Блондинка заметила Файета, освободилась от объятий Бьюйка и протянула брюнету ладонь. Штурман улыбнулся и, смотря Амюяж в глаза, аккуратно сжал протянутую руку. Взгляд сказал больше чем рукопожатие и улыбка. Это был взгляд, объясняющийся в полном понимании и доверии.

Девушка одинаково тепло относилась к каждому из парней, но к каждому испытывала разные чувства душевной организации. Описать их вряд ли вышло бы даже у самого маститого прозаика, настолько простыми и сложными одновременно были эти чувства.

Наступила пауза. Файет первый отнял руку и смущённо посмотрел на Бьюйка. Пилот тем временем экстравагантно обнял девушку и пригласил Файета и Амюяж к себе. Было решено отметить удачно завершённый тренировочный цикл средней сложности. Впереди ребят ожидал тренировочный цикл высокой сложности, но какое это сейчас имело значение? Сейчас у них был праздник! Праздник окончания очередной Ступени практики. Впереди ещё целый год практических занятий и тренировок. Впереди завершающая Ступень практики, которая открывала путь к Ступеням реализации. Но сейчас, сейчас наступили каникулы, и всё остальное потеряло свою значимость и важность. Только отдых, только веселье. Музыка, танцы, ночные прогулки. Ведь им всего по девятнадцать. Волшебная пора.

Бьюйк, Амюяж и Файет обнимаясь, улыбаясь, шутя и звонко смеясь, ушли от громадного здания космопорта в направлении парковки свободного персонального транспорта. Там друзья удобно расположились в трёхместном скутере на воздушной подушке, который, почти бесшумно урча, понёс их к видневшимся на горизонте нагромождениям цивилизации.

***

Файет, как обычно, первый вышел из сна. «Капсула» для отдыха, место которое в древности называли постелью, выглядела как овальный плацдарм размерами два на полтора метра. Абсолютно белая, одновременно мягкая и твёрдая, капсула была ровная без изгибов и углублений. Капсулой же её называли по старинке. Когда-то раньше она имела прозрачный купол, который полностью закрывал человека устроившегося для отдыха. Купол имел три функции: расслаблял тело и мозг испуская излучение в дельта волнах, полностью изолировал от посторонних звуков и в случае опасности защищал свою «ношу». Она использовалась в основном для естественного засыпания, но иногда применялась и для принудительного введения в состояние сна. В данной ситуации был именно такой случай. Весь экипаж потерял фазовую сменяемость сна и бодрствования. Если не ложиться и принудительно не засыпать, то фаза бодрствования не закончится, что и было выявлено в начале пребывания визитора в гиперпространственном континууме. Физическая и эмоционально-психологическая истощённость помогла экипажу осознать данный феномен, и капитан распорядился всем погружаться в принудительный сон.

Для предотвращения вечного сна на смене вечного бодрствования, капитан придумал, как заставить кибернетический мозг корабля преодолевать отсутствие временных интервалов. Искусственный интеллект (ИИ) в каждой капсуле читал вслух определённое количество страниц печатного текста, но звук стоял почти на нуле, чтобы не мешать спать. По прочтении визитор подавал хорошо различимый сигнал, что текст был прочитан. Сразу после того как человек покидал капсулу она спускалась в специальный отсек в полу и пряталась там «до востребования».

Штурман попросил ИИ выключить звуковой сигнал будильника. Сел на постели и обеими руками проведя по лицу, снизу вверх забрался пальцами в тёмную, почти чёрную шевелюру. Встряхнув локоны несколько раз, Файет открыл глаза. Комната из сумрака перешла в приятное для комфортного видения освещение. Мужчина поднялся и как только он коснулся обеими ногами пола, капсула съехала вниз и скрылась за створками, что открылись и закрылись, снова превратившись в пол. Файет принял утреннюю воздушную ванную с эффектом влаги и свежести, одел свой форменный костюм и перешёл в общую комнату. В ней все собирались по «утрам» для инструктажа на предстоящий «день». Он был первым посетителем и поэтому сел на удобный стул и завёл очередную беседу с искусственным интеллектом корабля о гипер- и суб- пространствах. В комнате для брифинга посредине стоял большой круглый стол. На нём в центре была голографическая модель карты галактики. Карта была интерактивная. Её можно было увеличивать вплоть до отдельной звёздно-планетарной системы и наоборот уменьшать до полного обзора всего полотна гало галактики. Со всех сторон стояли стулья самых разных модификаций с разнообразными приспособлениями, для того чтобы за этот стол можно было посадить любого известного людям гуманоида из представленных в галактике одиннадцати видов. Сама комната тоже имела круглую форму, повторяющюю периметром форму стола. Стены были украшены разными интересными деталями, от полок со старинными предметами для хранения информации – называемые книгами, до мониторов из сверхчувствительных кристаллов, которые использовали для обзорной связи с кем угодно, из любого отдалённого уголка галактики, где имелась обратная обзорная связь.

Вторым спальную покинул Люкас, по профессии кибербиолог. Он заглянул в общий зал, где сидел Файет и осведомился о его самочувствии. Штурман поднял правую руку, сжатую в кулак с задранным большим пальцем вверх. С давних пор этот знак обозначал «жизнь» и «всё хорошо». Люкас кивнул в подтверждение того, что ответ принят и пошёл в комнату, предназначенную для совместного бодрого отдыха экипажа в свободные часы. Эту комнату все называли кают-компания, неофициально, конечно же. Кибербиолог всегда так поступал в ожидании, пока все соберутся на утренний брифинг.

Внутри кают-компании, возле входа на стене размещалось большое зеркало – от пола до потолка. Остановившись напротив, Люкас критически оглядел свою персону. На него в отражении смотрел рыжеволосый мужчина средних лет, с такими же огненно-рыжими, аккуратно стрижеными усами и слегка седеющей рыжей бородкой. Высокий рост, среднее, но спортивное телосложение, высокий лоб с набором прямых как струны морщинок. Он улыбнулся своему отражению и, сверкнув белозубой улыбкой, отвернулся от зеркала. Люкас двинулся вглубь комнаты с намерением послушать музыку – извечное наслаждение человечества.

Рыжеволосый жизнерадостный мужчина любил классическую музыку. Почему музыка этого жанра имела такое название, он так и не узнал, когда этот вопрос был актуален, а потом и забыл, что имел такой вопрос. Самыми слушаемыми кибербиологом были произведения композитора со странной фамилией Бах, и не менее забавным именем – Иоганн Себастьян. Он, не выбирая трек, включил аккустикфон, из которого густой массой звука полилась «Токката и фуга ре минор».

Слияние музыки с мозгом вспыхнуло с первыми звуками и нарастало по мере ускорения и усложнения композиции. Люкас полностью отдался власти музыки, закрыв глаза и улетая в мир звуковых чувственных наслаждений. Новая музыка порождает новые идеи, знакомая музыка навевает воспоминания.

***

Зал, скорее даже, огромный ангар, сложное оборудование, персонал, обслуживающий машины – всё сплелось в одно целое, напоминая непостижимое разумом чудовище, всё время меняющееся в своей структуре. В стене открылись пневматические двери скоростного лифта и из них вышли двое мужчин в спецкостюмах с табличками на груди, указывающими к какой категории персонала они принадлежат и их имена.

Люди прошагали к одной из капсул, наполняющих ангар, под стеклянным куполом которой было видно обнажённое тело мужчины. Женщина, работавшая на компьютере, обслуживающем капсулу, встала, передала мужчинам основные данные биомеханического тела и удалилась.

Киррик, один из мужчин, изучил поданный женщиной планшет-книжку и передал второму, на груди которого светилась табличка: «Люкас Фен, биокибернолог II степени. ЦРНБО2». Догмат суждений кибермозга был зафиксирован в виде диалога между «изделием» и «создателем». Именно этот диалог изучал сейчас Люкас на цифровом планшете, переданном женщиной, которая наблюдала за телом. Вот этот диалог: