Я даже специально заказал обычную воду без газов, чтобы быть уверенным в том, что не испорчу его дорогущие брюки. Они слишком хорошо на нем смотрелись. Патрик все так же сидел в телефоне и изредка отвечал что-то Гусману, когда я пододвинул стакан с водой на самый край и, якобы случайно, ударил коленом по столу.

— Блядь! — тут же чертыхнулся Патрик, привлекая внимание еще нескольких столиков на терраске, рядом с нами. Он неловко улыбнулся и, отложив телефон на стол, ушел в уборную. Боже, я чувствовал себя мудаком.

Но это не остановило меня, когда я в следующую же секунду схватил его телефон со стола, без всяких там угрызений совести. Благо, для этого рядом всегда был мой лучший друг, чтоб его.

— Ты какого хуя творишь? — Гусман иногда напоминал мне того долбанного сверчка из Пиноккио. Только я не видел на нем гребаной медали за совесть, а у меня за вранье не вырастал деревянный дилдак вместо носа.

Но когда я проигнорировал его, Гусман вновь крикнул: — Эй! — я опомниться не успел, как Гусман выхватил из моих рук телефон Патрика и убрал его подальше от меня. Но я все равно пытался достать его. — Жулик, не воруй, сука, слышал об этом? — сказал он, посмеиваясь надо мной.

— Я просто хотел посмотреть! — сказал я, когда все-таки ухватился за его руку и практически выхватил у него мобилу. Практически. — Отдай, Гусман, твою мать, — прошипел я, но он просто сидел и смотрел на меня с легкой улыбкой, как на ненормального.

— Что ты хочешь тут увидеть? — спросил он, после чего сам опустил взгляд на экран и уставился в него. Нет, он серьезно начал вчитываться в каждое сообщение, и его лицо с каждой секундой становилось все мрачнее. Не выдержав, я подскочил со своего места и встал позади него, глядя в телефон. — Ахуеть, — выдохнул он, поднимая на меня взгляд. — Он что, серьезно…?

Я резко выхватил у Гусмана телефон из рук, вынуждая его тут же закрыть рот. Я не хотел, чтобы он это читал. Я и сам-то не хотел, но тревожное чувство, поселившееся в груди, словно заставляло читать дальше. Читать дальше, даже не смотря на то, что с каждым прочитанным сообщением внутри меня как будто что-то ломалось.

Он хотел встретиться сегодня с каким-то мужчиной, Марко, после полуночи. Тот собирался подъехать прямо к нашему отелю. И теперь стало ясно, почему Патрик последние пол часа так усердно поторапливал нас вернуться обратно в номер.

Марко

я много заплачу за такую мордашку [22.52]

ты же не стесняешься камеры, малыш? [22.52]

Патрик

меня не деньги интересуют [22.59]

Марко

а что тогда? [23.00]

Патрик

кое-кто сказал, что я в этом хорош [23.11]

хочу убедиться в этом [23.11]

увидеть собственными глазами [23.12]

Марко

увидишь, не сомневайся :) [23.14]

тебе говорили, что твоя уверенность заводит, детка? [23.14]

Дальше я просто не мог читать, потому что этот мерзкий ублюдок ушел в полный отрыв, строча Патрику по десятку сообщений о том, как и где он его хочет. И Патрик отвечал ему — со смайликами и прочей поебенью. Просто не верилось.

— Ты должен отговорить его, — сказал Гусман, не глядя на меня. И тогда я кивнул, резко вскакивая с места и забегая с веранды в зал, а оттуда — в уборную.

Я так тяжело дышал, когда зашел туда, что Патрик тут же обернулся с непонятным выражением на лице. Но он так ничего и не сказал — был слишком занят тем, что пытался высушить собственные брюки сушилкой для рук. И в другой любой ситуации, это бы вызвало у меня смех. Но не сейчас.

— Нахрена ты это делаешь? — прорычал я, подходя к нему ближе. Я не понимал, хочу ли я накричать на него или разрыдаться. Правда, не понимал.

— Что за тупой вопрос? — нахмурился Патрик. — Пытаюсь убрать пятно, что еще я делаю? Уже почти закончил, — выдохнул он и вопросительно поднял брови, когда я так ничего и не ответил. Лишь тогда он заметил свой телефон у меня в руках.

— Рылся в моем телефоне? — усмехнулся Патрик, наконец, отходя от сушилки и выхватывая мобильник у меня из рук. Без лишних слов он вышел из уборной, и я ринулся за ним следом. Меня такой исход никак не устраивал.

— Ты, блядь, хоть понимаешь, что собираешься сделать?! — спросил я, прижимая его к стене и глядя ему в глаза. Я был так напуган одной лишь мыслью о том, что я мог просто не взглянуть в его телефон. О том, что я мог не узнать об этом и отпустить его. О том, что его бы кто-то трогал, снимал и…

— Это порнуха, я не убивать кого-то еду, — закатил он глаза, пытаясь убрать от себя мои руки.

И я не знаю, что на меня нашло тогда. В одну секунду я просто держал его за воротник рубашки, а в следующую уже цеплялся за него, как утопающий. Может, это лишь потому, что я был пьян. Но я действительно стоял там и обнимал его, словно в последний раз. Одной рукой я прижимал его к себе за талию, а второй зарывался в его мягкие волосы пальцами.

— Я не пущу тебя, — пробормотал я, зажмуривая глаза и прижимаясь сильнее к его холодной щеке. — Я не пущу тебя, — сказал я громче. И мне нравилось, что я становился смелее, когда был пьян. Так я хотя бы не боялся прикасаться к нему.

— Тебя никто и не спрашивал, отойди нахрен, — сказал он, отпихивая меня от себя. Но я продолжал стоять на месте. — Это никто не увидит, Боже! — цыкнул Патрик. — Это для его личной коллекции, успокойся, — я неверяще взглянул на него, наконец, отстраняясь. Он правда думал, что меня только это беспокоит?

— Это меня должно успокоить? — невесело рассмеялся я, и тогда он просто попытался пройти мимо, ничего не ответив. — Я не пущу тебя, Патрик! Я не пущу тебя к нему, — я только сильнее схватил его за руки. Сейчас я должен был стоять до конца.

— Да кем ты себя возомнил, Андер?! — усмехнулся он, потрясенно глядя мне в глаза. — Не хочешь меня, но бесишься, когда хотят другие? Пойми, ты мне не парень. Ты мне не друг. Ты мне не долбаный отец, чтобы решать за меня! — я не имел права. Точно.

— Не долбаный отец, забавно, — со злостью рассмеялся я, кивая головой. И когда он ничего не ответил, я решил объяснить свою мысль: — Его ты вроде уже звал папочкой в вашей милой переписке. У тебя какая-то детская травма? — мне нужно было заткнуться. Знал, что нужно было.

Но я продолжил: — Что, Патрик, готов быть хорошим мальчиком? — я и моргнуть не успел, когда он с такой силой влепил мне пощечину, что я едва удержался на ногах — благодаря Патрику, кстати, и удержался, потому что он тут же схватил меня за подбородок, больно оттягивая кожу и заставляя смотреть ему прямо в глаза.

— Не сомневайся, — прошипел он мне в лицо, после чего резко оттолкнул от себя. — Попрошу его и тебе скинуть. Может, хоть это заставит твой вялый член подняться, когда вы с Омаром снова решите созвониться по фейстайму, — с улыбкой говорил он, отходя от меня все дальше. Несколько гостей в зале даже заинтересовано оглянулись в нашу сторону, и я всеми силами пытался сдержаться, чтобы не послать их к черту.

И когда я вышел на улицу, его уже не было там. Встретившись взглядом с Гусманом, я заметил, как он всего лишь пожал плечами: — Он меня даже слушать не стал, чувак, — и я готов был лезть на стенку от собственной беспомощности.

— Нам нужно ехать в отель, этот урод должен забрать его там, — спохватился я, хватая свой телефон со стола и ключи от машины.

— И что ты сделаешь? Насильно его в номере запрешь? — вдруг спросил Гусман, и я вопросительно глянул на него. — Если Патрик хочет чего-то, он просто идет и делает это — ты знаешь это лучше меня.

— Думаешь, это то, чего он хочет? — спросил я, прищурившись. — Мне вот кажется, что ему просто нравится бесить меня, — кинул я, уже направляясь к машине. Я с облегчением выдохнул, когда заметил, что Гусман плетется за мной. Мне в таком состоянии за машину лучше было не садится.

— Навряд ли он там, ты же понимаешь? Скорее всего, он просто договорился встретиться в другом месте. Он ведь не глупый, — Гусман, казалось, специально добавлял масла в огонь.

— Сейчас я в этом пиздец сомневаюсь, — сказал я, отворачиваясь к окну. Пожалуйста, просто пусть он будет там, в своем долбанном номере. Пусть даже ненавидит меня, но будет рядом.