Прошла ночь. Наступило утро. Туман постепенно растаял, и на голубом небосклоне появилось приветливое солнце. На поляну вышел огромный бурый медведь с ярким рыжим пятном на спине. Хозяин тайги, почесался рыжей спиной о ствол столетней лиственницы, полакомился чуть поодаль кореньями и пересёк по диагонали поляну. Две сороки, громко ругаясь между собой, перелетели через поляну и скрылись к густой кроне могучего дерева.

Стоя в кустах на краю поляны, нос косолапого уловил странный запах. Косматый, медленно двинулся вперёд, внимательно осматриваясь по сторонам и втягивая носом воздух. Сороки продолжали трещать у него над головой, выясняя, кто из них прав в их очень важном споре. Потапыч рыкнул на птиц, а те убавили громкость, но спорить не перестали.

Идя по запаху, как по следу, медведь подошёл к бесчувственному телу человека. Оно было маленькое и не двигалось. Несколько раз ткнул носом ребёнка, но тот не пошевелился. Фыркнул. Поднял переднюю лапу и поддел его огромным когтем, перевернул мальчишку лицом вверх. Ничего. Тогда косолапый потянул за свитер, одежда выпала из бесчувственных рук мальчугана. Медведь раздосадовано фыркнул и потеряв всяческий интерес к лёгкой, но очень странной, скорее всего мёртвой добыче, скрылся в зарослях в поисках пищи по вкуснее.

– Пить… – сразу после ухода медведя, прошептали пересохшие губы ребёнка, – пить… пить…

Но, ответом ему была тишина, да шелест листьев от лёгкого бриза.

– Ма… ма… О-тец…

В голове стоял туман, а в мышцах поселилась нестерпимая и жгучая боль. Болело всё! Каждый сантиметр его тела! Каждая жилка стонала и кричала, взывая о помощи.

Слова давались с невероятным трудом. Казалось, что в рот насыпали горсть сухого песка вперемешку с мельчайшими осколками стекла. Мишка с трудом открыл глаза. На самом верху, в густых кронах высоких деревьев, белка, прыгала с ветки на ветку, за ними голубое небо, просвечивалось сквозь листву…. Треск сорок, словно сотня острых игл, пронизывали голову…. Сделал попытку подняться и тут ж застонал…

– Как же всё болит… – беззвучно прошептали его губы.

Где он? Что с ним? Где мама с папой? Они ведь вчера ему…. Они умерли…. Они умерли! В груди, как будто артиллерийский снаряд разорвался! Их убили! Убили! Убили! А, что это тогда было? Вчера? Они ему помогли…. Как так…

– Как…?

В детской голове вертелось огромное количество вопросов, на которые он к сожалению, не знал ответов. И от этого, становилось ещё страшнее.

Мишка сделал попытку встать. Тело не слушалось. Ни вторая, и не даже десятая попытка, не привела к успеху. Лежал, как беспомощная чурка.

«Чтобы отец сказал, на твою беспомощность?» – мелькнула в голове мысль.

«Упав, сынок, всегда найди силы подняться, даже если противник сильнее тебя!» – откуда-то из далека донёсся голос отца. Или не отца? Деда! Или не деда? Макар Сидорович? Или не он? Он!!! Он, убил отца! Он, убил отца! Он – убил отца!

«Я должен выжить! Чтобы отомстить ему!» – промелькнула следующая мысль.

Мишка сжал губы и превозмогая боль, сделал очередную попытку подняться. Первые пару секунд, тело не слушалось, но потом, медленно стало подыматься. И вот, он уже сидит. Пара попыток и вот уже встал на четвереньки. Теперь, держась за дерево, медленно начал подниматься на ноги.

– Встань… и… иди…. Встань… и иди… – шептали потрескавшиеся и пересохшие губы.

Свинцовые ноги сдвинулись с места. Шажок, ещё шажок. Дерево, по стволу которого он смог подняться, осталось позади. Сначала мальчишка решил подойти к следующему дереву, но передумал.

«Я смогу!» – мысленно воскликнул Прохоров и направился на поляну.

Постепенно пересёк её. С трудом спустился в маленький овраг. На дне, которого, тихо струился ручеёк, с водой, хрустальной чистоты. Мишка жадно припал к нему лицом и принялся ненасытно хлебать прохладную воду. Напившись, почувствовал, как в тело возвращаются силы. Умылся. Встал. Ноги слушались. Вернулся назад, подобрал украденные вещи и вновь возвратился к ручью.

«Буду, держаться воды…. И от жажды не помру…. И к людям выйду… – подумал Прохоров-младший, боясь услышать свой собственный голос. – Так меня дед учил. На случай, если потеряюсь в тайге… Если потеряюсь в тайге… В тайге потеряюсь…»

Нос вернулся к жизни! И теперь, наполнил жизнью тело мальчугана! Запах ельника…. Прошлогодней травы…. Ручей…. О! А это, что за приятный запах? Смородина! Мишка на ощупь подошёл к кусту и только тогда открыл глаза. Он не ошибся! Запоздалый куст смородины, вырвался к солнцу и подставил благодатным лучам все свои плоды. Срывал горстями спелые ягоды и отправлял их в рот. Желудок благодарно заурчал, получив пищу, впервые за несколько дней. Закончив трапезу, зашагал вниз, вдоль ручья. Шёл долго, стараясь не о чём не думать, пока не услышал голоса людей. И искренне обрадовался этому. Понимая, что спасён и наконец-то поест нормальной пищи, и беззаботно выглянул из кустов….

На просторной таёжной опушке, расположился лагерь китайских охотников. Четверо парней сидели у огня. Они, с нетерпением, ждали, когда довариться суп. Тот, что выглядел моложе всех, со знанием дела, помешивал варево в котелке.

Из леса вышли ещё четыре китайца. На их лицах красовались очень довольные улыбки.

– Чао, – спросил один из тех, кто сидел у костра, – судя по вашим физиономиям, охота удалась?

– Да Бэй, удача к нам сегодня благосклонна! – ответил Чао, подсчитывая в голове свои барыши.

– И что вы добыли? – спокойно спросил худой и не большого росточка мужчина по имени Ксиаобо, внешне походивший на подростка, не смотря на свои сорок пять, помешивая очередной раз суп.

– Два тигра и медведя, – с азартом настоящего охотника ответил Чао.

– Достойная добыча! – довольный ответом, произнёс Ксиаобо, – Мы, только одного тигра. Второй ушёл.

Вернувшиеся с контрабандного промысла, охотники, принесли к палаткам добычу. Расстелили свежую шкуру медведя с рыжим пятном на спине и принялись выкладывать драгоценные органы зверей, ради которых они и забрались в тайгу на территории России. Четыре медвежьих лапы и жёлчный пузырь, усы, когти и половые органы тигров и так далее.

– Кости и всё что осталось, зарыли у острого камня под сухой сосной, – продолжил рассказ Чао. – Шкуры прихватили, чтобы русским сдать на границе. Суп готов?

– Правильно! – согласился Ксиаобо бросая ветки в костёр, – Отблагодарить нужно, этого жадного русского таможенника. – Пробует готовность варившегося супа, удовлетворённый пробой кивает головой и произносит, – Да. Ещё пара минут и можно кушать.

– Хорошо! – потирая ладони произнёс Чао. – Это очень хорошо!

– Так! – сказал молчун Ли, – Готовим миски!

Бэй, с хитрецой во взгляде, посмотрел на Ксиаобо, и спросил:

– Может, сделать так, чтобы, этот русский, сгинул в топях тайги?

– Нет Бэй. Это плохая и глупая мысль. На его место, может прийти не сговорчивый русский! – отрицательно покачал головой Ксиаобо, – Лучше, синица в руках, чем журавль – в небе! Так русские говорят. Очень мудрые люди. К их поговоркам, всегда нужно прислушиваться.

– А для меня, они все на одно лицо….

Под ногой Мишки хрустнула ветка, когда он сделал шаг из кустов. Китайцы всполошились и схватились за ружья.

– Это русский! – закричали они.

Мальчишка только и увидел ускоглазых мужчин, разговаривающих на непонятном языке и несколько шкур убитых животных, как прозвучали первые выстрелы. Мишка повернул обратно, мысленно ругая себя за то, что так не обдуманно направился к людям. Это оказались плохие люди. И теперь, они, хотят его убить. Выстрелы продолжали звучать позади.

Четверо китайцев бросилось вдогонку, но вскоре остановились.

– По-моему, это был ребёнок?! – не то спросил, не то констатировал Бэй.

– А мне показалось, что оленёнок, – пожал плечами Чао.

– В любом случае, – спокойно и рассудительно ответил Ксиаобо, – стоянка засвечена. Нужно сняться с этого места.