Рутре на миг показалось, что с ним говорит Ольга.

– Что случилось? – спросил Рутра вслух.

– Произошла авария, нужно выезжать из полигона, – пояснила она.

– Запустить двигатели, доложить обстановку, – скомандовал Рутра, как будто для него это была штатная ситуация и он точно знал, что говорить, делать.

Двигатели завыли характерным воем турбин. Рутра удивился своему знанию команд и тому, что машина его «поняла», хотя догадывался, что все это результат «загрузки» знаний. В голову пришла мысль, что он действительно стал другим, лучше, чем был, но внутренняя злость из-за того, каким испытаниям был подвергнут, сопротивлялась чувству благодарности.

– Обстановка чрезвычайно сложная, действовать рекомендую согласно инструкции по сигналу «Купол». Все системы приведены в рабочее состояние и исправно функционируют. Радиационный фон превышен, машина готова к движению, гермоворота в режиме «товсь».

– По сигналу «Купол»?

Рутра засомневался, что услышал правильно. Сигнал «Купол» давался при необратимой угрозе или ядерном взрыве. Он посчитал, что еще не проснулся, поэтому решил переспросить:

– Был взрыв?

– Произведен взрыв ядерного устройства, мы находимся непосредственно под эпицентром, – сухо сказал «металлический» голос.

Рутра обратил внимание, что голос уже звучал в его ушах, отвечал он тоже мысленно, но удивило его то, что это был не русский язык. Переговоры шли на китайском. Рутра даже не совсем понимал, на каком языке он соображает и делает умозаключения, отвечал он механически.

– Дайте команду на выезд.

– Выезжаем на позицию, все системы привести в боевое положение, – скомандовал Рутра.

Машина завыла сильнее, двигатели дали тягу, махина плавно двинулась с места. Рутра понял, что в руке у него джойстик для управления. Он дернул им, пытаясь направить машину. Джойстик переместился с места установки, машина качнулась. Рутра быстро сообразил, что управление беспроводное, вместо живого обзора на лобовом стекле было изображение и информативная матрица со схемой расположения машины относительно общего плана объекта. Желтой линией со стрелкой был обрисован путь к выходу. Рутра навел стрелку на линию и сказал:

– Вперед.

– Можете задать автоматическое движение согласно маршруту, – подсказал компьютер.

Рутра силился назвать его Исой, потому что у него был женский голос.

– Согласно какому маршруту? – спросил Рутра.

– Есть только один выход, чтобы попасть наверх, – пояснила она и добавила: – Вы также можете изменить язык и принцип общения – с командного на дружественный, бытовой.

– Давай бытовой, русский. И объясни, что произошло.

Приятный женский голос, который еще больше стал похож на голос Ольги, ответил:

– Связь с центром потеряна, датчики и сенсоры зафиксировали ударную волну большой разрушительной силы, поступила команда действовать автономно согласно инструкции.

– Откуда поступила команда? С каким центром пропала связь?

– Команда поступила из ЦУО, – сухо, но дружелюбно ответил компьютер.

Рутра, понимая, что компьютер всегда останется компьютером, сколько бы его не пытались очеловечивать, фыркнул:

– Исчерпывающая информация.

Тем временем эта «махина» быстро двигалась среди не менее огромных колонн.

– По показаниям датчиков в центре есть разрушения, выезжать придется через «Полигон-2».

– Объясни, что за взрыв, кто взорвал, что?

– Меня включили в 14:07. Вот все, что я смогла запросить. Сигнал поступил в 13:43. Суммарная мощность взрыва 40 мегатонн, радиационный фон превышен, в комплексе есть разрушения, частично нарушена коммуникация, связь с центром работает только на прием, выход на поверхность возможен на безопасном расстоянии, информации о принадлежности взрывного устройства нет.

– Что значит «выход на поверхность возможен на безопасном расстоянии»?

– Ближайший выход находится на расстоянии 50 километров.

– Так что же надо делать?

– Вы должны выбраться наверх, разведать обстановку, попытаться связаться с центром «Компас», далее действовать согласно информации, полученной оттуда. Если связи нет, действуйте согласно протоколу ЯУ-003.

– Что за протокол?

– Протокол ЯУ-003 – это инструкция действий после ракетно-ядерного удара, направленная на поиск уцелевших в центрах управления системами ответного удара, максимальную нейтрализацию последствий взрыва, налаживание связи с системами «Чегет» и «Казбек», управление системой «Периметр».

Рутра знал, что центр «Компас» – это Москва, генштаб, поэтому ему надо было знать, что там происходит.

– Какая обстановка в Москве, где относительно нее мы находимся?

– Объект «Кремль-2» находится на северо-востоке от Москвы на расстоянии 980 километров.

Рутра аж ахнул. Так вот как называется это место! Иса докладывала далее:

– По поступающим данным со спутника, ситуация в Москве критическая, деятельность государственных и муниципальных учреждений на территории Москвы и Московской области практически парализована, местами не осуществляется вовсе. Принимаемые оперативным штабом меры по восстановлению правопорядка к результату не приводят. В городах Подмосковья наступает полная анархия. Свирепствует бандитизм и мародерство. Оперативный штаб сообщает, что проведение спасательных работ в таких условиях невозможно. Информация об обстановке крайне скудна и отрывочна. Точное количество погибших от радиации, телесных повреждений неизвестно, но можно говорить о 2,5 млн человек. Во избежание эпидемий и дальнейших человеческих жертв принято решение об эвакуации населения в радиусе 100 км от МКАД.

Рутра поперхнулся собственной слюной. Потом еле-еле шепотом выговорил:

– Ты что такое несешь? Ты понимаешь, что ты сказала? Откуда такая информация?

– Информация поступила из центра «Зеро».

– Кто же ее передает?

– У меня нет подтверждения из дублирующих источников.

– Получи любыми способами. Ты понимаешь, что это означает? То, что ты докладываешь? Ты понимаешь?

– Единственное подтверждение – датчики на поверхности, над нами, – сухо ответила машина.

– Почему же по этому месту удар такой силы?

Иса молчала какое-то время, потом выдала:

– Информацией не обладаю.

Рутра и без нее понял: сколько не скрывайся от современных сканирующих спутников, все равно не спрячешься, они в любом случае поймали фон от запрятанных боеголовок.

Машина подъехала к громадным воротам и остановилась.

– Приказывайте открыть гермоворота, – сказала Иса.

– Открыть ворота, – скомандовал Рутра.

Ворота не открывались.

– Открыть ворота, – повторил Рутра.

Ничего не менялось.

– Вы должны назвать код, – сказала Иса.

– Какой код?

– Вы должны его знать.

Рутра напряг память и сказал:

– 10–290.

Ворота быстро стали открываться. Рутра сам не понял, откуда он знал этот код, но именно он пришел ему в голову в данный момент. За воротами бетонная дорога заканчивалась, полигон переходил в огромный туннель с железнодорожными путями. На путях стояла платформа. Рутра понял, что надо въехать на нее. Он навел джойстиком стрелку на экране в середину платформы и нажал кнопку хода. Машина плавно пошла вперед. Он аккуратно расположил машину в заранее приготовленных пазах на платформе. Пазы защелкнулись. Рутра понял, что нужно дать команду на ход платформе.

– Поехали, – скомандовал он, однако платформа не двинулась. – Что, нужен опять код?

– Нет, вы должны назвать маршрут.

– И какой же у нас маршрут?

– «Полигон-2», нижний Котлас.

– «Полигон-2», нижний Котлас, – повторил Рутра.

– Имущество и ЗИП закрепить, системы перевести в походное положение, начинаем движение, – прозвучал металлический мужской голос в динамиках над платформой.

Прошел трехкратный сигнал, горящий красный плафон переключился на зеленый. Платформа начала движение. Скорость все увеличивалась, туннель был практически ровный. По знакомым элементам конструкции Рутра определил, что этот туннель был параллелен тому, в котором он приехал на полигон. Он был с другой стороны. Рутра понял это, когда проезжал по огромному залу, в котором тянулись снизу вверх громадные полуколонны, часть из них находилась в стене. Было понятно, что это пусковые установки.