Резюмируя свои наблюдения за развитием концентрации на медиарынке США, Э. Ноэм отмечает: «Есть пессимистический взгляд – концентрация растет и будет продолжать расти. Взгляд оптимистов – концентрация на самом деле ниже, чем часто опасаются, и сниженные барьеры для новых игроков ведут к периодической деконцентрации. Точка зрения реалистов – структура медиаотрасли меняется под влиянием более важных сил, и концентрация сама по себе является симптомом, а не причиной»[15].
В то же время концентрация не всегда обусловлена исключительно экономической целесообразностью, подъемами и спадами. Причина этого кроется в самой специфике производимого СМИ продукта. Способность СМИ влиять на общественное мнение нередко использовалась их владельцами для решения самых разных задач. При этом очевидно, что группа СМИ, находящихся под контролем одного собственника, гораздо легче поддается манипулированию и цензуре, а информационно-пропагандистское воздействие такой группы СМИ возрастает пропорционально численности входящих в нее предприятий. Другими словами, различные СМИ могут быть собраны под эгидой одного медиапредприятия не только и не столько для развития собственно медиабизнеса, сколько для использования в качестве мощного инструмента лоббирования политических или корпоративных интересов различных агентов влияния. Во многом это стимулируется феноменом медиатизации – своеобразной трансформацией самой политики и общественных отношений, которые все больше перемещаются «в символическое пространство СМИ»[16]. Из мирового опыта не следует, что наличие крупной медиасобственности обязательно ведет к утрате свободы слова и отсутствию плюрализма идеологий. Однако нужно признать, что в некоторой степени эта проблема стоит на повестке дня везде.
Негативные стороны концентрации СМИ на протяжении десятилетий традиционно вызывают реальную озабоченность у государственных и общественных институтов стран, имеющих высокоразвитые медиарынки. Озабоченность эта проявляется в создании различных антимонопольных законов и подзаконных актов. Ограничительные меры касаются концентрации медиасобственности в одних руках или присутствия крупных зарубежных медиапредприятий на национальных медиарынках. Государства законодательно устанавливают лимиты на одновременное владение различными типами СМИ, определяют предельные значения для тиражей, эфирных охватов и т. д. Это в определенной мере позволяет косвенно поддерживать конкуренцию и способствовать сохранению менее сильных экономических агентов.
При этом нельзя не обратить внимания на тот факт, что любое государство де-факто имеет возможность влиять на процесс концентрации СМИ и другим – не вполне правовым, но исторически проверенным – способом. Методы «административного воздействия» могут варьироваться в зависимости от национальных особенностей и традиций той или иной страны. Под самим термином «административное воздействие» обычно подразумеваются всевозможные формы давления представителей государственной власти на судебную систему, правоохранительные органы и контрольно-ревизионные службы, которые, в свою очередь, имеют возможность применить те или иные меры к физическим и юридическим лицам, действующим в данном случае на национальном медиарынке. Очевидно, что в наиболее либеральных и демократических странах административный ресурс применяется реже и более цивилизованно, чем в странах, где общество еще не избавилось от пережитков авторитаризма, но объективное наличие административного ресурса в любом современном государстве не вызывает сомнений. Очевидно также и то, что политическая мотивация в подобных прецедентах всегда гораздо весомее экономических интересов.
Что же касается влияния на концентрацию СМИ технического прогресса, то здесь просматривается чуть ли не прямая зависимость: чем выше уровень развития ИКТ, тем интенсивнее идет процесс сосредоточения медиасобственности в руках крупнейших владельцев. Логика проста: успешные медиапредприятия расширяют свой бизнес путем вложения средств в инновационные проекты. И сегодня особенно бурный рост демонстрируют участники рынка, специализирующиеся на производстве и распространении новых медиа.
Очевидно, что в каждой отдельно взятой стране процесс концентрации СМИ носит специфический характер, что обусловлено особенностями развития национальной медиаиндустрии, а также своеобразием режима данного государства. Однако существует и ряд общих закономерностей, характеризующих этот процесс как в исторической перспективе, так и на современном этапе. На сегодняшний день в научной литературе по экономике СМИ существуют несколько теоретических моделей концентрации (по-другому – экспансии, англ. Expansion). В центре внимания исследователей прежде всего находятся два основных аспекта этого явления: первый из них можно условно назвать стратегическим направлением, второй – пространственным направлением. Под стратегическим направлением концентрации подразумевается заложенный в нее вектор экономического роста, под пространственным – собственно характер увеличения численности медийных активов.
Что касается стратегического направления развития крупных медиапредприятий, то, по мнению британской исследовательницы Д. Дойл[17], оно может быть активным или пассивным.
Активный (англ. forward) тип подразумевает такое увеличение медиасобственности, при котором владелец расширяет свои позиции на рынке. Так, приобретая сеть кинотеатров, производящая киностудия получает эффективный инструмент для распространения своего контента среди зрителей.
Пассивный (англ. backward) тип, напротив, не подразумевает расширения рыночных позиций. Купив типографию, издатель журнала создает собственную техническую базу, однако принципиально это не может повлиять на количество читателей.
По вопросу о классификации пространственных направлений среди специалистов есть некоторые расхождения. Так, Д. Дойл[18] выделяет следующие варианты:
Мономедийная (англ. monomedia), или горизонтальная (англ. horizontal), экспансия – слияние однородной собственности внутри одной сферы медиабизнеса. Разновидностями мономедийной экспансии являются такие структуры, как цепь и сеть. Цепь (англ. Chain) – это ряд однотипных газет или журналов, принадлежащих одному владельцу. Сеть (англ. Network) – это теле- или радиовещательное объединение, в котором крупная «головная» станция контролирует определенное количество региональных станций-аффилитов и осуществляет в сотрудничестве с ними совместное вещание.
Кроссмедийная (англ. cross-media), или перекрестная, экспансия – слияние разнородной медиасобственности. По Д. Дойл, она имеет две формы: вертикальную и диагональную. Вертикальная экспансия происходит внутри одной сферы медиабизнеса. Например, эфирный телевещатель приобретает студию, производящую контент. Диагональная экспансия представляет собой слияние разнородной собственности из разных сфер медиабизнеса. Пример – издательский дом приобретает радиостанцию.
Американский исследователь В. Моско[19] придерживается в целом менее сложной классификации:
Простая концентрация (англ. basic-media Concentration) – объединение однородной медиасобственности внутри одной сферы медиабизнеса.
Вертикальная концентрация (англ. vertical-media Concentration) – объединение разнородной медиасобственности внутри одной сферы медиабизнеса.
Перекрестная концентрация (англ. cross-media Concentration) – объединение разнородной медиасобственности из различных сфер медиабизнеса.
Для упрощения терминологического аппарата (но без потери смысла) мы выделим в качестве компромиссного варианта следующие типы пространственного направления концентрации: горизонтальный, вертикальный и диагональный.
