– Не могу не согласиться. Получается, и ваш дом тоже скоро снесут?

Вот почему оплата была помесячной. В любой момент частный сектор могли сровнять с землей и выселить оставшихся жильцов.

Но все оказалось еще сложнее и хитрее.

– Дом должны снести. И могут снести в любой момент. Он уже продан застройщику.

– То есть?

Хотя я, кажется, уже начинал понимать.

– То есть я официально им не владею. А неофициально сдаю вам на неопределенный срок.

Кирилл чересчур слащаво улыбнулся.

– Я просто хочу немного подзаработать, – продолжил он, косясь на возвышающиеся новостройки, которые на фоне убогих хибар и хижин, вроде той, в которой мне видно предстояло жить (вернее, спасаться), выглядели странно и неказисто. – Сами понимаете, пандемия, всеобщее падение доходов… Все такие дела, в общем.

Причина не в падении доходов, думал я. Такие, как ты, всегда живете стараясь хоть где-то урвать некий кусочек. Хотите и рыбку съесть, и мясца покушать. По сути Кирилл – обыкновенный мошенник.

– Так вы согласны? – спросил он после минутного молчания.

Выбора у меня особого не было. Эта избушка, не самая худшая в отличие от окружающих ее соседей, наполовину сгнивших, выглядела довольно пригодной для жизни и, главное, стоила почти в два раза меньше самой плохонькой квартиры в городе. Даже лишние сэкономленные несколько тысяч для меня сейчас как миллион рублей. Тем более, никто не знал, сколько мне придется скрываться от киллера и той неудачливой женушки-заказчицы.

– Когда ориентировочно снесут дом? – спросил я, уже соглашаясь на странное предложение хитреца.

– А кто ж его знает. Но я читал интервью застройщика – он не планирует как минимум в этом году запускать строительство новых очередей.

– Вижу, вы хорошо осведомлены.

– Ну, я же оказываю услугу, и должен отвечать хоть за что-то.

Я раздумывал недолго. Вещи у меня были с собой, деньги тоже, а усталость висела тяжелым грузом. Мне наконец-то хотелось нормально отдохнуть, не вздрагивая от шорохов.

– Что ж, я согласен. Думаю, договор подписывать не будем?

Уже через полчаса счастливый Кирилл умчался, чуть ли не припрыжку, куда-то в сторону новостроек, а я остался возле дверей своего нового дома. Временного, конечно, но, как известно, нет ничего более постоянного, чем временное. С этими философскими мыслями я вошел в жилище, закрыл дверь, по привычке сразу запер металлический засов и решил немного подремать. Будь я героем какого-нибудь рассказа Стивена Кинга или Джо Хилла, Говарда Лавкрафта или Шеридана Ле Фаню, в этих старых стенах я обязательно нашел бы призраков, ночью меня настойчиво будил странный скрип половиц, а на чердаке (которого тут кстати не было) оказался видеокассета с каким-нибудь странным фильмом или чей-то дневник. Естественно оба были посвящены пробудившимся потусторонним силам.

Но реальность оказалась куда банальнее.

Я спокойно проспал после очередной бессонной ночи около пяти часов, и проснулся, когда на улице уже стемнело. Наспех перекусив остатками печенья и круассаном, я решил немного поработать над очередной начиткой, а затем, когда на улицах почти не останется людей, сходить в супермаркет в новостройке. Его я заприметил по пути сюда и планировал пополнить старенький холодильник, стоявший на кухне. Стоило мне подключить его, как старый дом заполонило мерное гудение двигателя, которое раз и навсегда покончило с несколько гнетущей тишиной избы.

Однако в магазин мне сходить не дали.

Ровно в десять вечера в дверь постучали. На улице словно в сказке царила кромешная тьма, а частный сектор не столько подсвечивался редкими фонарями, хаотично и весьма глупо понатыканными в разных частях квартала, сколько яркой зеленоватой подсветкой новостройки по соседству и мощных прожекторов, освещающих ее детские площадки. Я отогнул занавеску, и увидел на крыльце сгорбленную старуху, которая не переставая стучала в дверь клюкой.

3

ЯН

Этим утром Ян точно не знал, куда и зачем едет.

Среди ночи в его квартире раздался звонок. Несмотря на то, что он с женой всегда ложился спать поздно, в эту ночь, неожиданно устав за день, они уснули рано, совсем не ожидая, что кто-то позвонит. Словно будильник, телефон разом пробудил обоих супругов.

– Наверное, ошиблись, – сказала сонная Галя, переворачиваясь в постели. По квартире разносилась писклявая трель радиотелефона. На этот городской номер могли звонить только три человека, и все три сейчас совершенно точно спали.

Ян лежал, глядя в потолок, не желая вставать и надеясь, что музыкальная трель сама собой куда-то исчезнет. Но телефон продолжал настойчиво звонить, отгоняя от Листьевых последние остатки тонкого сна, в который оба успели погрузиться. До часа ночи они смотрели по одному научно-популярному каналу передачу про колонизацию Марса, и им практически уже приснились дальние космические станции, астронавты-смертники, отправлявшиеся на красную планету без права и возможности вернуться, но всю материю сновидения вдруг разрушил нежданный звонок.

Телефон еще с минуту разрывал темноту квартиры надоедливой мелодией и затем утих.

– Давай спать, – зевая, сказала Галя и уже начала вновь засыпать, как телефон зазвонил вновь.

– Это не ошиблись, – сказал Ян, устало поднимая грузное тело из кровати. – Что-то случилось.

Галя испуганно приподнялась в кровати, наблюдая за тем, как муж в полной темноте выходит в узкий коридор квартиры, зажигает там свет и идет в большую комнату, призрачно подсвеченную синеватым блеском дисплея и циферблата радиотелефона.

– Алло.

– Ян? Ян, это ты?

Этот голос в трубке звучал очень знакомо, но Ян так и не вспомнил его обладателя. Единственное, что было ясно – звонила женщина лет сорока со слегка сипловатым голосом. То ли от простуды, то ли от табака.

– Кто это?

– Так и знала, что ты не узнаешь.

Теперь он вспомнил. И никак не мог поверить в то, что она ему звонит.

Перед глазами в темноте комнаты возникла яркая фотография – высокая женщина, сидящая в черном кожаном кресле с кучей телефонов (Рабочий? Селекторный? Министерский?) на заднем плане, и краешком портрета президента над головой. Яркие голубые глаза. Безжалостные и строгие. Руки, сложенные замком. Никакого маникюра, колец или часов на запястье. Этого ничего не нужно, когда на плечах сверкают погоны.

Картина меняется на темную дубовую дверь в каком-то тихом коридоре. Посередине блестит, словно ее натирают каждый день, желтоватая табличка.

Алла Сергеевна Манжос, генерал-лейтенант юстиции, руководитель Следственного комитета Российской Федерации по Свердловской области.

Для него просто Алла.

Одна из немногих женщин в головной структуре управления местного СКР, если не считать руководителей отдела кадров и бухгалтерии. Десятки раскрытых дел, несколько убитых при бегстве опасных преступников, двое пойманных маньяков, один из которых убивал женщин прямо в центральном парке, недалеко от управления комитета в регионе. Дерзко, подло, наивно.

– Здравствуй, – после минутного перерыва ответил ей Ян. Он точно не спит? Нет, слишком реально для сна. Даже слышно щелканье контактов монструозного холодильника на кухне.

– Я понимаю, что разбудила, но дело очень важное, и не терпит отлагательств до утра.

– Ты могла и не говорить про важность, иначе бы вряд ли так упорно звонила бы среди ночи. И я не спал, мы всегда поздно ложимся.

Непонятно, зачем он соврал? Хотел показать, что до сих пор еще в деле, также не спит, как и раньше, когда они вместе раскрывали особо сложные дела, часть из которых была на контроле у министра внутренних дел?

– У нас очень сложный случай. Нужна твоя помощь.

– Я вроде больше не работаю.

Чистая правда. Он уволился, вернее, его попросили уйти, несколько лет назад. Руководитель отдела кадров мило улыбалась, отдавая ему трудовую книжку.

– У нас кадровый голод. Не хватает хороших и опытных сотрудников. Несколько лежат в больнице с этим долбанным вирусом, двое на изоляции как контактные, а остальные.