Он приподнялся на локтях и медленно принял сидячее положение, свися обожжённые ноги с кровати. Скомканная белая простыня была предметом моего внимания. Дэни тоже сел в позе лотоса, позади Одри также приподнялась на локтях.

Я почувствовала жгучий страх. Боялась, что все они против меня. И они останутся правы, потому, что я одна буду отстаивать мои взгляды. Я испугалась.

— Ты сказала, что считаешь свои действия правильными?

— Да. — одинокий ответ. Как будто в этой комнате есть только этот голос и больше ничего.

— До Шанхая, мы отдыхали в моём родном городе. Там в Чикаго, у нас была похожая ситуация, после чего ты пообещала мне больше никогда не ставить победу выше своей первой обязанности. — он сдавил ободранные губы, а потом слегка обнажил зубы. Он смотрел на меня и только на меня. Как какой-то охотник. Он чувствовал власть и собственную правоту, он был уверен, как никогда. И я страшилась этого.

Я терпеть не могла, когда мне читают лекции. Слышать это от него, всё равно, что снова иметь назойливых родителей. Ненавижу, когда все против меня, считают, что я не права. — И теперь ты снова взялась за своё. — Да, родительские упреки. Все остальные наверное поддержат его. — Ты не видела то, что видел я. Это настоящее месиво. Бойня.

Его слова как иголки, снова и снова заставляли меня чувствовать пустоту, то, что я виновна. Он не прав, как бы я не дорожила им, я всё равно считаю, что я поступила правильно.

— Я так и знала, что вы не поймёте мои намерения и воспримите их, как ошибку. — я опустила голову и изучала мохнатый ковёр с китайскими символами по всей его ширине.

— Как же глупо было с моей стороны не сказать и слова против тебя. Почему же я промолчал? Должен был возразить тебе, ведь знал.

Я разглядела в его лице осуждающие броски, нахмуренные брови, недовольная собой и своим хозяином маска. Посмотрела глубже и поняла, что он замешкался. Хоть на мгновение, но он повёл себя странно. Я решила, что смогу переубедить его, не затронув честь, очень хотела обойтись без лишних обид.

— Вы не поймёте меня. Даже когда истина встанет перед вашим носом, вы не захотите слушать. Ты рассуждаешь как герой из мультфильма, глупо, банально и стереотипно, верящий в добро и зло. Забавно.

— Что? — он задался вопросом, не понимая о чём я толкую. Он обескуражен и в тоже время заинтересован. — Что в этом забавного?

— Забавно, что ты принимаешь небольшое пособие за федеральный закон. Я всегда замечала, что ты сравниваешь нас с героями из какой-нибудь фантастики.

Следующую минуту заняла тишина, такая длительная и мучительная, забирая каждую секунду моего покоя и приближая меня к новому диалогу. Я чувствовала на своих плечах груз, ответственность за то, что придется показать Ларри, что мы не такие идеальные персонажи и что мы живём в реальности. Суровом мире. Именно этого он ни когда не понимал. Он и вправду ребёнок начитавшийся комиксов. Давишь на его больную мозоль? Очень грязная игра Софи. Но она действует.

— Даже так. Но может же быть хоть капля человечности... .

— Не такая большая, какую ты хочешь видеть. — я перебила его глупые мысли, которые не имели права на жизнь. — Что глупого в том, чтобы устранить источник всех бед? Ответь мне Ларри, что лучше? Допустить геноцид или пожертвовать сотней душ, чтобы спасти миллиарды. Реальный мир здесь и сейчас. Хватит летать в своих мечтах. Это чистое лицемерие! — Я не хотела говорить так негативно. Но не смогла сдержать порыв и даже превысила голос. Я даже не думала сдаваться потому, что знала свои методы и верила в них, как никто другой. Что Ларри ты скажешь теперь? Как ты ответишь? Правильно, ты будешь бить старыми аргументами, но не сможешь переиграть меня в моей же игре. Неужели никто не может понять, что с Хаями нельзя быть добреньким героем, она только этого и ждёт. Всем когда-то приходится марать руки.

Начиналось пекло, мне показалось, что на его висках играли барабаны. В одно мгновение я заметила, как его зрачок стал в разы меньше, а веки расширились в пол оборота. Он явно был зол на меня, но я не собираюсь уступать, ведь верю, что именно мои методы искоренят эту напасть. Я знаю то, что они принимают за бред, а это является единственным действующим способом.

— Лицемерие? Неправда, я лишь хочу завоевать у людей доверие и быть в их глазах таким же человеком, как и они сами. Долго мы будем вне закона? Как же ты не понимаешь, что наша работа напрямую связана с общением и отношением к этому миру. — его пальцы стирали подушечки в пыль, даже через простыню. Он заметно побледнел и враждебно оскалился до самых дёсен. — Такими словами ты ничем не отличаешься от Хаями. — на моей макушке закололась кожа и я не на шутку почувствовала обиду. Сравнить меня с Хаями... . — Ты забыла первую обязанность хранителя квами? — он немного повысил тон, на этот раз разделяя со мной ковёр, который я изучила вдоль и поперёк. — Когда ты отобрала у Хаями серьги, то поклялась всем вокруг, что будешь следовать нашему кодексу. Если ты не остановишься на этом, то станешь тираном, ты перестанешь быть той Леди, за которой я пошёл бы на край света. И теперь... . Что за глупости ты говоришь?! — он прибавил напор на ещё одно деление.

Да, я не такой ангел, каким должна быть по кодексу. Возможно я чистое зло, извергающее хаус. Но этот хаус может привести мир в иное равновесие, если кто-нибудь встанет на мою сторону.

— Ларри. — Я могла ответить многочисленными вариантами продолжения нашего диалога, от грубой интонации, до язвительных слов, мой арсенал был полон и я решала с чего начать. Я выбрала самый подходящий вариант на эту роль. Ровным голосом я спокойно начала диалог, мечтая успокоить Джинса и объяснить как следует его ошибки. — Хаями не просто какой-то там подросток, заполучивший камень чудес, она опытная и умная заноза в нашем деле. Вчера она имела аж три камня чудес и орудовала ими на достойном уровне. — Ларри закрыл глаза, выражая этим желание не слушать меня. Переносица и брови сжались, как губка. — Она такой же тактик как и я. Она способна обвести нас вокруг пальца и вчера мы чуть было не попались в её сети.

Хаями умело дёргала за ниточки. Управляла нами как марионеткой. Ей на самом деле хотелось, чтобы мы играли по её правилам. Если бы мы повелись, мы стали бы терять ещё больше, чем в Шанхае. Если бы мы её поймали, то остановили столько событий, сколько могло произойти из-за нашей доброты. Она играет с нами, испытывала с самого начала. Никто, кроме меня, не понимал, что если идти у неё на поводу, она с таким же аппетитом одурачит нас в следующих битвах. Ах, Ларри, поверь же мне. Я не хочу доводить этот спор до края. Прими реальность. Да придётся запачкаться, но это стоит того, чтобы потом иметь тихое место, где мы могли бы провести нашу жизнь.

— О чём ты? — поинтересовался Дэни. На его вопрос я начала продолжать свои объяснения. Я рада, что хотя бы Дэни заинтересовался моей стороной.

— В то утро она мечтала о том, чтобы мы играли по её правилам. Да, она хотела, чтобы большая часть нашей команды переключились на жителей, а не на неё. Она видит в нас клишированных героев, которые несмотря ни на что погонятся за своей первой обязанностью, — последние два слова были выделены и отчеканены мной. — Давая ей время уйти и натворить дел в другом городе. Если бы мы сделали по твоему Ларри, то она бы совершила подобные манипуляции в другом городе и так бесконечно, пока не настанет тот самый геноцид, о котором я говорила. Лучше один раз разорвать наши традиции, чтобы предотвратить будущие смерти, чем вечно играть с ней в одну и ту же монополию, из которой она выходит сухой. — Увидев недоумение на некоторых лицах друзей, я поняла какую часть предложения они считают спорной. — Да, в том, что Хаями сбежала снова чистой, виновата я, так как плохо продумала детали плана... .

— Вот именно... . — Джинс снова подал голос разрывая мои мысли и разум на части, по дороге прихватывая с собой ту речь, которую я заготовила следующей. Но меня не пугало это. Мне не нужно переживать за то, что меня кто-то перебьёт. Я знаю все его слова по имённо и на каждое его возражение у меня найдётся ответ и контрудар. Моя цель состоит в том, чтобы Ларри понял, что я хочу сказать и как эффективны мои методы. — Если бы ты отправила больше, чем два человека на эвакуацию, всё могло быть иначе. Встав на место одного из тех китайцев, ты бы поняла, как ошибаешься и начала бы ценить жизнь по новому. Вы с Хаями, как два ребёнка, вам не важны фигурки и пешки. — его рука с дури сдавила простынь в кулаке. Таким я его, ещё не видела, ни разу. Походу я задела его и теперь слегка жалею. Он снова прибавил в голосе — Вы обе дуры считаете себя королями, главными фигурами на этой доске, в то время, как нам приходится спасать вас от вашей же надменности и высокомерности. — он показал свою обожжённую правую руку, поставив её перед своим лицом, демонстрируя нам волдыри и красные, пухлые пятна. В некоторых местах даже виднелась запёкшаяся кровь в перемешку с мясом, которое покрылось коркой. — Этой рукой я держал женщину, а та ребёнка. Я видел их такими взволнованными, погрузившимися в страх, я своими родными глазами отпускал их в тёмную бездну, где огонь и пепел сыграли злую шутку. — Его брови до сих пор стремились друг к другу. Я почувствовала новые колющие ощущения от кончиков пальцев, до локтя и бьющиеся ритмы моего сердца. — Тебя там не было. — один из ударов отличился атаковав мою грудную клетку. Его слова рычали по своей сущности, как-будто за него говорил его одноглазый кот, который приходил к нему ночью. — И ты не в праве решать какую жизнь отнять, а какую сохранить. — Под конец кусок моей плоти мысленно оторвался и улетел во внешние слои атмосферы. Он превысил голос ещё раз, намного больше, чем прежде. На этот раз я точно заметила, что он за него говорит кто-то другой. Его голосом орудовал Дьявольский Кот. Он перестал быть тем весёлым Ларри, который без умолку отпускал глупые шуточки. Возможно... , как-будто он слился с ним в одно целое.