А на поле «Стад де Франс» царил не Уильям, а Фелипе. Картинка с экрана телевизора показывала, как Контепоми великолепно исполнил третий штрафной удар, и «Лос Пумас» спустя четверть игрового времени матча лидировали со счётом 9:3. Комментатор был в восторге от игры.

– А откуда ты это всё знаешь про регби? – продолжил Денис свои расспросы.

– Это, брат, вы сейчас про регби ничего не знаете, – прищёлкнул отец поучительно языком в ответ, – а во времена моей молодости сборная Советского Союза достойно с Новой Зеландией играла.

– А что Новая Зеландия? – непонимающе округлил сын глаза.

– Новая Зеландия – самая сильная сборная по регби в мире, – продолжал поучать отец, – это как бразильцы в футболе, так и новозеландцы в регби. «Маори», одним словом. Тебе увидеть, как они хаку танцуют, надо бы – незабываемое зрелище.

– Что такое хака?

– Хака что? – поднял брови вверх отец. – Танец новозеландских аборигенов. Воинственный танец! Их регбисты перед матчем обязательно его исполняют – дух завораживает! Поверь!

– И что? Наши прям так с ними хорошо играли? – проявил недоверие Денис.

– А что, не поверишь папке-то своему?

– Пап, да как-то странно. Ты говоришь, что сборная Советского Союза достойно играла с «регбийными бразильцами», а теперь о сборной России по регби никто в стране и не знает.

– Эх, Денис, Денис, – сокрушенно покачал головой отец, – нынче вообще всё с ног на голову перевернулось, а ты только о регби говоришь.

Комментатор продолжал бубнить что-то своё, вторгаясь в пространство кухни сквозь динамики телевизора. На экране показывали регби: Аргентина билась с Францией.

Клуб жил своей жизнью. Там, над его сводами, чуть выше труб теплотрассы лежал паркет зала, убранство которого семь лет назад было продемонстрировано по всем центральным телеканалам. Фоном к демонстрации тревожным фонтаном били слова диктора с обязательными составляющими: «Дубровка, теракт, Норд-Ост». Тогда никто, кроме группы захвата, не думал о подземелье Дома культуры шарикоподшипникового завода. Завод давно был мёртв, так же, как и значительное количество людей, решивших посетить мюзикл, что ставили в тот вечер на сцене Дома культуры, и попавших в результате этого в заложники. События те теперь суровая история, болью отдающаяся в памяти, мыслях, сознании. В настоящем же времени в подземелье обосновался рок-клуб со слишком гламурным для роковых рифов названием «Релакс». «Отдохни, парень!» – кричала эта вывеска.

Как не соответствует веселье кладбищу, так не соответствовала музыка, играющая в этот вечер со сцены и из рубки ди-джея, той музыке, что обычно своим рифовым и басовым колоритом гасит собравшуюся в зале публику. В «Релаксе» полным ходом шла хип-хоп вечеринка. Широкоштанные мальчики, девочки, одетые в огромные, не по размеру спортивные костюмы; бижутерия – цепочки, серьги, пирсинг, браслеты, на головах кепки, шапки, про которые товарищ Дениса Сашка говорил, пощипывая свою длинную светлую бороду:

– Гандоны на голову нацепили.

Вся эта масса двигалась под ритмы афроамериканского фольклора, переложенного на отечественные дрожжи, в сумраке танцевального пространства, подсвеченного всполохами цветомузыки и осветительных ламп.

– Не кисни, на радуге зависни, – толкнул в бок Сашку Денис, подойдя к барной стойке, у которой всю дорогу околачивался его приятель.

– Тоже пива? – услужливо поинтересовался бармен из-за баррикады пивных кружек и стаканов, бутылок с горячительными напитками и пакетов с соком.

– Да, будьте добры, – кивнул ему Денис.

– Саш, – повернулся к бородачу бармен, – твои рэперы меня на «вы» называют. Я постарел.

– Успокойся, Толик, – примирительно проговорил Сашка, – он просто интеллигентный.

– Как тебя к рэперам-то занесло? Или ты решил, что хоть одна рок-звезда в «Релаксе» должна оставаться всегда? – продолжал расспрашивать бармен товарища, неожиданно встретившегося ему в знакомой атмосфере, но в ином формате.

– А вот из-за этого интеллигента и занесло, – кивнул бородач в сторону Дениса, – я в группе у него играю.

– О-хо-хо! Чего, сегодня прям рэп «вживую» будет?

– Да, как рок-группа, только рэп.

– Как «Кирпичи»?

Со сцены тем временем под объёмный качающий бит нёсся ярый переливчатый речитатив, сопровождаемый перекрикиванием друг друга то одного, то другого массовика-затейника, или, как принято называть их в подобной среде, «master of ceremonies» (MC).

– Да, как «Кирпичи».

– «Плюю я в воду с парапета»? Сашок, так ты рэпер теперь, что ль?

– Получается, так, – саркастически соглашался бородач, продолжая дёргать свою белую растительность, свисающую с подбородка.

Бармен, меж тем, уже успел налить кружку пенного напитка и держал её в руках:

– Тебе, как настоящему рэперу, не хватает только огромной секиры за спиной и клича: «Один! Вальхалла!»

Приятели заговорщицки захихикали. Отсмеявшись, Толик развернулся к Денису и, поглядев на рисунок и слоган на его футболке, отсалютовал изображению Уго Чавеса:

– Viva, Venezuela!

Денис, выкладывая на стойку рубли, предназначенные для оплаты пива, отсалютовал в ответ:

– Viva!

– Правильно, пива! – не сдавался бармен.

– Пива пока больше не надо, – отвечал в свою очередь молодой человек, – это ещё не выпито.

Затем, развернувшись спиной к стойке и наблюдая за тем, как клуб вздыхал и пульсировал под движения жизни и музыки, потягивая пиво, приятели вели неспешный диалог:

– Надя-то где?

– Вон со Скопой за столиком сидит, – указывал Денису бородач на барабанщицу и бек-вокалиста группы, – тоже пива решили взять.

– А Тёма?

– Так он со своими тёлочками и Настей где-то тусуется.

– Главное, чтобы не перепились до начала выступления…

– Тёлочки! Денис, ты всё про тёлочек рассуждаешь, – проорал с придыханием возникший перед приятелями длинноволосый, бородатый, с вороньей расцветкой волос мускулистый парень. Одет он был в чёрную с абстрактным принтом футболку и чёрные джинсовые штаны. На шее, зацепившись ремнём, висел зеркальный Canon.

– Здорово, Серёга, – крепко пожал руку фотографу Денис, – как ты всё слышишь в таком шуме?

– У меня идеальный слух, – смеялся в ответ фотограф, – Саш, подтверди.

– Ага, – кивал белобородый, – у него все семь нот одного тона, а так слух идеальный.

– А твоя тёлочка где? – стремился продолжить Сергей тему, обсуждаемую ребятами.

– Сказала, что будет тут. Пока не видел, – поводил Денис по пространству зала головой из одного конца в другой и ещё раз повторил: – Пока не видел.

Она возникла из сумрака подземелья, словно на его зов. Вся с белом: в белых широких штанах, в белой толстовке, в белой кепке, надетой на ровные длинные белые волосы. Вся неожиданно чужая, с холодно-чужим взглядом синих глаз из-под светло-русых дуг бровей, с кнопкой пирсинга металлического отлива, словно рана от выстрела, маячившей под тугими линиями бледно-розовых губ. «Чужая, белая, как покойница», – промелькнула мысль у Дениса в голове. Девушка шла под руку с пухлым розовощёким парнем, одетым в чёрный с белыми вставками мягкий спортивный костюм, чёрную кепку с прямым широким козырьком. На ногах удобно сидели белые кроссовки фирмы «DC». Кавалер был объёмен и невысок. «Как бочка пивная», – промелькнула ещё одна мысль у Дениса.

– Привет, – остановилась девушка в белом напротив молодого человека.

– Кира, это кто такой? – перешёл сразу же к делу Денис. – Что за упырь?

– Не надо оскорблять моего нового парня, – смело, категоричным тоном заявила она.

Вскипело. Внутри Дениса поднялась волна ненависти. Он возненавидел всё вокруг, этот клуб, эту атмосферу, этих пьяных людей, но самое главное – эту… шлюху… эту б… и её «пирожка». Он в эту самую минуту возжелал его уничтожить во что бы то ни стало. Обязательно уничтожить его. Словно раненый медведь, душа заклокотала в нём и спустя мгновенье выплеснулась наружу, на свободу, на волю.