© Бруно Арендт, 2021

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Здравствуй, мой дорогой читатель! Этим коротким рассказом, я, как автор фантаст, постарался показать свое видение того недалекого будущего, к чему может прийти современное общество двадцать первого века в борьбе за свободу самовыражения, свободу любви и определение своей личности по отношению ко всему обществу. Каждый человек уникален, но существуя в обществе, каждый должен осознавать ответственность, лежащую перед ним. И по итогу, кто сможет определить, что мы готовы ко «взрослой» жизни? Алгоритм?

— Ришель, давай я тебе помогу, — пробормотал Салим, опускаясь на колено, чтобы застегнуть застёжки на кремовых туфлях девочки.

— Спасибо, я бы и сама справилась, — пробурчала та в ответ, — или ты думаешь, это поможет мне «завалить» этот дурацкий тест?

— Деточка, я в тебе не сомневаюсь, и более чем уверен, что тест ты не сдашь, «дай Госпади», ещё лет семь.

— Ты хочешь, чтобы я жила с вами до восемнадцати?

— Уж лучше, чем ты получишь статус совершеннолетия и сделаешь какую-либо глупость. Тем более, не забывай, если ты не «завалишь» тест, тебя переведут в другую школу, где мы с мамой не сможем появляться так часто.

Повязав бабушкин колючий шарф, отец и дочка вышли на морозную декабрьскую улицу. Тёмное раннее утро, мерцающие в свете уличных фонарей хлопья снега плавно кружились в пустоте.

— Что ты там читаешь? — наблюдая, как дёргается зрачок отца, спросила Ришель.

— Да так, что-то об аномальном поясе астероидов, — смахивая информацию, ответил тот.

— Опять про звёзды. Пап, можно я впереди сяду?

— Нет, не положено, ты же знаешь, — отрезал он, открывая заднюю дверь автомобиля.

— Мама говорила, ты свой тест в двенадцать «сдал», — слегка раздеваясь, в приятной теплоте салона продолжала щебетать Ришель.

— Да, и я тебе скажу, это того не стоило.

— Ты старался?

— Понимаешь, там нельзя взять и постараться, ты либо готова и твоё сознание, точнее даже, всю твою личность определяют совершеннолетней, либо нет.

— Готова к чему?

— Готова как индивид и можешь, как сказать проще-то… «по-взрослому», что ли, относиться ко всем вещам.

— Мама прошла тест только в двадцать три.

— Да, — слегка усмехнулся Салим.

— Это значит, что она глупенькая?

— Отнюдь, тест не определяет уровень твоего интеллекта, — включая поворотник на перекрёстке, продолжал объяснять отец. — Я же говорю, это как бы определение твоей «самоосознанности». Вам что, в школе не объясняли?

— Объясняли, я просто немного не понимаю, для чего это.

— Ну, понимаешь, лет сто назад, в эпоху бунтов за свободу всевозможных движений, нужен был весомый аргумент, чтобы взять и, к примеру, сказать: «Нет, ты не можешь с ним дружить».

— Ты про отношения совершеннолетних и несовершеннолетних?

— Да, но и не только о них. То есть уже тогда, в двадцать первом веке, людей всё меньше интересовала моральная сторона вопроса, каждый был прав по-своему и не принимал аргументы других. Тест и стал тем, что устраивало всех. Некий тест Тьюринга для человека, всесторонний анализ личности, и либо ты как индивид готов к взрослой жизни и всей ответственности, либо нет.

— А кто проводит тест?

— С тобой побеседует независимая комиссия.

— Это у тебя было?

— Да, — отвечал отец.

— Папа, это было двадцать пять лет назад, в прошлом веке!

— Ха, и вправду, — выключая питание автомобиля, согласился тот. — Давай, мне дальше нельзя, сама уже знаешь, куда. Не задерживайся, результаты всё равно не скажут сегодня.

— Хорошо, — выкрикнула Ришель, выбежав на морозную улицу.

Навигационный указатель проводил девочку в закрытую, пустую комнату, подсвеченную мягким белым светом. «Как в больнице» — успела подумать Ришель, как вдруг раздался приятный, отчасти знакомый ей голос:

— Здравствуй, — сказал тот.

— Здравствуйте, — оборачиваясь по сторонам, стоя в центре комнаты, отвечала девочка.

— Сейчас, уже совсем скоро мы начнём. Ты готова?

— Эм, — задумалась Ришель, — смотря к чему, нас в школе плохо подготовили.

— Не переживай, ничего сложного я спрашивать не буду, мы просто поговорим.

— Кто — мы?

— Я и ты, разумеется, ты кого-то ещё хотела бы пригласить?

— А-а, — протянула та, — папа просто сказал, будет комиссия.

— Нет необходимости, мы и так справимся.

— Хорошо, — согласилась девочка.

Голос стал задавать вопросы, а девочка, перемещаясь в размышлениях по комнате, отвечала на них. «Зачем это спрашивают, если всё это и так известно по школе, да и не только» — иногда задумывалась Ришель, но продолжала отвечать.

— Я думаю, что нам с тобой нужно прервать беседу.

— Это всё? — удивлённо спросила девочка.

— Да, пожалуй.

— А когда будут результаты?

— Скоро узнаешь у себя в профиле. До встречи, — попрощался голос.