Он понимал, что после того, как очнулся в палате, стал по-другому все ощущать. Рутра стал лучше слышать, видеть, фокусировать взгляд, определять еле различимые запахи, быстрей соображать и знать то, чего не знал раньше. Например, зачем он проходит полигон второй раз, уже подготовленный. Ведь можно было сразу обработать бойца и проходить испытания. Но нет, делалось именно наоборот, отрабатывались качества и на основе пройденного делался анализ – какие качества усилить. Неспроста двойник сказал: «Это Ваша ментальность». Натуру человека невозможно изменить, она заложена изначально. Так что же от него требовалось? Изменить ментальность, не бить сильно, беречь силы, как сказал двойник? Все это слишком просто. Скорее всего, нужно то, что сказано было изначально: подготовить тело для защиты его самой ценной части – мозга!
Из оружия Рутра взял светошумовую гранату, шлем и бронежилет. Неведомая внутренняя логика подсказывала, что надо взять именно эти предметы. Рутра не сомневался, что у противников будет полный боекомплект.
– Одевайтесь! – скомандовал двойник.
Рутра, разделся, надел бронежилет, шлем, проверил гранату. Его расчет был в том, что оружия и так там полно, надо только забрать, а для этого необходимо временно врага оглушить. Шлем был обязателен, он не давал самому оглохнуть и ослепнуть, обеспечивал защиту от пуль, имел ночное и инфракрасное видение, связь и маску для лица. Бронежилет требовался потому, что изначально не известно было, где они заняли позиции. Риск поймать пулю – очень велик.
– Вперед, подсказки на этот раз не будет, – сказал двойник и вышел.
– Ну и скотина! – крикнул ему вслед Рутра.
Он подтолкнул ногой револьвер поближе ко входу. «Может, дверь не закроют», – надеялся он. Крадясь, он подошел к проходу, прислушался и стал ждать. Изменения чувствовались все больше и больше, особенно тогда, когда они были востребованы. Сознание помнило, как было и как стало, поэтому шаблоны поступков, основанные на прежних возможностях, «предостерегали» от поступков, которые в нынешнем положении были выполнимы. Слух стал настолько острым, что он, затаив дыхание, слышал звуки за пределами стен. Где-то шумела вентиляция, где-то работал телевизор, жужжали лампы освещения, кто-то тяжело дышал.
Рутра еще более внимательно прислушался. Он отделял звуки друг от друга, почти не дышал, ждал, когда противник шевельнется. Это была война нервов и терпения. Он закрыл глаза, представил, что из его уха выходят сканирующие лучи, проверяют помещение. Вдруг невидимые волны изменили пространство. Это был шум трения песка о бетон – кто-то пошевелился. Рутра ждал. Это нервировало противника. Вот еще шорох – кто-то решил выглянуть. Еще волна – тихие шажки на цыпочках. Это другой человек менял позицию.
Время шло, но ожидание стоило того. Теперь Рутра знал, где они. Он даже знал приблизительно их телосложение, вес и тип оружия.
Мозг рассчитывал возможности боевиков в зависимости от расположения. Слева было здание без окон на стене, обращенной ко входу в полигон. За ним можно было пройти незамеченным из основного здания, где в прошлый раз пришлось побегать по лестнице. Именно там, на противоположной стороне от входа, окна смотрели на входной проем в зал. Оттуда его ждали. Справа – тот самый домик, из которого был виден и вход, и проход вдоль стены без окон. Рутра приготовился, выждал момент, когда бойцы занервничали и притупили свою бдительность, кинул гранату в центр зала. Пока всех оглушило – с разбегу проскочил в здание напротив выхода.
Решение пришло мгновенно, сознание не могло объяснить столь резкое изменение плана. Через секунду он уже был внутри, вычислял обстановку. Боец корчился справа, пытался поднять свисавший с рук «Печенег». Удар ногой с разворота по касательной, и оружие отлетело. Еще разворот, прямой удар в живот, еще разворот, удар по касательной в голову. Боец отлетел в сторону, упал на пол и застонал.
Рутра огляделся. Сознание, собрав всю информацию, «объяснило» его выбор – это была самая сложная и стратегически важная точка. Он не стал церемониться, подскочил к «Печенегу», нагнулся, чтобы схватить его, и, не оборачиваясь, увидел бегом поднимающегося к нему бойца. Тот готов был выстрелить, целился. Рутра развернул тяжелый пулемет, резко отскочил в сторону, изворачиваясь от пуль, нажал на курок. Выстрела не было. Кровь хлынула в голову, мысли путались. Видимо, что-то заклинило. Разбираться времени не было, боец уже поднялся на этаж и разворачивался в его сторону.
Доли секунды стали стоить вечности. Рутра, высчитав оптимальное решение, бросил пулемет в бойца, схватил с пола смесь раздробленного бетона с пылью и бросил нападающему в глаза, одновременно спрыгивая на лестницу, уходя от пуль. К счастью, Рутре повезло – на лестнице никого не было, остальные ждали его в засаде. Он не стал убегать, нужно было оружие. Пока нападающий пытался очистить глаза и не контролировал ситуацию, он стрелял наугад. Рутра пригнулся на лестничной площадке, однако не выпускал из виду человека. Как только закончилась очередь, Рутра выскочил наверх. Боец менял магазин на УЗИ. Не успел он передернуть затвор, как свалился с ног от удара под колено. Второй удар отбил оружие в сторону. Рутра рванул в сторону, чтобы его схватить, при этом споткнулся и упал: боец схватил Рутру за ногу и доставал нож. Вытянув руку, машинально схватив автомат, Рутра выстрелил. Во время падения он расшифровал последние действия бойца – тот успел передернуть затвор, но не успел выстрелить.
Время шло для Рутры медленно, а двигался он быстро. Нож, занесенный над ногой, упал в сторону, боец свалился назад. Что-то закрыло свет. Это был первый поверженный. Он поднялся на колени и хотел нанести удар огромным, словно молот, кулаком. Рутра развернул УЗИ назад и пустил очередь. Тот с хрипом свалился.
Ни на мгновение Рутра не терял контроля над периметром, в любой момент могло быть нападение. Но почему они не напали все сразу? Или есть какие-то правила в этой бойне? УЗИ было пустое, патроны закончились. Видимо, это было первое правило – ограниченность ресурсов. У них не было касок, шлемов и бронежилетов. Или они их не выбрали? Возможно, это тоже правило. Раздумывая над этим, Рутра взял «Печенег», осмотрел его. Видимо, боец пытался перевести его из одного режима стрельбы в другой, когда Рутра напал. Поспешил, запутался и перевел на предохранитель или перепутал во время взрыва гранаты. Как бы то ни было, Рутра настроил оружие в режим автоматической стрельбы, стал аккуратно, крадясь вдоль стены, высматривать, что снаружи.
Снаружи все было спокойно. Если они не поменяли места, то третий и четвертый бойцы должны были быть в здании слева. Рутра решил использовать ту же тактику – ждать. Ведь никто не сказал, сколько времени дается на бой. Теперь у него было оружие – усовершенствованный «Печенег-2». Он не был столь громоздким, как его предшественник, поэтому его не тяжело было держать, затаив дыхание.
Враги явно волновались. Они суетились по полной. Оба были в одной точке – в доме слева. Рутра, осмелев, поднял пулемет и, приготовившись стрелять, стал спускаться. Он приблизительно рассчитал, что убойной силы «Печенега-2» должно хватить, чтобы прошить стены насквозь. Рутра спокойно встал у выхода и пустил очередь в направлении врагов.
Ответа не было. Чтобы не терять времени и использовать преимущество, Рутра стал осторожно продвигаться вперед. Когда оставалось патронов 50, он перестал строчить, перевел предохранитель на стрельбу одиночными. Отошел к ближайшей стене и стал ждать ответа. В доме очень нервничали, это Рутра понял по манере стрельбы. Они открыли шквальную очередь. Не целясь, просто высунув оружие в проем, стреляли наугад. Расстреляв все патроны, они замолкли.
Рутра ждал второй очереди, но ее не последовало. Возможно, это был хитрый ход, так как подобная манера вести бой явно не соответствовала уровню обученных боевиков.
Он не включил шумоподавитель на шлеме, поэтому в ушах гудело. Понемногу Рутра стал различать тихие звуки. Это был детский плач. Прислушался. Да, это был детский плач, но не младенца. Звук доносился из макета дома.
