– Я ведь предупредила тебя с самого начала, что не буду тебя задерживать силой, напомнила Мане Королева, – но отпускаю я тебя не полностью.

– Как это – не полностью? – насторожилась Маня, и беспокойство опять овладело ею.

– Твоя память о всём, что ты увидела здесь, останется в нашем мире. Ты вернёшься в свой мир такой, какой пришла, – твёрдо сказала Королева. – Все твои впечатления от увиденного здесь исчезнут, как исчезнет сама память о нашем мире. Ты не будешь помнить ничего из того, что здесь увидела или услышала. Ты забудешь всех, с кем встречалась и разговаривала.

– Всех-всех? – огорчённо переспросила девочка. – И даже Гимли?

– И даже Гимли, – утвердительно кивнула головой Миранда.

– И даже Малыша с Дружком? – Ты забудешь всех, девочка. Так надо.

Глаза Мани стали предательски наполняться слезами.

– Забыть какую-то часть своей жизни – это как будто немножко умереть, – подумалось девочке. – И никому здесь до меня не будет ни-и-ка-кого дела. Посмотрели на меня, как на ту… инфузорию под микроскопом, – вспомнила она обидное сравнение, – и выбросят вон, – с обидой сказала самой себе Маня.

– А вот здесь ты совсем не права, – возразила мягко Королева, и подошла вплотную к девочке. Она прижала её к себе и бережно погладила по голове. – Ты ведь нам теперь не чужая. Войдя в наш мир, пусть случайно, ты стала его частью.

От Королевы исходило едва ощутимое тепло, которое успокаивало и прогоняло все её страхи. Миранда подняла голову девочки и заглянула ей в глаза: – Теперь ты – тоже моя подданная. И я должна заботиться о тебе точно так же, как о других, и оберегать тебя. Поняла?

Маня доверчиво кивнула головой.

– Хотя лично я в случайности не верю, – задумчиво добавила Королева. Всё определено свыше. Значит, это было зачем-то нужно. Время прояснит, зачем.

Она подошла к столу и вынула из стоящей там шкатулки маленькое колечко.

– Надень-ка на пальчик это кольцо, – сказала она девочке.

Мане стало очень неловко. Мало того, что она вторглась в чужой мир и чужую жизнь, доставив беспокойство такой доброй и благородной даме, её ещё и собираются одарить!

– Ваше Величество, – решительно сказала она, – я, конечно, вам очень благодарна, но я не заслуживаю подарка, простите.

Сказав это, девочка поняла, что совершила какую-то оплошность. Свениций вытаращил на неё в негодовании глаза и зажал рот маленькой ладошкой, покачивая головой, как китайская статуэтка в гостиной Капилло.

У Миранды брови удивлённо поползли вверх, а глаза стали темнеть от гнева. Спохватившись, Историк прекратил качать головой и попробовал разрядить обстановку:

– Моя Королева, девочка сама не знает, что говорит. Она…

Но Королева остановила его попытку властным движением руки.

– Как, однако, у вас плохо воспитывают детей, – сказала она. – Запомни, девочка: если тебе делают подарок, особенно если это человек старше тебя по возрасту и положению, ты не можешь от него отказаться, это невежливо и расценивается как оскорбление. Запомни это, и не совершай подобных оплошностей впредь.

Маня послушно протянула Королеве свою ладошку:

– Простите, – виновато сказала она. – Я и не думала вас обидеть. На самом деле я очень рада, ведь знаете, мне редко когда делают подарки.

Глаза Миранды посветлели, и она сама надела колечко на безымянный пальчик девочки. – Что касается этого кольца, то это не совсем подарок, – возразила Королева.

Но Маня, всё внимание которой было приковано к подарку, не слушала её. Подумать только – у неё будет самое настоящее кольцо, да ещё с камешком! Присмотревшись, она вспомнила, что уже где-то видела такие же камешки. – Точно! – догадалась Маня и посмотрела на обруч, стягивающий прекрасные белокурые волосы Королевы. Его украшали точно такие же камни, только побольше размером. Заметив её взгляд, Миранда утвердительно кивнула головой. – Это кольцо – наш связной. Если с тобой случится беда, оно мне даст знать об этом, и я постараюсь придти тебе на помощь.

– А если я его потеряю? – обеспокоенно спросила девочка.

– Ты его не сможешь потерять. У тебя это не получится. Ну-ка, попробуй его снять, – предложила она ей.

Маня покрутила колечко в одну, затем другую сторону. Оно казалось совсем свободным, но с пальца, к её большому удивлению, никак не снималось!

– Вот чудеса, – сказала девочка, разглядывая кольцо. На вид колечко было очень скромным, из какого-то белого металла.

– Интересно, – подумала Маня, – из чего оно сделано? Жаль, что не из золота.

У Елизаветы Кристовны, матери Лёнчика, на пальцах было несколько золотых колец, которые так красиво блестели на солнце, что не могли не привлекать к себе внимания, и девочка часто любовалась ими издали.

Это в вашем мире золото очень ценится, поскольку у вас существуют деньги, а оно является их эквивалентом, – ответила на её мысли Королева. – А на самом деле материал, из которого сделано это кольцо, несравненно ценнее, он не существует в природе в чистом виде, и техника его изготовления вам, возможно, никогда не будет доступна. Поэтому в вашем мире его нет. Но его свойства намного превосходят свойства золота.

– Но зато золото блестит, – попробовала ей возразить Маня.

– У вас есть хорошая поговорка на этот счёт: не всё то золото, что блестит, – ответила ей Королева и, обернувшись к Историку, спросила:

– Вы что-то хотите сказать, мой друг?

Свениций, мысли которого были застигнуты врасплох, вздрогнул от неожиданности, и нерешительно предложил: – Поскольку кольцо не является настоящим подарком, моя Королева, может, мы сможем подарить девочке что-нибудь на память?

– Может быть, может быть…, – нерешительно ответила Миранда и вопросительно посмотрела на Маню: – А что бы тебе хотелось, девочка?

Маня хотела, было, вежливо отказаться, дядя Яков всегда ей говорил о том, чтобы она не злоупотребляла гостеприимством, и если ей что-либо предлагают, следует отвечать: – Спасибо, у меня это дома есть. Но, вспомнив недавно преподанный урок, она вместо возражения решила уточнить: – А что именно, ваше Величество, я могу попросить?

– Да что угодно, – улыбнувшись, ответила ей Королева. – А мы со Свеницием подумаем, сможем ли мы исполнить твоё желание.

Маня задумалась. Перед её глазами поочередно появились коробка цветных карандашей, разноцветные петушки на палочке, маковки, посыпанные сахаром, часики с браслетом, которые она видела на витрине лавки в Садовом Ряду, зимние ботики со шнуровкой, отделанные внутри тёплым мехом, которыми щеголяла Лиза, дочка господина Протасова, попечителя Одесского учебного округа, капризная и надменная девочка, которую приводила к ним во двор её мать, водившая дружбу с Елизаветой Кристовной.

Затем всё это исчезло, и появилось платье: розовое, с белыми кружевами и пышными рукавами, с длинной юбкой, стоящей колоколом и высоким воротничком – стоечкой. Такое платье ей виделось в мечтах, когда она представляла себя на детском балу, который устраивала для своего сына жена доктора Капилло.

Вначале Мане хотелось быть Снежной Королевой, но потом она передумала и остановила свой выбор на костюме Феи из французской сказки о Золушке, которую часто читала им с Лёней старая Мадам. Снежная Королева, конечно, была очень красивая, но злая, и хотела погубить Герду и Кая, а Фея была доброй волшебницей и умела творить чудеса.

Маня уже хотела открыть рот, чтобы попросить бальное платье, но тут перед её глазами неожиданно возникло лицо её матери, Анны. Как всегда печальное, оно смотрело на неё укоризненно и грустно.

– Ваше Величество, – твёрдо сказала она, – у меня только одно желание: я хочу знать, где мой отец.

Миранда посмотрела на неё долгим изучающим взглядом. На лице Свениция тоже застыло удивление.

– Ведь она совсем ещё ребёнок, – подумал он, – а ведёт себя так достойно, как не всякий взрослый способен поступить в подобной ситуации. Ведь соблазн – очень тяжёлое испытание для человека. Только доброе сердце и сильная воля могут его достойно преодолеть. И то, что девочка смогла отказаться от всего, о чём мечтала, о многом говорит.