Но запах сладостей вдали от дома был уже не так приятен, и есть их рядом со столь волновавшим ее местом было само по себе тяжело. Она уже не раз невольно осматривала холмик, на котором раньше стояло имение ее рода, и ничто из ее окружения не казалось ей теперь родным. Картина военного лагеря и вид Рыцарей Последнего Часа слишком нарушили ее ожидая вновь увидеть родной край хотя бы в малой части его прежнего величия, превратив приятную ностальгию в волнение, вызванное лицезрением только лишь чужих, опасных мест. Она старалась перекусить как можно быстрее, чтобы избавиться от чувства голода, но не наесться сразу - полный желудок только помешает ей при возможной схватке с имтердами. Конечно, "полный желудок" всего лишь близкое и понятное вам выражение, ведь я совсем не рассказывал вам раньше, что организм октолима немного отличается от организма обычного человека, и имеет немного другое строение. Небольшой же объем пищи миниатюрное тело Лилики вполне может легко и быстро переработать во внутреннюю силу, особенно если ее достаточно активно требует сам организм. Почти затолкав в рот несколько пряников и ватрушек, засыпав ступеньки под собой и низ вуали крошками, запив все это заранее приготовленным и разлитым по бутылкам сладким чаем, она еще раз в спешке огляделась, не помешает ли кто-нибудь рядом ее трапезе. Сложно сказать, можно ли это было назвать паранойей, но волнение и осторожность Лилики едва ли позволяли ей нормально поесть, и она могла поклясться, что чувствует на себе чей-то взгляд, который, в подобной ситуации, просто не могла игнорировать, обозвав это обычным стрессом. Но давления чужой внутренней силы она не чувствовала, и это ее немного успокаивало. Хорошо, что тогда она не подумала, что именно тем и был опасен Храм Актониса - некоторые его обитатели пользовались способностями пострашнее, чем окто, и внутренней силой не обладали.

  Ветер здесь и вправду становился все тише, и уже под каменным сводом входа в Храм, куда почти совсем не попадало солнце, из самих ворот, изнутри, будто эхом по ее ушам уже перекусившей Лилики разносилась гнетущая, звенящая тишина. Она слышала все это еще с той верхней ступеньки, с которой теперь поднялась даже не надевая рюкзака, только взяв его в руки, чтобы потом положить за двери Храма, как ей и советовал Арнэль. Сама уже дрожа больше от холода, чем от волнения, она прошла к тем самым дверям, при приближении казавшимся просто невероятно огромными, и лишь в нескольких шагах от них остановилась, почти с пустыми мыслями закинув рюкзак за двери. Теперь, как следует отряхнувшись от крошек и пыли, также заранее чуть размявшись, она растерла уже слегка озябшие руки и подошла вплотную ко входу. Кристаллы Зоота, теперь заменявшие держатели факелов на стенах входного коридора изнутри светили достаточно тускло, чтобы ограничить там ее зрение дальше, чем на 20-30 шагов. Сам владелец Храма, Актонис Геллар, уже наверняка покинул его, и совсем не собирался туда возвращаться, раз его союзники, теперь, решили заменить родное ему пламя факелов на вечно неприятный белоснежный свет Зоота. Продолжая попытки мыслить максимально позитивно, она снова посчитала это хорошим знаком - Геллар был опасен не меньше прочих, а возможно и больше любого другого имтерда. Она старалась думать, что не встретит его там, тем более зная, сколько страшные вещей и с ее родом Кацер он когда-то учинил.

  Напоследок повернув голову к еще яркому золотистому небу, она сосредоточилась уже на полностью поглотившей ее тишине Храма, и заранее, будто подсознательно, попрощалась и с солнечным светом, и с самим солнцем. Теперь она ступала на территорию, подвластную самой настоящей тьме, и если она не примет это, и допустит там лишь малейшую оплошность, она больше никогда не увидит родного ей света. В сторону входа, через те самые ворота, по полу дальше проходила тоненькая струйка крови. Она вспомнила историю брата о его недавней встрече впереди с Самумом.

  Но она даже не представляла, со сколь страшными вещами она встретится там теперь сама.