«Вы и в правду новобранцы. Мне жаль»

Реальность сурова – Райвиль не мог быть живым, но отряд людей поддался надеждам и не увидел уловку.

Вдруг с левого фланга грохнул одиночный выстрел и крыши квартала, где должен был орудовать левый фланг, окрасился жёлтым дымом...

Соня взяла на себя группу на левом фланге. Улица опускалась во тьму и только уличные фонари горели под их ногами, лишь небо красным светом заходящего солнца демонстрировало очертания города Чикаго.

Как и задумывалось, Соня оказалась между двух огней и с обоих сторон, как в тисках, её атаковали из дальних позиций, не решаясь приблизиться. Казалось в этой схватке дым обрёл свой дух и живым существом маячил подле домов, несясь вперёд, опережая всех. И ему плевать на них, ему всё равно, чем кончится эта схватка охотников и медведя.

Красиво, словно балерина и чётко, как рукопашный бой, где нет лишних движений, Соня развернулась на ходу, окружая своё стройное тело тонкой нитью крепкого, стального троса. Ещё раз сгруппировавшись и достаточно обогнав врага, девушка выпустила своё смертельное йо-йо.

Крутящийся диск начал извиваться змейкой. Мощным выбросом трос разбил уличные фонари на пути левого фланга, паря широкими дугами. Внезапно город оказался тёмным силуэтом и даже закат не имел власти рассеять эти гиблые тени. Под власть ветра попал очередной мусор и кусочек пластыря полетел куда-то по своей воле.

Был в той группе Роб, солдат совсем не первогодка. Он увидел, что дорога лишилась света и даже вдалеке нельзя разглядеть лучик тёплого желтка, висящего на фонаре. ЛедиБаг разбила все источники света на улицу перёд. «Не тут то было» – Усмехнулся Роб, ведь он обладал подходящей способностью. Не останавливаясь, Роб расправил руки, словно свободная птица, парящая над морем и его тело мгновенно зажглось ещё пуще. Перед отрядом появилось настоящее, живое, но не оригинальных размеров солнце.

Радовался Роб и его товарищи зажглись его же духом и стремлением, чтобы продолжить бой. И в этом радостном режиме он не заметил трос. Роб увидел его перед своим лицом, лишь когда зажёг товарищам свет.

Солнце погасло, как и надежда, Роб замертво упал и вся левая группа дезертиров закричала, закрываясь руками, чтобы вражеское оружие их не поразило. Тьма, как вязкое и хитрое болото поглотило их.

В испуге заиграли вспышки, которые и сами не знали, что происходит. Во тьме невозможно разглядеть где враг, а где товарищ и в последнюю секунду они понимали, что стреляли в своего.

Тротуары и дороги обагрились кровью и звонко залязгали талисманы, падающие то со своими хозяевами, то отдельно.

Завизжал трос и Соня вынеслась вперёд, оставляя мёртвых в тишине. Оставшиеся дезертиры шокировано обнимали товарищей, которых они сами и погубили.

День уже давно приблизился к вечеру. Соня и сама не заметила, как солнце покинуло этот город. Осталась лёгкая дезориентация от разности привыкания к свету. Левый глаз, который долгое время находился в темноте, (заклеенный изолентой), наконец встретил свет.

Замахиваясь, снова и снова выбрасывая йо-йо вперёд, Самосудова вылетела на освещённую местность.

Левый фланг был уничтожен.

“Прости меня Соня” – Соня перестала дышать... . Голос учителя ударил в голову и девушка потеряла высоту. Внутри неё происходило странное чувство – сердце начало распадаться подобно песку и частички органа выветривались, как листья, сгоняемые ветром. И вспыхнула внутри тайга, где хранятся имена и тепло. Великий пожар под сердцем, который Соня не могла понять и потому презирала. – Так чувствовала себя Соня.

Она услышала его голос и сразу поняла. Та тонкая, гнилая ниточка, связывающая учителя и ученицу передала, а вернее шепнула на ухо: “Купер мёртв”. Будь она хранителем, не смогла бы почувствовать непонятное ей дрожание. Так почему же она сейчас боится. Чего именно?

Соня сидела на главной дороге ночного перекрёстка в абсолютной для себя тишине. Она не слышала радостные вскрики:

- “Райвиль!”

И ужасные предупреждения:

- “Нет! Не смей!”

Ей было плевать.

Почему она упала? Почему растерялась? – Эти вопросы задала она сама себе. Сейчас она больше похожа на маленькую девочку на руках у сильного мужчины, который говорит тебе: “Всё будет хорошо”. А затем прижимает плотнее к груди, грея лицо и руки.

Большего она себе и не могла пожелать, чем тёплых рук и успокаивающих слов. Куда ей было идти? Чтобы с ней было?

Левый фланг был уничтожен не полностью. Со спины девушки подул ветер. Выжившие дезертиры предприняли отчаянную атаку на беспомощную ЛедиБаг.

Залп ракетниц снова ворвался в город и красный дым окутал Соню, продолжая скакать дальше по главной дороге, будто призрачный конь. Затем послышались выстрелы, по звуку схожие с винтовками и автоматами. Соня не отскочила от удара, а продолжила сидеть на одном месте.

Осталось лишь трое дезертиров на левом фланге и больше четырёх на правом.

Красное полотно постепенно оседало и теряло свою хвалённую, непроглядную структуру. Призрачный дым поверг дезертиров в ступор и они стали ещё более настороженными. Огонь не дошёл до ЛедиБаг, а вместо неё на том месте появилось огромное, красное в чёрную крапинку крыло.

- Кушина! Нас осталось только трое! – Затараторил дезертир в рацию, лицезрея, как на ветру колыхались вполне себе живые перья. Парень присмотрелся и понял, что крыльев там два.

Две огромные, живые махины зашевелились и расправились врозь. Слышно, как воздух разгоняется и шумно бухтит под силой габаритных, птичьих конечностей. Между ними разжималась большая, когтистая нога с тремя передними пальцами. За решёткой трёх когтей сидела Соня.

Как жаль, что она ещё раз потратила часть магии на щит. Если бы не впала в ступор, разобралась с ними и без магии. Обидно, что её вот так застали врасплох. Однако сейчас её тревожит то, что первым в памяти всплыла птица. Если ты созидатель, то от фантазии много чего зависит, даже жизнь.

Она не плакала и не жалела. Купер должен был умереть. После смерти товарищей с которыми ты долгое время работаешь всегда происходит ступор. Скорбь и сожаление она отбросила подальше. “Это лучшее, что могло произойти со мной за сегодня” – Расслабленно подумала Соня без капли лжи.

Соня снова превратилась в яростного берсерка и разогнавшись на предельной скорости без преград устранила одного, а потом и всех остальных врагов.

Лежали три трупа, которые уже не страшились и не паниковали. Да и радости у них уже не будет. Это идеальная форма жизни, когда тебя больше не ненавидят, а даже скучают. Ты нейтральное существо способное вызвать скорбь и боль в душе окружающих. Как бы тебя не унижали или не презирали, всё списывается на “нет”, да и самим покойникам теперь всё равно.

Самосудова вытащила жёлтый шарик из пояса противника и вставила в обойму дымового пистолета. Разбив у всех врагов коммуникаторы, Соня прицелилась в тёмное небо. Последовал одиночный выстрел, вспышка и жёлтая полоса дыма окрасила крыши, поднимая искры к затерявшимся облакам.

Левый фланг окончательно уничтожен, а правый просто ещё не добит.

На жёлтый “сигнал”, поспешила подмога. Когда останки правого фланга прибыли на местность, то поняли, что стрелял не друг, а враг. Была подстроена новая ловушка с приманкой в роли трёх трупов. Однако те не повелись и решили найти Самосудову. На последок они услышали, как хлопнули уличные фонари и улица заголосила истошными воплями солдат в темноте.

Тыл разгромлен, фронтовая группа, оставшись без командования, отступила к щиту, а затем столкнулась с Джинсом. Ларри сообщил, что разобрался с останками. Оба фланга перестали существовать.

Для чего были разноцветные огни, Соня так, до конца, и не поняла, но объясняла это тем, что разноцветный дым был адресован совсем другому лицу. Тому, кто не мог с ними связываться через коммуникаторы. Возможно Эрику. Хаями за стеной и не видит дым. Самосудова лгала себе самой.

Разгромив левую группу, ЛедиБаг проверила это, выстрелив жёлтым снарядом. Когда Кушина с остальными прибыли на место, они вели себя спокойно и расслабленно. На всякий случай она лишила их возможности подать новый сигнал.