Перед Ларри забегала торопливая киноплёнка всей его жизни. От детства до настоящего времени. Он вспомнил свои ночные кошмары, ужасные сны, когда впервые подружился с Соней, как встретил ребят, как принимал кольцо Чёрного Кота на официальной церемонии и как истреблял весь криминал в Чикаго. Даже первая пачка сигарет пришла к нему в “гости”. Он увидел всё. Так вот что происходит в последние минуты жизни.

На лицо опустилась лёгкая, нежная ладошка матери, а на плечо легла грозная, суровая рука отца. Родители тоже были в салоне авто, их видел только Джинс, где он, истекая кровью, лежал в полумраке.

Что-то постороннее, сущность с иного мира взяла на себя его последние минуты жизни. Разум переместил Джинса в отдельное пространство.

Казалось только что почувствовал родное тепло родителей, а теперь его нет. Точнее оно сменилось на другое. Взамен он стоял напротив Сони. Это сон, который показывал ему еле прозрачный посыл, сообщение со смыслом. Ларри держал девичьи руки в своих, аккуратно сжимая холодные пальцы и разбитые костяшки. Самосудова смотрела ему в глаза без замкнутости и негатива. Чистое счастье сочилась по её радужкам, как у маленького ребёнка. Это счастье передавалось Джинсу, словно по рукам, которые являлись проводником. Он уже не видел салон автомобиля, испуганное лицо Агреста и водителя, который перекрикивался с полицейскими, обгоняющими их на служебном авто.

Они с Соней находились в лазурном озере. Над голой Джинса плыли жёлтые, широкие и плотные лучи солнца, будто та звезда находилась очень близко. Казалось, что сейчас они коснутся кожи и согреют ещё сильнее. Куда уж теплее. Помимо всего прочего, спокойная и размеренная толща воды переливалась сразу в нескольких красках, разноцветных линиях бриза. Красные, Фиолетовые, лиловые. Что это за место?Неужели так выглядит рай? Нет желания выходить из этой чудной воды, хоть это и была иллюзия в его голове. Соня всё также смотрела ему в глаза с удивительными для неё эмоциями.

Почему он так быстро сдался? Оцепенел и не осмелился атаковать друга. Возможно, ему просто не за что бороться. Люди, после достижения своей мечты – всё равно, что мёртвые, если не поставят перед собой новую цель. И до сих пор он не смог придумать новый маршрут. А свадьба – это казалось такая обыденность, что и не стоило сомневаться об отказе, ведь и Самосудова и он любили и будут любить друг друга.

И сейчас он переживает больше ощущений, чем раньше в свои лучшие годы. Нынче долгие, временами яркие часы его жизни несравнимы с последними минутами, которые он тратит, находясь в этой глубине. И злость, и радость, и даже отчаяние – Ларри переполнял шторм, что бушевал в груди. Он никогда не видел Самосудову такой... счастливой.

Как стыдно ему сейчас. Вспомнил размышления, что пришли ему в Шанхае, когда он был на волосок от смерти. Если ему стыдно, значит он ещё жив, но ненадолго. Как смешно и задорно было при игре в монополию. Как его дразнила эта хитрая и опасная девчонка. Пришлось потом выполнять её капризное желание.

“Надо же так – разделась чуть ли не до гола и я потерял голову. Плохой из меня игрок. Потом ещё дня два носил ей кофе в постель и спал на полу. Унизительно. Однако эта букашка, всё же разрешила спать с ней на одной кровати.” – На бледном, умирающем лице Ларри появилась радостная улыбка от таких тёплых воспоминаний. Габи это заметил и начал бить умирающего друга по щекам, затем по корпусу, в грудь. Джинс лежал неподвижно. Пульса почти не было и на удары он не реагировал.

Вот так он и умрёт. С улыбкой на лице, молча, потому, что любая пафосная фраза вызывала у него отвращение. Такой вот у него бзик – всегда ненавидел Дэниела, когда тот начинал героически красиво что-либо говорить, даже если это была правда. Как это глупо выглядит. Уши заворачивались в трубочку, когда кто-то пытался что-то из себя строить. Что за строители.

Ларри вернулся в сказочное озеро, в котором секунды назад находился со своей любимой. Однако вместо девушки там была Марта и Джон Джинс. Мама и папа. Они поманили его рукой за собой. Джон прихрамывая поплёлся вперёд, как принято у старых мудрецов, за ним пошла и мама, едва наступая на неосязаемый пол лазурного озера – фея. Джинс младший стоял на месте, но затем почувствовал, как в руке закувыркались острые, шершавые волосы, как иголки, неприятно раздражали парня. Он обернулся и в ужасе застыл на месте.

Оказалось это был сам Дьявольский Кот, что прильнул к его пальцам, по кошачьи ласкаясь и угрожающе урча. Он подталкивал его вперёд своей огромной мордой, с помощью своей силы сдвигая с места. Ларри поддался и медленно шагнул вперёд.

“Тебе пора идти, Ларри. Я больше не собираюсь терпеть твой вонючий одеколон” – Зарычал Кот, но так, будто имел удовольствие от сказанных слов. – “Ты прожил свою жизнь, свободным от человеческих иллюзий и отмазок, лжи и пустословия – достойным моей силы. Ты уже не тот спиногрыз, которого я любил пугать в детстве. Твой путь закончился и ты вступаешь в новый мир неизученного бытия, где кругом бьётся свет и тьма.”

Ларри слышал каждое слово, что шептало ему чудище. Невольно вспомнилось своё испуганное, детское лицо в слезах, в сумрачные ночи своей комнаты.

Шаги парня вдруг стали чётче и увереннее. Голубая краска под ногами разошлась кругами. Красочное, яркое озеро засасывало его.

Откуда невозьмись, под водой подул приятный ветер! Чему удивляться, если это всё не настоящее. Однако по его лицу пробежала последнее стадо мурашек. Кожа дружелюбно встретила ополчение ласкового бриза, будто старые враги приняли перемирие и их дружба стала самой крепкой. Закрыв глаза в наслаждении, Ларри продолжил путь.

Спина Бражника околела, колкие иголки под органической тканью устремились вверх, за пределы автомобиля, казалось холодок, что провоцировал щекотку под лопатками прорвался к небу и там рассыпался на кусочки и звёзды. У Агреста передёрнуло шею. Это Ларри прощался, мысленно и неосознанно подавая ему знаки – подумал хранитель.

- Слышишь меня? Мы уже приехали. – Тихо пробормотал Агрест, приподнимая тело в горизонтальное положение, но тут же опустил в отчаянии. Он всё осознал. – Вы же с Со... , уже приехали. – Габриэль опустил потный, красный лоб на холодное плечо Джинса и глухо издал горький стон, который потом превратился в душераздирающий вой.

- Вы с собакой? Уберите её, мы сейчас откроем двери. – Послышались голоса, подходящих к машине врачей.

Водитель грохнулся на сидение, облокачиваясь уставшей спиной о кожаную спинку кресла. Мужчина закрыл глаза и сжал губы. По поведению Агреста тот понял, что они опоздали.

- ... ы... . – Выскочил крохотный, скользкий звук из душераздирающего мычания и гортанного всхлипывания.

Двери открыли медики и возле машины собралась толпа правоохранительных органов.

“Я всё равно вычищу город Чикаго от грязи. Я избавлю каждый район от преступности. Вот увидите! Если я так говорю, значит так и будет!”

- Пульса нет. – Услышал Агрест сквозь тьму и собственные всхлипы. Слезы захватили щёки и подбородок. Правое плечо кто-то настойчиво толкал, отгоняя Габриэля от пострадавшего друга, но тот будто в памятник превратился. Вероятно хотят вытащить тело. Л

“- Не знаю дадут ли такую возможность: выбирать себе соседа. Но я сумел выведать только то, что моим соседом по комнате будет Соня.”

“Да ладно, я пошутил! С первым апреля”

” – Народ! А давайте сделаем игру поинтереснее! Возможно прозвучит глупое и детское предложение, но может сыграем на раздевание? Каждый, кто будет терять кусочек своего бизнеса снимает одну вещь!”

Бражник очнулся в зале ожидания больницы, без сил и в металлических наручниках. Его задержали. Вероятно он потерял сознание, но тогда бы он лежал на койке, а не сидел там, где он находился сейчас.

В сознании Габриэля показались чёткие очертания двух людей. Это были Дэниел Кост и Ларри Джинс.

Гудящая боль проснулась в висках и хранитель припал лбом к коленям, стараясь достать до обоих боков головы, ограниченными в движениях, руками. Тихо лязгнула маленькая цепочка на запястьях.