– Я же попросил.

Тогда Эт слегка успокаивается. «Он отбивается, а значит всё не безнадежно. Ничего не потеряно, пока Мэттью может сражаться»

Вся злость исчезает. Но приходит жуткая печаль. Этан устало падает на пол. Мэтт приземляется рядом. Ком встаёт в горле, и Этан бормочет:

– Ты идиот, Мэттью. Стоит оставить тебя одного, ты просто с катушек слетаешь.

Мэттью шепчет очень-очень тихо, вероятно, надеясь, что Эт не услышит:

– Так не оставляй.

Этан легонько толкает его в плечо и, слегка улыбаясь, произносит:

– Больше не буду.

Мэтт ошарашено вздрагивает:

– Это значит, что ты передумал? Ты останешься и никаких больше восстаний и мятежей?

В его глазах заискрилась надежда. Этану даже показалось, что уголки его губ, слегка, на микрон, приподнялись. «Показалось» – заключил он. И уверенно ответил:

– Нет… – В глазах Мэттью прибавляется испуга, но Этан продолжает – Нет, Мэтт. Это значит, что ты идёшь со мной.

Мэттью отшатывается, словно Этан дал ему пощёчину этой фразой. Его руки нервно трясутся, лицо охвачено ужасом, он закрывает его этими трясущимися руками. Этан пододвигается к нему чуть ближе. Он очень серьезно произносит:

– Поверь мне. Я знаю, что делаю.

Мэттью всё ещё выглядит напуганным, но он убирает руки, смотрит брату прямо в глаза, затем его лицо снова становится страшно-безразличным, а глаза грустно-пустыми. Он притягивает к себе колени и обхватывает их. С обидой он произносит:

– Ты весьма наивен, Эт. – он делает большую паузу, после чего, всё же сдается – Но, кажется, у меня нет другого выбора, кроме как, довериться тебе.

Этан просиял. «Я победил. Победил его, значит и систему смогу победить». Он хватает брата за руку:

– Спасибо, я тебя не подведу!

Мэттью тоже становится очень серьезным:

– Надеюсь.

Этан внезапно даже для самого себя произносит:

– Когда мне было лет пятнадцать, мы ссорились по пять раз на дню…

Мэттью усмехается:

– Ага, и дрались по три на неделе….

Этан улыбается:

– Да уж… Теряем хватку…

Они ностальгически вздыхают, погружаясь в воспоминания. Мэтт задумчиво спрашивает:

– Так что с тех пор изменилось?

– Ну, мы выросли…

Мэттью обводит взглядом хаос вокруг и прибавляет:

– Но ничуть не поумнели …

Они так и валяются на полу, смотря в потолок, сортируя отголоски прошлого в своих разумах…

Этан припоминает, когда они последний раз так дрались. Он мысленно переносится в тот далёкий день:

Он подержал вино во рту, прежде чем глотать. Терпкий вкус красного крепленого яда остался на языке, щеках, проник в кровь. Он пошатнулся. Кто-то из рядом стоящих запихивает сигарету ему в рот:

– Затянись, чтобы лучше взяло!

Этан молча повинуется. Он делает глубокий вдох, впуская мерзкий табак в свои лёгкие, в горле жутко першит и Этан кашляет. Кашляет, но делает ещё одну затяжку. Голова начинает сладко кружиться. Этан покачивается и колышется как осинка на ветру. Кто-то, кажется, Брайан, хлопает его по спине:

– Вот это тебя развезло!

Он заливается противным смехом, который дружно подхватывают трое других парней. Этан ухмыляется, переставая что-либо понимать. В который раз он спрашивает у приятелей, который час, но не может осознать ответ. Всё вокруг кружится и смазывается, как на полотнах импрессионистов, возникшая иллюзия абсолютного счастья полностью разрушила ощущение отвращения от внешнего мира. Небо стало улыбаться, всё вокруг было теплым и мягким. Даже асфальт, на который он падал.

Когда Этан бежал домой, его ноги были такими невесомыми, чужими, ему казалось, что он летит. Пару раз он спотыкался и громко хохотал. Потом зацепился за забор и порвал пальто, но всё же добрался до дома, и иллюзия счастья начала стремительно таять, убегая, как песок сквозь пальцы. Зато появились мигрень и тошнота.

Расплата.

Когда в дверях появился Мэттью, Этан с трудом расшнуровывал ботинки, при этом, уронив всё, что лежало на тумбочке. Брат облокотился о дверной проем, со взглядом, полным осуждения. Последнее, что хотел сейчас Этан, так это выслушивать его речи. Он приготовился обороняться.

Мэтт начинает атаковать:

– Звонила ваша учительница по математике. Спрашивала, почему ты не явился на пробный экзамен. Знаешь, что? У меня к тебе тот же вопрос.

Этан потерял равновесие и пошатнулся.

– Боже, Эт, ты пьян?

Мэттью подошёл к нему поближе, хотя разящий аромат алкоголя и табака, можно было учуять, находясь в другом штате.

Этан знает: лучшая защита – это нападение:

– Да, я пьян. И что теперь накажешь меня? Может, в угол поставишь? Отстань, ты мне не мать.

Мэтт устало вздыхает:

– Эй, я просто забочусь о тебе.

Этан не думает, что говорит:

– Заботься о себе.

Мэттью горько усмехнулся:

– Значит так, да? Ты верно сказал. Я тебе не мать. Я тебя жалеть не собираюсь.

Он поднял его за капюшон и грубо прижал к стене. Этан дёргается, но хватка брата не оставляет никаких шансов. Когда Мэттью заговорил, его голос был непоколебим:

– Значит так. Можешь делать что пожелаешь, хоть в запой на месяц. Но только когда закончишь школу. Подумай о своем будущем.

Эти слова вызывают в нем дикую ярость, негодование, он делает рывок и отшвыривает Мэттью в сторону.

– О будущем?! Нет у меня будущего, Мэтт. Тебе ли не знать? Наша жизнь невероятно коротка…

Мэттью не без труда поднимается и перебивает его:

– Коротка, но не бессмысленна. Давай, чтобы это было в последний раз, договорились?

Он треплет его по голове. Злость устраивает бунт внутри Этана, она кипит, шипит, брызгает во все стороны. Он ей поддается:

– Да что ты вообще понимаешь?

Этан заносит руку, чтобы отправить брата в нокаут, но Мэтт перехватывает ее и заламывает за спину. Боль позволяет моментально протрезветь. Этан кричит:

– Мэттью, больно! Отпусти!

Но тот и не думает остановиться. Этан знает, чего он ждёт. С большим усилием он произносит:

– Отпусти, я больше не буду.

– Что ты сказал? Я не услышал.

«Ещё и издевается» – с обидой думает Этан. Он орёт, что есть мочи:

– Это больше не повторится! Обещаю.

Брат отпускает его, и он летит на пол. Мэттью падает рядом. Они лежат, пытаясь восстановить дыхание, и стараются не смотреть друг на друга. Нарушая повисшую паузу Мэттью уже более мягким, свойственным ему голосом, произносит:

– Училка сказала, что Брайана, Криса и Оуэна тоже не было. Это была их идея, верно? Они тебя подбили?

Этан молчит и отводит взгляд, чтобы Мэтт не прочёл правду в его испуганных глазах. Тем самым он выдает себя ещё больше.

– Всё понятно. – Шепчет Мэтт.

На следующий день Брайан, Крис и Оуэн пришли с красочными фингалами. И Этан прекрасно знал, какой «художник» их «разукрасил».

Кайла.

– Она прекрасна. Беру. Давайте оформлять документы.

Кайла еще раз окидывает взглядом свою новую квартиру. «Здесь, на отшибе, нас никто никогда не найдет!»

Это было как будто бы тысячу лет назад, и с тех пор работа над мятежом не прекращалась ни на секунду. Они с Пэйдж вербовали бракованных, продумывали стратегию и порой не спали по двое суток.

Кайла обожала склонять их на свою сторону, переписываться, слушать их, слышать их. Решительных, спокойных, стеснительных, наивных. Они все были разными, но их объединяло одно – дыхание мятежа.

Она была слегка обижена на Пэйдж, которую пришлось разыскивать. Если бы Кайла покидала город, то только вместе с Пэйдж. Можно сказать, Кайла согласилась на всё это, только чтобы быть с ней рядом, хотя и сбежать из дома ей хотелось уже очень давно.