Олег вдруг вытянул руку.

— Смотри, что нашел в багажнике.

На указательном пальце болтались массивные металлические наручники.

— Вау, настоящие? Дай!

Серёжа взял их в руки и взвесил.

— Тяжёлые. Не то, что бутафорские.

— Хочешь опробовать?

— Хоч… — Сережа споткнулся и расплылся в ехидной улыбке. — Прямо здесь?

— Что-то смущает? — не менее ехидно уточнил Олег. — В ментовской тачке мы ещё не трахались.

В темноте было не видно, как Разумовский раскраснелся. Олег, знавший его до мелочей, нагнулся к уху и бархатно прошептал:

— Нас в любой момент могут застукать, я же вижу, как тебя это возбуждает.

— М-м, а смазка есть? — мурлыкнул Сережа.

— Обижаешь. Я не первый день с тобой знаком, — Олег почти прикоснулся губами к уху и прикрыл глаза. — Знаю, что тебе может понравиться… Руки поднимай.

Серёжа закусил губу и послушно скрестил согнутые руки за спиной. Олег перебрался к нему поближе и, опираясь коленом о сидение между разведенных ног, навис сверху.

Серёжа присвистнул.

— Какие виды!

Олег защелкнул наручники, пропустив их через основание подголовника. Серёжа подвигал руками, натянул цепь, проверяя, сколько у него осталось свободы, и с наслаждением отметил, что очень немного.

Олег усмехнулся, глядя на него сверху вниз.

Красивый, как чёрт… Холодный ночной свет растворяется в голубых радужках, на шее бьётся венка, грудь вздымается часто-часто. Погоня оставила в крови столько адреналина, что сердце будет колотиться ещё очень долго. Сирены, скорость и острое ощущение опасности раздразнили его, и теперь, обездвиженный наручниками и тесным пространством, он не может найти себе места.

Олег мягко провёл рукой от его локтя до плеча и одними пальцами коснулся щеки. Серёжа не думая прижался к его ладони. Большим пальцем Олег погладил краешек его губы и убрал руку.

— У меня с собой сюрприз для тебя.

— Правда? Люблю сюрпризы.

Волков взял со своего сидения сумку и достал оттуда коробочку с яркой картинкой на боку.

— Вау, — сдавленно хохотнул Разумовский. — И всегда ты носишь с собой анальные пробки?

— Джентльменский набор, — усмехнулся Олег, распаковывая. — Анальная пробка, презервативы, пистолет, обезболивающее.

— Джентльмены такого набора бы побоялись.

Олег резко наклонился к его лицу, заставив голову дёрнуться. Сережа сдавленно пискнул. Уменьшившиеся после внезапного испуга зрачки снова расширились от стимуляции нервной системы.

— Ну так тебе же это нравится, — хрипло проговорил Олег глядя глаза в глаза. — Или я не прав?

— Прав, — завороженно шепнул Серёжа, напрягая руки. Цепь звеня перекатилась по металлическим держателям. Испугался и сам же завелся от этого так, что в глазах потемнело. Или это ночь?

Олег прижался губами к его шее. Кожа тонкая, нежная, как лепесток, покрывается румянцем с каждым вдохом-выдохом. Мягкие волосы щекочут щеки. Он глубоко вдохнул, впитывая родной запах, и поцеловал. Сперва нежно, потом всё более жадно, вынуждая Серёжу поднять подбородок.

Олег прижался сильнее, скользнув коленом к самому паху, чем заставил Серёжу тихонько застонать. Губы мягко обхватили подрагивающий кадык. Дыхание Разумовского сбилось, он резко расправил плечи, подаваясь вперед. Наслаждаясь его реакцией, Олег провёл по коже языком и слегка прикусил. Разумовский сдавленно выдохнул и прогнулся в спине. Цепь снова зазвенела от движения.

— Представь, в паре километров отсюда нас кто-то материт, — шепнул Олег, ненадолго отрываясь. Его руки уже ловко расстёгивали пуговицы сережиной рубашки. — Они бы так хотели тебя придушить, если найдут, о-о-о, они будут просто в ярости. Все их мысли сейчас заняты только тобой и тем, как бы тебя прикончить.

— Фак, — выдохнул Сережа, зажмурившись. Мысль о том, что кто-то о нем сейчас думает, отозвалась глухим толчком внизу живота.

Олег оставил засос и тут же лизнул, как бы в качестве извинения. Серёжа беспомощно натянул цепь, подаваясь всё больше ему навстречу, но Олег телом прижал его обратно к спинке. Низкий бархатистый голос прошептал прямо на ухо:

— Если бы они знали, что ты сейчас трахаешься, м-м-м…

Ещё один засос с другой стороны. Серёжа застонал, машинально двинув бёдрами. Руками Волков добрался до пояса и не глядя расстегнул пряжку. От ощущения больших, теплых рук на своём теле хотелось выть.

— Прямо на переднем сидении их машины. Да они бы сошли с ума. Они бы были в такой ярости… Мх-хм… — Олег услышал, что собственный голос тоже его подводит, и ненадолго замолчал. Не забывая прижимать Серёжу к спинке своим весом, он спустился поцелуями на оголённые участки ключиц и прелестную ямочку внизу шеи. Серёжа прикусил губу и шумно выдохнул.

— П-продолжай, пожалуйста.

Олег кивнул, стараясь успокоить голос.

— Кому-то пришлось бы… Водить эту машину. Не в состоянии выбросить…

Олег легонько прикусил кожу внизу шеи и тут же зализал.

— Выбросить из головы мысль, что тебя здесь трахали во всех позах. И ты стонал, выгибался, такой красивый… Если нас сейчас застукают будет такой пиздец…

Серёжа сглотнул. Олег поцеловал дёрнувшийся кадык, а руками спустился под пояс брюк, гладя бёдра.

Сбоку вдруг послышалось короткое шипение и чей-то голос сквозь помехи сказал: «Мы потеряли их из виду. Приём». Олег достал рацию из щели между дверью и креслом, приставив к Серёжиному уху.

«Продолжать преследование. Приём» — прошипела рация. Серёжа вымученно улыбнулся и облизал губы.

— Похоже у нас ещё много времени, — проговорил Олег.

— Давай поторопись, а то я за себя не отвечаю, — шепнул Серёжа на грани стона.

Олег вдруг отстранился от шеи, протянул руку и провёл по его волосам, зарываясь пальцами в пряди. Не успел Серёжа задуматься, как он сжал руку сильнее и накрутил волосы на кулак.

— Ты не в том положении, чтобы командовать, — прошептал Олег, наклонившись к его лицу. Пряди натянулись, Сережа послушно повернул голову, и Олег поцеловал его в висок мягко-мягко. В ответ раздался нечленораздельный звук, похожий на возбужденное хныканье.

— До того, как мы нашли наручники, у меня была идея, — сказал Олег, разжимая кулак и приглаживая пряди назад, — заставить тебя растянуть себя на время.

Серёжа застонал.

— Нравится? — уточнил Волков иронично.

Тот покивал и шепнул:

— На будущее.

— Обязательно. Но знаешь, как в армии учат? — Олег провёл пальцами за ухом и вдоль челюсти спустился к подбородку.

— Не ронять мыло? — обессиленно пошутил Серёжа. Олег хмыкнул и двумя пальцами приподнял его за подбородок.

— Пользоваться тем, что есть.

— Что ты придумал?

Олег не ответил.

Хотелось немного помучить Серёжу. Они оба такое любили, но одно дело дома в мягкой постели, и совсем другое — в угнанной полицейской тачке. Олег внимательно следил, чтобы Сережа был всем доволен. Их приключение должно вызывать в будущем только блеск в глазах и приятную тяжесть в животе.

Олег достает смазку, медленно распределяет её по пальцам, чувствуя на себе взгляд Серёжи. Тот буравит его глазами в нетерпении, сбивчиво дышит — это так хорошо слышно в тишине — и иногда облизывает губы. Смазка поблёскивает в темноте.

Когда длинные пальцы Олега проскальзывают внутрь, Серёжа выгибается, запрокидывает голову к потолку и громко стонет, будто с вызовом говоря: наконец-то. Олег жадно целует его, заглушая звук, но Серёжа продолжает коротко постанывать, не разрывая поцелуя. Толкается сам, пытаясь ускориться. Какое-то время Олег ему позволяет. Гораздо интереснее предоставлять немного свободы и забирать её снова, Серёжа от этого просто слетает с катушек.

Разумовский что-то мычит и ведёт головой в сторону. Олег чуть отстраняется. Серёжа глотает ртом воздух, облизывается и снова прижимается губами, как зависимый. Олег чуть сгибает пальцы внутри, Сережа больно кусает в ответ. Олег хмурит брови и останавливается.

— Кровь? — спрашивает Сережа взволнованно.

— Похуй, — выдыхает Олег, возвращаясь. Серёжа довольно слизывает с губы алую капельку, кусает ещё, втягивает чужой язык и дышит-дышит-дышит.