Никто чётко и ясно возражать не стал. Все молчали. Капитан продолжил:

– Сегодня учим строевую песню. Пока строевая песня не выучена, поем песню про кузнечика. Назначаем внутренний наряд по роте. Поочередно от каждого взвода каждый день по четыре дневальных курсанта и по одному дежурному по роте сержанту. Потом дежурный по роте будет назначаться из числа курсантов. А теперь по распорядку! Сержант, командуйте!

Капитан Черепанов ушел в свой кабинет. Сержанты бросили жребий, кто сегодня будет дежурить. «Повезло» отделению Андрея. Сержант Зубенко стал искать себе дневальных в своем взводе. «Повезло» Андрею. У него оказалась флажка без воды и он был небритый. Вообще-то все были на утреннем осмотре без воды и небритые, но осмотр сержант Зубенко начал с тех, кто в строю стоял рядом с ним. Сержант пообещал – в следующий раз за такие косяки всех сделает дневальными, кого-то персонально будет назначать дежурным по туалету.

По графику до обеда все должны учить устав. Особенно это касается заступающих в наряд дневальных. Всем раздали войсковые планшеты с нужными текстами и рассадили по табуреткам. Через пятнадцать минут некоторые курсанты стали засыпать, о чем тут же пожалели, дальше они учили текст устава уже не сидя, а стоя на табуретке, и вслух. Зачем все это? Андрей не знал. Проще ведь просто подключить нервную систему к гипноблоку и через минуту все уставы будут в памяти. Так нет же! Надо, блин, всех задолбать! Он так думал не один. Кто-то из курсантов подал голос:

– Товарищ сержант, разрешите обратиться – с табуретки поднялся Вакутагин.

– Представься олух – сказал сержант Зубенко.

– Курсант Вакутагин.

– Разрешают обратиться.

– Почему мы это учим? Нельзя через гипноблок все данные заучить?

Андрей подумал что сейчас Зубекно опробует свою дубинку на Вакутагине, но к его удивлению сержант начал очень мирно объяснять. Это показалось так непривычно, ведь обычно сержант Зубенко всегда орёт как ниже спины раннеый.

– Вы все будущие солдаты, ну почти все. Некоторые не выдержат учебки. Что будет на службе – никто из вас и из нас сейчас не знает. Вдруг кого-то выкинут на дикую планету где нет ни гипноблоков, ни биокостюмов ни всего к чему вы так привыкли на гражданке. Придётся использовать только свое тело, свои родные мозги и свои умения. Для этого мы вас здесь и тренируем, и тренируем не только тела, но и ваши мозги и вашу память и ваш дух. От гипноблоков ваши котелки атрофируются и мозг теряет способность что-то заучивать самостоятельно. Такие солдаты не нужны. Каждый солдат – отдельно взятая боевая единица, способная действовать автономно. И мы, сержанты, будем из вас такие единицы делать. А вы, овощи, будете нас за это ненавидеть. Я лично будут стараться чтобы каждый из вас мечтал меня убить. Но мне на это плевать. Потом вас всех прогонят через гипноблоки. А сейчас тренируем память самостоятельно. Курсант Вакутагин, перечисли мне обязанности дневального.

Вакутагину удалось выучить только первый пункт. Для большей мотивации Зубенко заставил его сделать сто отжиманий. Сержанты стали проверять знания у остальных, кто что выучил. Самое большее, что кому-то удалось заучить – это первые три пункта из двадцати. Каждый кого спрашивали, после проверки отжимался. И так по кругу. Опрашивали всех, все отжимались. У Андрея уже начали болеть руги и грудь, но все же с запинками, а обязанности дневального удалось выучить.

После устава начали учить текст строевой песни. Все достали недавно полученные блокноты и ручки. Сержант начал диктовать текст, как в школе. Начали петь, сначала по блокноту. Но ничего не получалось. Тогда сержант приказал положить всем блокноты на пол, а самим встать в упор для отжима над блокнотами и петь в такой позе. Процесс заучивания строевой песни сразу стал прогрессировать. Андрей уже не понимал что он поёт. Что-то хрипло орал, потерял счет времени. Когда раздалась команда «Встать!» он вскочил и увидел, там где он только что неизвестно сколько времени простоял в упоре для отжима, остался мокрый силуэт. Это с него так капал пот, пока он учился петь строевую песню.

– Дебилизм полный! – подумал Андрей и тут же испугался, не сказал ли он это вслух? Огляделся по сторонам, никто на него не смотрел, всем сейчас очень хреново. Значит не вслух сказал – решил Андрей.

Раздался чей-то голос:

– Ну нафиг! Я не буду служить! Эти ваши блин «становись, равняйсь» меня затрахали!!! Песни ваши сраные!!! Куда мне идти? Что подписать? Идите в задницу со своей Армией! Я домой поеду.

– Вот, один расчехлился! – сказал сержант Зубенко —Наконец-то! Вовремя понял что служба – это не его. И правильно сделал! Кто ещё башкой соображает?

Ещё один курсант поднял руку.

– Второй! Мало! Ещё нужны! Дальше будет тяжелее! Я вам это обещаю! Кого-то всё равно отчислят даже после учебки. Чтобы не было потом обидно давайте сейчас! Кто ещё?!

Третий курсант поднял руку.

– Ещё? Ещё выходите!

У Андрея было огромное желание бросить всё это. Рука сама просилась подняться. Все тело просилось бежать из этой Армии. Хочется домой, на диван. Но он решил пока остаться здесь. Посмотрим что дальше будет – подумал Андрей. Всех кто решил Армию бросить, сержанты повели в канцелярию к капитану Черепанову. Больше их Андрей не видел. Позже, подслушав разговор сержантов, он узнал, сержанты и капитан между собой устроили тотализатор, сколько курсантов и когда не выдержат и решаться уйти из Армии. Пока в тотализаторе побеждал сержант Зубенко, который отслужил в учебке дольше всех.

Дни в Армии Андрей уже не считал, надоело. Ежедневное заучивание уставов, строевая, муштра, физическая подготовка.

– Солдат в строю, в любом месте в строю должен чувствовать своего собрата по оружию, где бы они не стояли —криком поучал сержант Зубенко во время одной из строевых – Так в вас появляется дух единства, чувство плеча товарища. Это вам не на гражданке стадом ходить по тротуарам. В Армии за тысячи лет все просчитано и ничего не делается без нужды, даже самое тупое без нужды не делается. Во всём что делается в Армии, есть свой смысл и предназначение.

Маршировать Андрей уже научился почти так же, как это делают в почетном карауле, который он иногда видел в программах новостей по головизору. Ноги поднимались теперь так как надо, руки шевелились как сказано в уставе. Шея правильно поворачивалась в нужную сторону.

– Вы очень долго одеваетесь и раздеваетесь – заявил капитан Черепанов во время одного из утреннего смотра – Я засекал. Целых пять минут. С ума сойти можно! За пять минут можно планету оккупировать, а вы подштанники натягиваете! Так не пойдет. Солдат должен одевать и раздеваться быстро. Норматив – сорок пять секунд – капитан обратился к сержантам – Сегодня весь день отрабатываем подъём-отбой. До тех пор пока абсолютно все не будут укладываться в норматив.

Сначала это показалось забавным. Весь день раздеваться, ложиться в постель, потом одеваться и снова раздеваться. Через час это надоело. На втором часу тренировки стали успевать одевать форму за одну минуту и двадцать секунд.

– Плохо! Очень плохо! – заорал сержант Зубенко перед строем —Нет ничего тупее, чем когда тебя напавшие враги расстреляют, пока ты майку в трусы вправляешь. Всем сомкнуться и положить руки на плечи друг другу.

Курсанты сделали как велел сержант, сомкнулись, положили руки друг другу на плечи.

– Начинаем физическое упражнение «Дружба». По команда «Раз» дружно и одновременно приседаем и встаем, по команде «Два» повторяем! И так далее со следующей цифрой. Если присели недружно, цифра повторяется! Делай Раз!

Все присели.

– Недружно! Неодновременно! – заорал сержант – Ещё раз! Раз!

Снова присели. Оказалось что снова недружно. Всего при слове «Раз» присели раз двадцать. Все же удалось один раз присесть всем одновременно.

– Два! – скомандовал сержант.

Все присели и встали. Получилось дружно. Сержант продолжил отсчет: