— Я и понятия не имела, — шепчу.

— Главный читальный зал «Роуз» мое самое любимое место, куда я могу пойти, чтобы уйти от всего этого, — говорит Эйден, сжимая мою руку.

— Туда мы сейчас и направляемся? — спрашиваю.

Эйден качает головой.

— Нет, у меня есть маленький сюрприз для тебя.

Я иду рядом с ним, когда он ведет меня к залу Селесты Бартос, который полностью покрыт элегантными цветочными витринами. Я ничего не знаю о цветах или их разновидностях, но комната выглядит так, будто украшена для свадьбы. Акценты комнаты освящены красивым нежно-розовым и фиолетовым свечением, которое привлекает внимание к десятиметровому стеклянному блюдцу внутреннего потолка.

— Здесь очень красиво, — шепчу.

Посреди помещения в сто сорок квадратных метров стоит большой стол, накрытый на двоих.

— Такое чувство, что мы ворвались на чью-либо вечеринку, — говорю я.

— Это не так. Это все для нас, — успокаивает Эйден.

Я качаю головой. Чувствую боль в груди и знаю, что скоро последует поток слез. Я делаю глубокий вдох и пытаюсь сдержать их.

— Ты в порядке? — Эйден смотрит мне прямо в глаза.

— Нет. То есть, да. Просто никто никогда раньше не делал такого для меня.

— Я хотел, чтобы наше свидание было особенным, — говорит мужчина.

— Я думала, мы поедем в какой-нибудь модный ресторан, но никак не предполагала, что ты забронируешь Нью-Йоркскую публичную библиотеку, ради всего святого.

— Если тебе не нравится здесь, мы можем поехать в другое место, — быстро говорит он.

— Нет, ты не понимаешь. Это… это намного больше, чем кто-либо когда-либо делал для меня. Здесь так красиво. Это просто… слишком. У меня такое ощущение, что я слишком плохо одета.

Эйден осматривает меня с ног до головы и качает головой.

— Нет, ты идеальна. На данный момент ты самая красивая женщина в мире.

Мои щеки заливаются румянцем от стыда, и я вынуждена отвести взгляд.

Он берет меня за руку и ведет к столу. Отодвигает для меня стул, а затем задвигает. Когда Эйден садится напротив меня, я смотрю, как огонек от свечей пляшет в его глубоких глазах и теряюсь в этом мгновении.

К нам подходит официант, одетый в безупречный белый смокинг, держа полотенце, перекинутое через руку. Я никогда не понимала, для чего они нужны, кроме того, чтобы заставить официанта выглядеть очень официально.

Он спрашивает, что бы мы хотели пить и Эйден заказывает для нас бутылку вина. Я ничего не смыслю в винах, но официант выглядит впечатленным его выбором.

— Надеюсь, ничего страшного, что я заказал за тебя, — говорит он. — Просто ты должна попробовать это вино. Оно потрясающее.

— Да, все в порядке. Я немного туповата, когда дело доходит до вин. Вот почему в барах я просто предпочитаю пить «Мохито» и «Маргариту».

— Если ты хочешь какой-либо из этих напитков, я достану его для тебя.

— О, нет, все отлично, — говорю я.

ГЛАВА 26

Когда он приглашает меня к себе…

Элли

Во время ужина я теряюсь в глазах Эйдена. Он смотрит на меня так, будто я единственная девушка во всем мире, которая имеет значение. Я не помню, когда в последний раз на меня кто-нибудь так смотрел. А может, никто и не смотрел.

Сначала мы не разговариваем ни о чем конкретном, но затем он спрашивает меня о моей работе. Я не знаю, что ему сказать и подумываю о том, чтобы солгать. Только, я не хочу ему врать. Ни о чем.

— Я больше там не работаю, — я говорю, отправляя в рот кусочек своего лосося, который так идеально приготовлен, что практически тает у меня во рту.

— Нет?

— Я уволилась. Я ненавидела своего босса и когда у меня после той ночи появились деньги… я подумала, какого черта я должна ей продолжать подчиняться?

— Мне нравится, как это звучит, — улыбаясь, говорит Эйден.

— Тебе нравится, как звучит безработица?

— Нет, мне нравится, как звучит женщина, которая решила преследовать свою мечту.

Я краснею.

— Что заставляет тебя думать, что именно это я собираюсь делать?

— Не знаю. У меня есть такое чувство. Ты любишь писать. А такие вещи, как правило, начинают съедать тебя изнутри, если ты не занимаешься ими.

Откуда он столько много обо мне знает? Будто бы он посмотрел в мою душу, и это дало ему доступ ко всем моим самым глубоким и темным тайнам.

— Итак, как ты стал таким умным? — спрашиваю.

Пожав плечами, Эйден отводит взгляд. Этот вечный блеск в его глазах, кажется, на мгновение исчезает.

— Что? — настаиваю я.

— Я просто узнаю творческую личность, когда вижу ее, — говорит он пару секунд спустя. — Было время, давным-давно, когда я тоже интересовался чем-то, кроме компьютеров.

— Правда? — я выпрямляюсь на своем сиденье. — И чем?

— Вообще-то, мне нравилось рисовать, — говорит он. — Акварелью в основном. Но иногда и маслом. Все началось с зарисовок, но я хотел немного больше беспорядка, чем получалось с цветными карандашами.

— Ого, я понятия не имела, — я шепчу. На самом деле, я ошарашена.

Снаружи Эйден Блэк — собранный, альфа-миллионер, который управляет многомиллионной компанией. На самом деле, он последний человек, которого вы бы представили в свободное время что-то рисующим.

— Так ты все еще рисуешь? — интересуюсь.

— Иногда, поздно ночью. Когда не могу уснуть, — отвечает Эйден. — К сожалению, у меня нет много времени на хобби.

— Знаешь, я тоже так думала, — говорю я. — Пока один человек мне не сказал, что в мире есть вещи более важные, чем работа и деньги.

Эйден откидывает голов назад и хихикает.

— В чем дело? Не нравится, когда твои же советы возвращаются к тебе?

— Нет, дело не в этом. Просто, у меня не просто работа. Я управляю целой компанией. Главный конкурент «Owl» — Амазон, так что, это даже не малый бизнес. И вообще. Мне очень нравится это делать. Рисование — это страсть, конечно же, но не такая, как «Owl».

Я киваю. По его глазам вижу, что он говорит правду.

Когда к нам подходит официант с меню десертов, я отказываюсь, ссылаясь на то, что уже объелась.

— Ладно, а как насчет того, чтобы взять десерт с собой? — интересуется Эйден. — Ради их шоколадного мусса можно умереть.

— Хорошо, — сдаюсь я.

— Мы сможем насладиться им у меня.

Мои глаза расширяются от этой мысли.

— У тебя?

— Да, если ты захочешь зайти на чашечку кофе. Мы сможем выпить кофе и съесть десерт.

— И на этом все?

— Я лишь джентльмен, Элли, — говорит Эйден и подмигивает.

О да, точно.

Я улыбаюсь ему. Мне точно известно, какой он джентльмен. Я видела некоторые его приемы в спальне. Но то, что я буду у него дома, еще больше возбуждает.

***

Эйден подъезжает к лакею у своего многоквартирного дома на Парк-Авеню. Дав чаевых камердинеру, он здоровается со швейцаром, который придерживает для нас дверь открытой, и приветствует нас.

В фойе ощущается все очарование довоенного здания, но также есть все удобства, присущие современному жилому дому. К вашим услугам есть круглосуточный консьерж и другой обслуживающий персонал, первоклассный ресторан, уборка номеров по требованию и фитнесс-центр.

Квартира Эйдена находится на двадцать четвертом этаже знаменитой башни Эмери Ротса (прим.: американский архитектор) «Ритц», высоко над Парк-Авеню.

Как только захожу внутрь, первое, что замечаю, как здесь тихо. Никакой шум из города внизу не проникает сюда. Здесь так тихо, что, кажется, будто мы находимся в какой-то спрятанной глубоко деревушке, километры прочь от Манхэттена. Мои туфли на каблуке издают громкий стукающий звук, когда мы идем по деревянному полу.

Взглянув вверх, я вижу массивные верхние молдинги и парящие трехметровые потолки. В его изысканном доме меня приветствует элегантное фойе, которое ведет в просторную и залитую солнцем угловую гостиную с пятью огромными окнами. Мы проходим мимо современной кухни с изготовленной на заказ мебелью, мраморными столешницами и задней панелью, а также красивыми приборами из нержавеющей стали.