Цепей Божжжжесссственных заклятья разорвет.

Врагу людссскому дассст ссссвободу,

И кровью ссссмертных мир зальет,

Но не напрассссна жертва человечесссского рода,

Ведь избранный в мир равновессссие вернет….

.… – Прохрипел оракул с затуманенными глазами, пока я его не вывел из транса ударом ноги в жирное пузо. – Кхе. Кхе. Кхе. – Откашливаясь, завертелся в ловушке паукообразный, чем еще сильнее повредил себе шею.

– Это что еще за высокопарная поэзия.– Терял я терпение. – Кончай в уши дудеть, шепелявый. Я сюда не за сказками пришел.

– Ладно, ладно. – Сдался до смерти перепуганный монстр, хватаясь за горло, которое полностью было перемазано черной кровью. – Ключ. Кхе. Кхе…. Ключ…

– Что еще за ключ? – Заинтересовался я.

– Ключ – открывающщщщий вссссе двери – избранный высссшей сссилой! – Выдавил из себя оракул, захлебываясь в крови.

– Мне уже порядком надоело это. – Со злостью я стиснул зубы, чувствуя, как во мне закипает и желает вырваться вторая сущность. – Говори яснее, что значат твои слова? Ключ к чему?

– Ко… вссссе….му! – Сплевывая черную слюну, из последних сил выговаривал прорицатель:

– Где мне его найти?

– Ни здессссь. На поверхносссссти, ты не найдешшшшь?

– И где же? Под землей?

– Нет.

Повисла пауза.

– Мы что, играем в игру «а ну-ка, угадай-ка»? Где искать? Отвечай! – Своим острым когтем, похожим на тонкий клинок, я надавил на вздутое, лохматое пузо паука, грозясь распороть ему брюхо. – Я могу мучить тебя вечно. Пытки – это первое, чему меня научил отец.

В каждой ячейке фасеточных глаз поселился страх, от которого микроскопические горошины зрачков хаотично стали метаться из стороны в сторону.

– В этом мире тебе не найтииии! – Взвыл оракул, хныча в тревожном ожидании неопределенного исхода.

От утомительного разговора, не приводящего ни к какому логическому выводу, у меня застучало в висках, а демонические когти на остальных пальцах полезли наружу без моего на то желания.

Я понял, что большего мне не добиться от этого скрытного и неразговорчивого существа. Мое терпенье лопнула, как мыльный пузырь, поэтому больше не было причин мучить свой слух и обоняние, находясь в этой неприятной компании.

– Ладно, хватит с тебя. Достаточно того, что я получил ответ на главный вопрос, и отец будет свободен. – Произнес я и, взявшись ладонями за эфесы хопешей. Оракул оскалил все свои зубы-иглы и зашипел, а я с силой вогнал Карателя и Рассекателя в землю, до самого основания.

Черная кровь бурлящим потоком хлынула из шеи, а голова мерзкого чудовища откатилась в сторону. Лицо оракула еще прибывало в движении: щеки и язык подергивались, а пасть лязгала зубами и жвалами, но вскоре застыло без движенья, а фасеточные, глубоко посаженные глаза стали меркнуть, пока не приобрели, цвет мутного стекла.

Оставаться в этой пещере дольше, чем это было необходимым, не было никакого желания, поэтому, я, вытянув хопеши из земли, обтер их лезвия от черной, липкой жидкости и отозвал обратно. Затем, сняв с себя безрукавку, замотал в нее голову поверженного арахнида и, закинув «суму с сюрпризом» на спину, в полной темноте отправился к выходу.

Аврора.

Сегодняшний вечер, впрочем (как и все в этом месяце), опять не задался, а все из-за того, что я недооценила старую грымзу Бертрам, приехавшею сюда, бог знает за какими делами. Эта диктаторша в юбке, как оказалось на практике, слов на ветер не бросает и как обещалась, жестко взялась за воспитание молодого поколения вампиров. Словно клещ, она вцепилась в кузенов и, с приходом темноты, вбивала в их детские головки знания по всем известным наукам до самого рассвета, не давая свободной минуты для отдыха. Помимо всего, эта ужасная тетка задавала кучу внеурочных заданий и, за невыполнение, очень строго наказывала мальчишек, которые под гнетом узурпаторши, стали шелковыми, а их лучезарные улыбки исчезли с лиц. По-факту, их просто лишили детства.

Меня Орлиха тоже невзлюбила, вот и старалась разделить нашу веселую компашку, заваливая близнецов учебой, дабы не дать нам вместе проводить время, как она считала, для совершения всяких непотребств, недостойных поведения принцев.

Лично меня Бертрам ужасно бесила и в моем воображении представала в образе сатаны с рогами, смеющаяся во все горло «Муа-ха-ха-ха», и вбивающая осиновые колья, с надписью «знания» в сердца кузенов.

От такой картины становилось не по себе и, мой мозг начинал усиленно вычислять все вероятности взаимодействия с гувернанткой, что наводило на меня еще больше ужаса, и стимулировало на ответные действия.

Как бы я не старалась и не изощрялась, к сожалению, но мои обещания братьям и предсказания на будущее о скором отъезде мадам, впервые не сбылись – дамочка оказалась еще тем тертым калачом. Боюсь даже представить, каких усилий ей стоит столько лет работать с юными вампирами и оставаться в здравом уме, при твердой памяти, и, что немало важно – невредимой.

Что я только не делала, чтобы вытурить эту орлиную физиономию из замка: подкладывала мышей ей в кровать, мазала подошву ее туфель собачьими экскрементами (что даже для меня было слишком, ведь я превозмогала собственную брезгливость, пока окунала обувь), чтобы «аромат» шлейфом, повсюду сопровождал даму и отпугивал окружающих. Но она быстро обнаружила причину и вышвырнула источник проблем в помойку. Еще, я изводила ее, притворяясь приведением, вздыхая и завывая из дымохода, не давая бедняжке выспаться, как следует, но и тут ушлая женщина нашла выход из положения – заткнула уши затычками, а на глаза надела повязку.

После неудачных попыток, пришлось воздействовать телекинезом, и вселить в ее сознание страх. И здесь ей удалось выйти победителем, ведь женщина не расставалась с настойкой валерьяны ни на секунду, которую она носила в кармане платья, такого же чопорного, как и она сама.

Что уж и говорить, предел моего ангельского терпения пересек черту раньше, чем пошатнулось тщеславие мадам, но опускать руки и отдавать братьев на съедение этому заумному монстру я не собиралась.

Перепробовав массу методов, пришлось перейти к радикальным мерам и воздействовать на организм гувернантки изнутри, чтобы хоть как то ослабить ее хватку. Для этого, мне пришлось прокрасться в покои Бертрам, когда та храпела на весь замок, и в пузырек с настойкой выдавить сок волчьих ягод, которых я насобирала по пути к замку, в лесу.

О свойствах ядовитых ягод я узнала из книги домнулэ Марчела, ведь, когда принцев Бертрам прибрала к рукам, мне не оставалось ничего, как бездельно шататься по замку, пиная ногами воздух по коридорам, ведь все равно меня ни к чему не подпускали. Но и здесь я нашла выгоду и, махнув на все запреты предков и позабыв все свои обещания (впрочем, как и всегда), я взломала библиотеку, и тайком поглощала оккультные знания, ведь, как говорится «запретный плод сладок!». Там я и откапала энциклопедию лекарственных трав и растений покойного десницы. Из нее я много узнала полезного про свойства местных растений, в особенности и о волчьих ягодах, которых в лесу, как снега в горах. В энциклопедии говорилось, что эти ягоды хоть и относятся к ядовитым, но все же убить взрослого человека не способны, а вот вызвать диарею и несварение желудка – вполне. Обычно их используют при запорах и, чтобы очистить кишечник. Для этого, нужно пару капель сока развести с водой и употреблять утром натощак. Но и в этот раз я перестаралась и, вместо положенных капель влила чуть больше. В итоге, как только гувернантка принимала капли, комнату заполняли жуткие урчащие звуки ее бунтующего живота, ее сгибало пополам от дискомфорта, а покрасневшее лицо покрывалось испаренной. Не в силах сдержать необратимый процесс, женщина, на всех парах, и со всей своей прытью, мчалась в уборную, что в другой части замка, прикрывая ладонями свои тылы и распространяя неприятный запах по коридору.

Этим я выкраивала полчаса времени, а при хорошем раскладе – час, чтобы вдоволь наговориться с кузенами и похвастаться новыми магическими фокусами.