Только вот в роли принцессы в платьице с рюшками Лукас чувствовал себя не в своей тарелке. Да и в костюме мухомора он выглядел по-дурацки. Русалка вроде бы органично вписывалась в пейзаж морского побережья, но русалочий костюм уж точно не годился для предстоящего дела.

Лукасу очень захотелось пить, и он сбежал по лестнице вниз за водой. При этом он споткнулся о шкуру белого медведя, лежавшую в гостиной у камина.

«Вот оно!» – пронеслось у Лукаса в голове. Он даже забыл, зачем бежал. Лукас схватил шкуру и вернулся с ней в родительскую спальню. Шкура была тяжеленная, но ему удалось завернуться в неё и натянуть медвежью голову на лоб. Двумя белыми платками от костюма феи он перетянул шкуру на шее и на животе и, стоя перед маминым зеркалом, нанёс на лицо белоснежный грим.

«Не хватает только вампирских клыков!» – подумал Лукас. Он поиграл медвежьей челюстью, оскалив острые зубы, и издал угрожающий рык, словно готовясь к нападению.

Тем временем стемнело.

На небе виднелся лишь тонкий серп луны. Дул лёгкий северо-западный бриз. Сегодня на улице было особенно мрачно, поэтому Лукас достал из детективного чемодана прибор ночного видения. Из окна он наблюдал за домом Куншевски. Если Лукас не ошибался, на чердаке у его соседа сновала куница. Или белка?

Лукасу очень хотелось сохранять хладнокровие, но сердце бешено колотилось. Он бесшумно вышел из дома и перелез через ограду на соседский участок.

На коленях он подполз к первому противокротовому стержню. От издаваемого им звука у мальчика заломило в ушах. Тот, кто утыкал весь свой сад этими идиотскими штуками, был, по мнению Лукаса, или глухой или больной на всю голову.

Лукас отвинтил заглушку стержня и вынул из него батарейку. «Есть!» – отметил он про себя.

С помощью прибора ночного видения он обнаружил второй земляной стержень. Лукас прополз ещё несколько метров, но при этом попал в зону действия датчика движения, и тут же вокруг дома Куншевски включилась сигнальная осветительная система. Даже куница на чердаке испугалась и дала дёру через дырку в черепичной крыше. Лукас мгновенно спрятался за густым кустом роз. Входная дверь распахнулась, и на пороге возник Куншевски с двуствольным дробовиком.

– Кто там? Я до вас доберусь, воровское отродье! – грозно проорал он.

Лукас затаился в своём укрытии, надеясь, что сосед уберётся в дом. Но не тут-то было. Вместо этого он, с дробовиком наперевес, стал медленно обшаривать весь участок. Шаг за шагом Куншевски всё ближе подходил к Лукасу. Казалось, он вовсе не замечает режущего слух металлического гудения стержней, от которого даже тля на лепестках роз застыла в страхе.

«Нападение – лучшая защита! – подумал

Лукас. – Он меня всё равно сейчас найдёт». Лукас выскочил из-за куста и заревел сколько было мочи:

– Ууаааххрррр!

Это напоминало скорее рык львёнка, чем белого медведя, но Куншевски уронил от ужаса ружьё и завопил благим матом:

– А-а-а-а-а!

Лукас пробрался на четвереньках через дыру в живой изгороди и под покровом темноты устремился в дом. Он боялся, что Куншевски кинется его преследовать. Поэтому заскочил в туалет и заперся.

– Пыхчу прям как настоящий медведь! – пробормотал он, переводя дух.

Куншевски обошёл по периметру свой участок, постреливая в воздух, чтобы прогнать непрошеного гостя.

А Лукас обнаружил под раковиной Хоботка, красного слоника Эммы. «Вот куда ты, оказывается, завалился», – вздохнул он с облегчением.

Любимая игрушка сестры неожиданно его утешила. Только взяв её в руки, он заметил, как они дрожат.

«Наверное, – подумал он, – мне сегодня лучше не ночевать одному в доме.

Чокнутый Куншевски совсем оборзел. Кто знает, что он ещё выкинет».

Лукас достал надувной матрас, прижал слоника под мышкой и выбрался через чёрный ход наружу.

На велосипеде он почувствовал себя значительно увереннее и изо всех сил нажал на педали. Проезжая мимо дома Куншевски, он ещё раз вызвал световую тревогу. Сосед как раз стоял у окна и разговаривал с полицией.

– У меня в саду огромный живой белоснежный медведь! – утверждал он.

– А вы уверены, что это не огромная мёртвая вороная кобыла? – съязвил дежурный полицейский, который очень не любил, когда его дурачат.

Но от Куншевски не так-то просто было отделаться.

– Можете в этом самолично убедиться! Моя система видеонаблюдения всё в точности зафиксировала.

– Уважаемый господин Куншевски, – ответил полицейский. – Вы набрали номер экстренной помощи. Будьте любезны, освободите линию!

У нас нет времени выслушивать подобные бредни!

– Я его вижу, белого медведя! – воскликнул Куншевски. – Он как раз едет мимо моего дома на велосипеде!

– На велосипеде?!

– Да, в сторону плотины! – подтвердил сосед.

Дежурный полицейский заявил:

– Ну знаете, или вы выпили лишнюю рюмку, или… не всё, что вы курите, разрешено к употреблению.

– Что вы себе позволяете! – вскипел Куншевски. – Я не пью и не курю. Просто у меня в саду огромная мёртвая вороная кобыла… тьфу… я хотел сказать – огромный живой белый медведь. Вы меня совсем с толку сбили!

Эмма даже и представить себе не могла, что скелет кашалота[5] окажется таким огромным. Конечно, она уже знала, что музейный экземпляр достигает пятнадцати метров в длину. Но теперь, когда могучий скелет словно парил над ней, он показался ей до жути живым. В благоговейной тишине Эмма и её одноклассники рассматривали гигантские челюстные кости, усеянные острыми, как кинжалы, зубами и слушали пение китов, которое заполняло тёмный зал. У Эммы мурашки побежали по спине.

У неё было такое чувство, будто она очутилась глубоко под водой в китовом царстве.

– Этот кашалот выбросился на берег в 2003 году у острова Нордерней! – рассказывала Клаудиа де Вриз ученикам.

– Но разве такая туша способна выброситься на берег? – поинтересовалась Эммина подруга Ханна.

Вопрос явно обрадовал учительницу.

– Да, может. Кашалоты обитают во всех океанах. Часто они проплывают большие расстояния. Особенно самцы способны преодолевать сотни километров. Этот кашалот, быть может, возвращался из Арктики в тёплые воды. Перед Англией он, видимо, свернул не туда и оказался в Северном море. Возможно, у него возникли проблемы со слухом, из-за этого кашалот оказался на мелководье, и прибойные волны выбросили его на берег.

– «Кашалот» – звучит так мило! – сказала Эмма. – А этот выглядит как морское чудовище.

Госпожа де Вриз засмеялась.

– Тут ты права, Эмма. Он и впрямь внушает некоторый ужас. Киты – морские млекопитающие, как дельфины, тюлени и моржи. Это значит, что самки китов рождают китят и вскармливают их молоком. У них для этого есть соски.

– А я где-то читал, что белые медведи тоже морские млекопитающие! – выкрикнул русоволосый мальчик. Несколько ребят громко заржали.