— Нет. На первый взгляд всё приемлемо. Может позже какие-то замечания и предложения возникнут, — секретарь райкома комсомола облегченно выдыхает. Видно были сомнения, что нас удастся уговорить.

— Приезжайте к Владимиру Андреевичу в РОВД, там всё обсудите и продумаете, как будете осуществлять патрулирование. Если что-то срочное, можете всегда со мной связаться, — через несколько секунд добавляет Константин Дмитриевич.

— Говорите, завтра эти печенеги нагрянут? — Игорь Семенович чуть улыбнулся краем губ.

— Часам к семи-восьми вечера, — подтвердил главный милиционер, — мы пообщаемся с руководителями ПТУ, колхозов, спортивных секций. Напряжем участковых, инспекторов детских комнат для профилактических мероприятий. Кого сможем, тормознем на подходах к городу. На вокзале и автостанциях, как уже говорил, будут дежурить наши патрули, усиленные дружинниками из предприятий и комсомольцами ОКОДА. Даже гаишников подключим, чтобы все подозрительные машины с молодежью тормозили, хотя, скорее всего, большая часть гопников на общественном транспорте прибудет. Но всё-таки какие-то группы и банды могут просочиться на Петроградку, тем более что многие в городе на других районах проживают. А оттуда они хотят рвануть на дискотеку. Проводите своё собрание, звоните и приезжайте в РОВД. Я сегодня там будут часов до 10 вечера. Всё обговорим, наметим план действий.

Полковник вручает Зорину визитную карточку. Затем гости прощаются с нами, и покидают совещательную комнату.

— Подольская и Волобуев здесь? — спрашивает наставник.

— Веронику видел, она в другой комнате с девчонками, — отвечает Серега, — Лехи нет. Наверно, только вечером в «Звезде» будет.

— Игорь, позови Веронику. И Лешу поищи. Если пришел, пусть зайдет, — обращается сэнсей к Потапенко.

— Сейчас, — Миркин срывается с места и исчезает за дверью.

— Что думаете? — Зорин смотрит на меня, Потапенко и Серегу.

— Мне вот непонятно, почему они к нам обратились, а не в военную часть? — отвечаю я, — можно же было пару взводов солдат поставить в патрули и раскидать по району. С армейским начальством договориться проще простого. Все друг друга знают и прекрасно общаются.

— Не знаю, — Зорин задумчиво чешет подбородок, — Чужая душа потемки. Черт знает, что у них на уме. Но предположить могу. Недавно в части особисты с Москвы работали. Ты Леша должен быть в курсе.

— Помню, — вздыхаю я. Перед глазами встает отец, нервно курящий одну сигарету за другой. Тогда ему крови из-за анонимки попили изрядно.

— Так вот, после нападения на вас и гибели Петренко они снова приехали. Может, наши начальники не хотят с армейскими при них договариваться? Зачем им лишние уши и соглядатаи? Особенно столичные. Любое дело можно повернуть так, что будет большой скандал. А массовую драку и погром на Петроградке легко представить как недоработку партийного и комсомольского начальства, а также милиции. Мол, расслабились, обстановку не контролируют и бойню предотвратить не смогли. Тем более, если десяток-другой солдатиков покалечат. А если труп, не дай бог? Вой будет до небес стоять. Все армейское начальство сюда сбежится.

— И ещё один момент, меня беспокоит. Смотрите, всё как нарочно. Появляется гэбэшный майор, предупреждает об ответственности за применение рукопашного боя на улице и через несколько дней секретарь райкома комсомола с начальником милиции приезжают с предложением наших людей использовать в патрулях. Как-то подозрительно, — замечаю Зорину.

Сэнсей на несколько секунд задумывается.

— Нет, тут всё должно быть чисто, — наконец говорит он, — не будет КГБ устраивать такую провокацию да ещё с привлечением руководителей города. Они сами помогали нам клуб открыть, а значит все шишки на них и посыпятся. Тем более что сами к нам приехали, упрашивали, договаривались, гарантии давали. Да и вообще, привлекать для провокации начальника милиции города, секретарей райкома партии и комсомола ради нас слишком жирно. Не те мы фигуры. Расправиться с клубом можно намного проще и легче, без подобных ходов.

— Игорь Семенович, а вы не боитесь, что кого-то из наших порежут или инвалидом сделают? — спрашивает Мальцев, — Потом ведь вас будут с дерьмом мешать

— Опасаюсь, — спокойно отвечает сэнсей, — и вовсе не того, что меня, как ты выразился, «с дерьмом смешают». Просто я руковожу «Знаменем», и отвечаю за каждого из вас. И этим решением тоже беру ответственность на себя. Но с другой стороны, это наш город. Мы здесь живем. У нас тут друзья, родные, приятели. А эти гопники разнесут весь район к чертям. И обычные люди могут пострадать. Подростки, молодые парни, девчонки, старики. Толпа уголовников неконтролируема. Она руководствуется звериными инстинктами. Они ещё и выпившими будут, сто процентов. А это многократно увеличивает вероятность того, что пострадает много нормальных людей. И кроме нас остановить этих чертей некому. Зачем мы тренируемся, толкаем пафосные речи, готовимся быть полезными Родине, защищать её? Чтобы в нужный момент отойти в сторону, когда гопота будет наш город разносить по кусочкам? Тогда грош нам всем цена.

Милиция, ты же слышал, не справится. Просто потому, что людей и технических средств не хватает. Часть босяков она задержит. А с остальными придется иметь дело нам. Поэтому я согласился, даже понимая все возможные проблемы. Но каждый из вас принимает решение сам, если нет желания впрягаться в эту мясорубку, скажите, я пойму.

— Обижаете, Игорь Семенович, — бурчит Сергей, — Могли бы и не спрашивать, мы с вами.

— Согласен с вами и с Сергеем, — улыбаюсь я, — Можете на нас рассчитывать. Делай то, что должен и будь что будет.

— Ты, Шелестов, это прекрати, — наставник грозит пальцем, — «будь что, будет». Пойдут только самые подготовленные. И не подростки точно. Будем всё досконально продумывать и делать так, чтобы наши десятки страховали друг друга. А при необходимости быстро собирались в одном месте.

— Если подростки, это обо мне, то я тоже с вами, Игорь Семенович. И не вздумайте меня отстранить. Обижусь всерьез и надолго, — твердо смотрю в глаза сэнсею.

Несколько секунд глядим друг на друга. Потом Зорин, что-то увидев в моем лице, медленно кивает.

— Хорошо, рядом со мной или с Мальцевым будешь.

— Договорились, — веселею я, — Не подведу. И по-глупому подставляться не буду. Мои боевые возможности вы знаете. Уверен, принесу пользу.

Дверь, скрипнув, открывается. В комнату заходит Миркин и Вероника.

— Вызывали, Игорь Семенович? — боевая блондинка с интересом смотрит на Зорина.

— Ника, дай команду своим девочкам, пусть всех наших обзванивают, объявляют общий сбор в «Звезде». И папе скажи, что действуем по просьбе Приходько, секретаря райкома партии, чтобы вопросов не было. Там зал огромный, много народу поместится, в отличие от нашего штаба. Тренировки на сегодня и завтра я отменяю. Пусть девочки всех пришедших в клуб в «Звезду» направляют. Там будет общее собрание всех наших. Разговор серьезный, поэтому, кто может, пусть обязательно приходит.

— Сделаю, — обещает Вероника, — Что-то произошло?

— Да, — сэнсей как всегда немногословен, — Тебе ребята всё расскажут. И сами закрывайте клуб и в «Звезду» приходите. Я сейчас туда. Вахтера предупрежу, чтобы всех пропускал. Вова, а ты Волобуева постарайся найти.

Потапенко кивает, садится и подвигает к себе телефон.

Народу пришло очень много. Парни и девчонки толпились на проходе, стояли кучками у стенки, сидели на скамейках и татами, обтекали шумной толпой тренерский стол, где расположились Вероника со своими девочками, вооруженные тетрадками и ручками. Куртки, пальто были повешены на крючки и брошены на скамейки возле ринга, находящегося в другой стороне зала. Там же аккуратно расставлена куча обуви, которую по приказу Вероники, снимали у входа. В толпе мелькали знакомые лица одноклассников: Вани, Паши, Мансура, Сережи Смирнова, Ани и Даши. Вся эта человеческая река шумела, медленно перетекала в разные стороны, сверкая любопытными взглядами. Глядя на это столпотворение, я впервые по-настоящему осознал, насколько массовым нам удалось сделать ВПК «Красное Знамя».