«Только посмотрю» – говорила я себе, набивая большим пальцем адрес сайта объявлений «Хорошие руки», – «Ну что может случиться, я ведь только посмотрю»

Если кто не в курсе, учтите: девочка, с малых лет мечтающая о собаке и залезшая на сайт объявлений по пристройству домашних питомцев, подобна адски голодному, которого водят по музею самых что ни на есть разнообразных деликатесов. В моём положении лучший вариант – обрубить к чертям Интернет, да и в вашем тоже. В таком случае, возможно, при вас останется хорошее настроение и вы не влипнете в приключение поистине вселенских масштабов, которое случилось со мной.

Или, если вы родитель, разрешите уже своим детям исполнить их заветные мечты, правда, с вас не убудет. Если там, конечно, не гаубица и не танк.

Лично я просто хотела собаку, и в тот день, шмыгая уже не столь заложенным носом, разрывала себе сердце как заканчивающимся больничным, так и просмотром объявлений о пристройстве щеночков.

Кто-то как-то раз сказал мне, что друга купить невозможно – думаю, эти слова принадлежали дедушке – так что я решила, что возьму собаку из приюта, или же как-нибудь иначе, но обязательно за бесплатно. Чтобы честно отработать карму, избавившись от всякого рода корысти. Хотя с любой кармой будет беда, когда твоя мама – успешная бизнесвумен, которая может (по твоим меркам) почти всё, кроме как полюбить покрытое шерстью лающее четвероногое. Грязь и шум в доме, куда она, по её словам, возвращается «отдохнуть» после бесчисленных поездок по налаживанию бизнеса, равны богохульству среди честолюбивой христианской мессы. Так что за свою недолгую жизнь я собрала столько «Нет», что впору основать новую религию. Пожалуй, я бы назвала её «отказизм собачьего толка».

Вот и ещё одна моя проблема. Бурная фантазия. Мама хочет сделать меня наследницей бизнеса – а я витаю в облаках вместо того, чтобы грызть основы экономики и торговли. Мамины клиенты и бизнес-партнёры, выдавливая неловкие улыбки, обычно называют меня «милой»: мы похожи примерно в той же степени, как изящная белая цапля и галка. Всё, что я заимствовала от матери, это её сногсшибательное упорство в случае, если чего-то сильно хочу.

Собака.

О, образ на моём знамени, близок день, когда я взбунтуюсь.

Вытащив ещё одного бойца из пачки бумажных платочков, и, решив получить ударную дозу жалости, я кликнула на вкладку «Заводские потеряшки». Наверняка вы слышали об этих огромных подпольных заводах экспериментального выведения. Новые породы, которые ещё не видел мир. И спектр промежуточных форм, напичканный генетическими аномалиями по самые носы.

Эти несчастные не выбирают, какими им рождаться. С какими проблемами со здоровьем. Возможно, если даже повезёт сбежать, такие зверьки не проживут и половины здорового собачьего века, но…

Прожить в тепле и заботе хотя бы два, четыре года, и умереть рядом с человеком, ставшим твоей семьёй всё же лучше, чем в вольере, от антибиотиков и скученности.

Так что…

Первой в глаза осуждающе кинулась табличка в половину экрана с надписью «Мы уже дома». Как если бы немой укор врезался в вас на скорости в 180 км/ч. Довольные собачьи и человечьи мордашки. Многодетные семьи, офисные клерки, военнослужащие, в общем, благородные, преисполненные великой цели люди, которые могут только мечтать о том загородном особняке, в котором волею судеб живу я. Наш задний двор был бы идеален даже для выгула мамонта, мне ли не знать.

Эх…

Страница, словно уловив моё состояние, слегка заглючила. В углу появился значок загрузки: вот-вот разместят новое объявление. Мои глаза тут же поклялись экрану в вечной верности. И…

«Отдам в хорошие руки собаку, порода неизвестна, возраст неизвестен, пол…»

Я проморгалась.

Пол неизвестен? Как такое вообще возможно?

«Предположительно сбежала из какой-нибудь лаборатории. Корм не ест, но слопала креветки в темпуре. Нелюдимая, на контакт не идёт. Слегка похожа на китайскую хохлатую с рядом отклонений. Забивается в тёмные углы и шипит, если я пытаюсь сделать фото, так что просто заберите её кто-нибудь.

P.S.: Если судить по нраву, похоже, это всё же кобель»

Дальше шёл адрес. Мой родной город. Рукой подать.

От близости источника интриги во мне будто детонировала водородная бомба.

«Только посмотрю» – уговаривала себя я, седлая верный велосипед и зачем-то беря с собой пустой рюкзак с мягкими стенками, – «Ну что может случиться, если я только посмотрю?»

Временное пристанище таинственной собаки не вызвало у меня восхищения: неопрятный домишко, покрытый уже порядком облупившейся жёлтой краской.

– А. По объявлению? – дверь открыл молодой человек лет 17-и от роду, чьё лицо было равномерно покрыто прыщами и оспинками. Говоря со мной, он сдвинул с сальных волос потрёпанные наушники.

– Ага, – я едва не подпрыгивала от нетерпения.

– А родители где?

Я приложила титанические усилия, чтобы не закатить глаза:

– Мне пятнадцать, скоро уже шестнадцать.

– Да?

Я вздохнула. Мои ювенильные черты частенько сбивали людей с толку. Плюс, я была несколько миниатюрной, мама даже предпринимала попытки отдать меня в балетную школу. Увы, исправить положение не могли ни макияж, ни «взрослая» стрижка в виде скошенного каре. Я много чего пробовала, я знаю. Гормоны отказывались сглаживать углы и работать над изящным изгибом бёдер, да и грудь, судя по всему, оставалась вне их компетенции.

– Извини, ты же знаешь, я не со зла. Заходи.

В прихожей висел густой запах пепперони и нестиранной одежды.

– Так… и где ты его нашёл? – спросила я, оглядываясь в полумраке жилища.

– На помойке. Я работаю в китайском ресторане, неполный рабочий день, и мистер Ли меня кликнул, мол, Норман, сгоняй-ка к бакам, похоже, там ошивается какая-то животина. Я сначала думал, что это крыса, – мой новый знакомый дёрнул ручку двери, – Он вот здесь, в прачечной… Ты его заберёшь? У тебя рюкзак.

– А, – я неловко одёрнула взятую с собой матерчатую «ёмкость», – Да я… только посмотреть.

– Ну, смотри, раз такое дело, – подросток перевёл жвачку на другой сегмент челюсти, – Только не пугайся.

С этими словами Норман дёрнул шнур, и в помещении зажглась лампочка.

Сначала я не увидела ничего. Мои глаза искали собаку, но это, сидящее у корзины для белья в позе суриката, было…

– Крышу сносит, да? – благодетель, назвавшийся Норманом, окончательно сложил наушники на плечи, – Может, мне надо было в Зону-51 звонить, как думаешь?

– Да не, – с трудом заставив язык двигаться, неуверенно возразила парню я, – Это… просто собака. Эксперимент или вроде того… А он слепой?

– Мне кажется, он тебя видит. Если присмотришься, увидишь в этих… Как их…

– Бельмах?

– Да, в них. Зрачки… Слушай, он не кусается, поел и довольно смирный, если не лезешь фоткать, ты тут посмотри, у меня рамен стынет. Кухня слева от входа, найдёшь меня, ладно?

– Ага, – оторопело ответила я, всё не решаясь войти в прачечную.

Но ноги уговорили остальное тело чуточку раньше, чем я это осознала.

Зверёк почти не шевелился, и я тоже остановилась на некотором расстоянии. Мы рассматривали друг друга.

Да, он был похож на китайскую хохлатую, но то, что росло на его голове и шее, даже визуально казалось чем-то более жёстким, вроде гривы лошади или ворса половой щётки. Морда больше напоминала хищную узость челюстей крокодила; то, что я приняла за причудливые усы или щетинки возле губ, оказалось маленькими острыми зубами, торчащими из-под короткой губы. Передние лапы были оснащены чёрными когтями и удлинёнными пальцами. Хвост, довольно длинный, заканчивался пышной кисточкой на этот раз мягких волосков. Уши, опять же нетипичной формы, напоминали пресловутый индийский узор «огурцы», чьи хвостики образовывали края очень пузатого сердечка.