, решив добавить на свой страх и риск: – Сейчас она даже ярче, чётче стала.

Мне на это ничего не ответили. Рэин опустил голову на руки, запуская пальцы в волосы. Пара секунд – и он буквально подскочил на месте, принявшись снимать с себя одежду. Хотя это выглядело так, будто он её вот-вот рвать начнёт.

Как бы мне ни хотелось полюбоваться на совершенное тело эльфа, под давлением смущения я отвернулась. А вот волчонок очень даже активно наблюдал, прям с самым наижевейшим интересом. Это наводило меня на опасные мыслишки, но я их быстро выкинула из головы и стала просто ждать дальнейшего развития событий.

– Кхар! – вырвалось восклицание у ирлинга, а потом вновь послышалась возня и шуршание тряпок.

Чего они там делают? Теперь и крылатик решил раздеться? Если да, то я тем более не собираюсь поворачиваться! Не хватала мне ещё инфаркта от божественной эстетики их тел!

– У тебя есть мысли на этот счёт? – только и буркнул Гэлд, когда всё прекратилось.

Пара шагов в нашу сторону, и возле меня возник обнажённый торс Архимага. Ловкие, но удивительно сильные руки помогли Кану приподняться и скинуть рубашку с правого плеча. И тогда я поняла их неожиданную манию к стриптизу – мужчины искали свои метки на теле! И у каждого она была именно в том же месте, где и у меня!