— Нет никаких вопросов Игорь Семенович, — бурчит Серега, возвращаясь на свое место, — Надо остаться, останемся.

— Игорь, а ты иди Веронику позови, — командует наставник, — хватит ей там с ребенком нянчиться и перед фотоаппаратом позировать.

— Сейчас, — Миркин срывается со стула, и летит в спортивный зал.

— И скажите, пожалуйста, чтобы через полчасика наш фотограф подошел, — попросил журналист.

— Хорошо, — кивает Игорь, он уже у двери.

Через десяток секунд в кабинет заходит Подольская в сопровождении Миркина, и скромно присаживается на краешек скамейки. Игорь пристраивается рядом.

— Давайте начнем, — предлагает Игорь Всеволодович, — первый вопрос. Как появилась идея открыть военно-патриотический клуб «Красное Знамя». Что это в вашем представлении? Кто будет отвечать?

— Можно я? — смотрю на наставника. Он кивает.

— Всё очень просто. Сергей Семенович — офицер-отставник, а сейчас тренер спорткомплекса «Звезда» по самбо. Вы уже знаете, что мы у него занимаемся. Знаете, я общаюсь с Леонидом Романовичем Шаховским, своим дедом — Константином Николаевичем Шелестовым и многими другими ветеранами Великой Отечественной войны. Многое у них почерпнул. Это поколение сильных людей — волевых, мужественных, способных на самопожертвование ради своей Родины. И меня заинтересовали два вопроса. А смогли ли мы сегодня, так как они в 40-вых? Драться с врагом, цепляясь зубами за каждую пядь земли, сражаясь до последнего патрона, а когда боеприпасы заканчивались, идти в рукопашную? Ведь мы не знаем, что такое война, растем в тепличных условиях под мирным небом.

— То есть вы считаете, что сегодняшняя советская молодежь Родину защитить не способна? — ехидно интересуется Катя.

— Ни в коем случае. Просто спокойная и благополучная жизнь расслабляет. Это факт. Нашим ребятам и девчатам нужно почувствовать, что они занимаются чем-то стоящим, важным в своей жизни, ощутить себя членом сплоченной команды, делающей одно большое дело.

— А комсомольская организация вам для этого не подходит? Ведь можно, активнее работать в ВЛКСМ, продвигать свои инициативы. Или на БАМ уехать с другими молодыми ребятами-комсомольцами. Всё как вы хотели. Закалите характер и проверите себя в суровых условиях, — улыбается блондинка.

Морозов нахмуривается, переводя взгляд с неё на меня. Чувствует, куда ветер дует.

«Вот же стерва», — пристально смотрю на девушку. Она ждёт ответа, и, изображая дурочку, наивно хлопает длинными ресницами. Но красива зараза. Этого у неё не отнять. Сейчас ты у меня получишь засранка.

— Не надо разделять ВЛКСМ и нас. Я и ребята — комсомольцы. И всё, что делается нами, делается при поддержке и под эгидой районной организации ВЛКСМ, огромное спасибо Константину Дмитриевичу. У меня складывается такое впечатление товарищ Воробьева, что вы специально противопоставляете комсомол и наш военно-патриотический клуб «Красное Знамя», преследуя свои, неясные мне цели.

— Что вы, Алексей, — блондинка ни капли не смутилась, — Просто спросила. А что нельзя было? Оскорбила юного героя? Простите великодушно.

И зараза испуганно прикрывает пальчиками ротик.

Прожженная девица. С наскока такую не возьмешь.

«Но уже Алексей, а не просто Леша», — отмечаю в мыслях, — «Прогресс, однако».

«Главный комсомолец» чуть улыбнулся, и едва заметно качнул головой, одобряя мой ответ. Краем глаза вижу, как Зорин, прикрывая сверху ладонью кулак, чуть приподнял большой палец. Молодец, мол, так её фифу столичную, мочи её дальше.

Прощаю, — барственно киваю девчонке, пропустив мимо ушей фразу «о юном герое». На дешевые провокации не поддаюсь.

Вероника хихикает в ладошку. На лицах парней играют ухмылки «знай наших». Губы Виктора Анатольевича разъезжаются в улыбке, но он стоически справляется с приступом веселья, сохранив серьезный вид, и хлопает ладонью по столу:

— Так молодежь заканчивайте пикировку. Катерина, это непрофессионально уводить разговор в сторону. Давайте не отвлекаться. Алексей продолжай. Жду ответа на вопрос.

— Ещё одно соображение. Каждый мужчина должен уметь защищать свою Родину, родных и любимую женщину. Но как он это сделает, если не будет морально и физически подготовлен к этому? Мы об этом давно говорили с ребятами и Игорем Семеновичем. И решили внести свой вклад в общее дело: помочь ребятам подготовиться к армии, стать сильными и смелыми. А девчонки учатся у нас самозащите, вместе с парнями помогают ветеранам и детдомовцам. Но этого мало. Нам важно, чтобы ребята росли настоящими людьми, ценили свою историю, были готовы прийти на помощь ближнему и протянуть руку слабому.

Вот благодаря всем этим мыслям и разговорам у нас родилась идея создания «Красного Знамени». Вы спрашивали, что этот клуб для меня? Прежде всего, возможность быть полезным Родине. Иметь команду единомышленников, способных горы свернуть, если это потребуется стране.

Перевожу дух. Что-то я сильно увлекся. Небольшой прокол. Плохо. Эта журналистка смогла меня немного зацепить и «развести» на эмоции. Профессионалка. Похоже, здесь тоже такая схема разыгрывается как в полицейских голливудских боевиках, только вместо служителей закона — журналисты. Катя — «плохой», заставляющий меня раскрыться, а Виктор — «хороший», чтобы мальчик не психанул и продолжил общение. «Пробивают» меня корреспонденты по полной программе, смотрят, что я за личность. А я ведусь, вот что плохо. Но уже поздно «закрываться».

— Как пафосно, — иронично замечает Воробьева, — надеюсь, у вас Алексей слова соответствуют делам.

— А слова, идущие от сердца всегда, всегда пафосны, — пожимаю плечами, — помните 41-ый, бойцов, поднимающихся в атаку со словами «За Родину, за Сталина» или у панфиловцев «Велика Россия, а отступать некуда — позади Москва». Пафос из каждого слова сочится. Но ведь по-другому не скажешь, и свои чувства не передашь. Возвышенные и искренние эмоции, требуют таких же слов.

— Хорошо. Игорь Семенович к вам вопрос. Как вы считаете, что у вас получилось в процессе работы «Красного Знамени», и на что ещё требуется обратить внимание?

Освободился я только к вечеру. Вымотали меня журналисты, основательно. Успели пообщаться со всеми. Не обошли стороной и ситуацию с пожаром в детдоме. Даже у малявки взяли интервью. Правда, я предупредил, чтобы напоминаниями о пожаре её не расстраивали особо. Мол, ребенок ещё в шоке. Сам выложил им подготовленную и предварительно обговоренную с Зориным, Машей и ребятами версию. Хотя и здесь пришлось попотеть.

Блондинка, как и раньше, начала задавать каверзные вопросы. Мол, почему не рассказал об угрозе поджога директору. Пришлось объяснять, что узнал об этом вечером, когда посещал Машу, Ирины Анатольевны уже не было на месте, и всю информацию выдал воспитателю.

Общение, вроде получилось удачным. Правда, я пару раз ловил на себе внимательный взгляд Виктора Всеволодовича. Но встретившись со мною глазами, журналист сразу же с невозмутимым лицом, поворачивался к Зорину, Веронике или парням.

Под конец интервью, мы даже фотографировались по просьбе журналистов, командой и каждый в отдельности. В спортивном зале, кабинете Зорина, на выходе из клуба. Прощаясь, журналисты вручили мне, Игорю Семеновичу и ребятам свои визитки и пригласили, заезжать в гости, когда мы будем в Москве.

Константин Дмитриевич лично проводил корреспондентов до машины. Затем вернулся и подошёл к нам с Зориным.

— Всё отлично получилось, — заявил он, — думаю, материалы в «Комсомолке» и журнале будут хорошими.

— А ты парень на Катьку особо внимания не обращай, — дружески хлопнул меня по плечу «главный комсомолец», — у неё манера общения такая. Мне Витя сказал, Катьке в их журналистской среде даже кличку дали «Провокация». Понятно, что она так разговаривать с академиком, работником обкома и другими шишками не будет. А вот при работе с обычной молодежью, включает «стерву». Но материал должна написать о «Знамени» хороший, или я её совсем не знаю.