Так я стоял и смотрел на этот удивительный мир. Но тут раздался пронзительный трубный глас. Кто его издал, мне было не видно. Казалось, что, как и свет в этом мире, он звучал отовсюду. Я невольно присел от неожиданности. Внутри что-то ёкнуло. У меня сложилось стойкое ощущение, что он прозвучал только лишь для меня. «По мне звонит колокол» – пронеслась мысль, ибо никто больше из заоблачных обитателей даже не обратил на него ни малейшего внимания. И тут непонятно откуда вновь появились люди с крыльями и головами чаек. Они выскочили будто ниоткуда. Я могу поручиться, что миг назад их рядом со мной не было. К тому же они были гораздо больше тех, которые меня принесли сюда. От них исходил мягкий голубоватый свет. Люди-птицы подхватили меня за руки. А дальше произошло то, чего я ни тогда, ни сейчас не могу объяснить. Будто в калейдоскопе, изменилась картина окружающего. Казалось, что мы даже не сдвинулись с места, но холмы, горы, реки, дома с их обитателями исчезли. И мы очутились в огромнейшем…

Даже не знаю, как это назвать. Вроде бы как некий зал, только ни потолка, ни стен его видно не было. Хотя ощущение, что это всё же зал, у меня были стойкое. Да, я стоял на полу, похожем на тонкое стекло. Но и пол этот был ли полом? Почему я так говорю? Потому что скажи я «пол», «стены», потолок» – совру. Ибо там всё было не так! И так, и не так. Лишь годы спустя, много передумав о том, что со мной произошло, я понял, что ТАМ по-другому и быть не может! Все наши земные споры о том, каков он, мир Горний, яйца выеденного не стоят. Там всегда всё иначе! Там нельзя сказать «так». И вроде бы я находился в некоем пространстве, но в то же время не ощущал его как пространство.

Редко бывает, когда мы оглядываемся на окружающее нас. А оно ведь, пространство (или тула, куда мы втулены), сдавливает нас, сковывает по рукам и ногам, пленит и обременяет. Именно тогда меня потрясла эта мысль. Если бы мы всего лишь хоть на миг могли скинуть эту нашу смирительную рубаху, мы воспарили бы даже не как птицы. Тот мир, в котором мы заключены, – наша темница, где томимся мы до поры до времени. И ищем, ищем, ищем мы в ней пятый угол, являющийся выходом из неё.

Я стоял в этом бесконечном зале и ощущал невероятную лёгкость. И тут как гром среди ясного неба прозвучал голос:

– Что ты скажешь за себя?

Опять же, сказав «прозвучал», я вновь соврал. Ничто не нарушило окружающую тишину. И услышал я голос не ушами, но каждой клеточкой своего… даже не знаю, тела ли. И подходит ли тут «каждой клеточкой»? Да, я понимаю, что говорю несуразное, что сказанное полностью идёт вопреки нашему повседневному опыту. Только всё было именно так! А точнее, никак! Голос, как и свет, исходил отовсюду. Правда, говорю я «отовсюду» оттого, что нет у меня иных слов, чтобы отразить то, что я ощущал там. Это тут, сидя в комнате, мы можем чётко указать, где спереди, где сзади. Не ошибёмся, если скажем: это сверху, а это снизу. Но там… Там, хоть я и присутствовал в некоем зале, ну нет у меня других слов, чтобы охарактеризовать то место, там просто не было ни слева, ни справа, ни сверху, ни снизу!

Голос «прозвучал» отовсюду! И, что меня больше всего поразило, внутри меня! Но при этом я никого не видел. Меня охватил страх и трепет. Голос, от которого никуда не спрятаться! Я вновь попробовал оглянуться вокруг себя, хотя в этом и не было нужды. Каким-то неведомым мне способом я и так видел всё происходящее вокруг. А происходило вокруг нечто! Будто менялись картинки в калейдоскопе, состоящие из облаков. «Не почудилось ли мне?» – подумал было я.

И тут будто с очей моих пелена спала. Я увидел перед собой… Нет, и сейчас я не смогу описать поразившее меня. Хотя тысячу раз пробовал нарисовать для себя ту картину. Это невозможно описать словами. Просто нет таких слов. Если же всё же попробовать, пусть и соврамши, то увидел я… ноги! Да, ноги! Это первое, что бросилось мне в глаза. Невероятные ноги, уходящие ввысь. И эти грандиозные ноги восседали на не менее грандиозном троне из облаков. Туловище этого Дива, по-другому я даже не знаю, как сказать, было из света, а голова… Головы у него не было! Вместо неё, или на месте её, сияло солнце! Невозможно было смотреть на него. Меня трясло, словно в лихорадке. И тут я вновь услышал голос, от которого невозможно было спрятаться:

– Что скажешь ты за себя?

А что сказать за себя? И тут меня будто осенило: меня привели на суд! И от того, что я сейчас скажу, зависит, отпустят ли меня назад к семье или оставят тут. То есть умру я или мне ещё даруют земного времени. Земное время! Как же так? Как такое могло случиться, что всё то, что было мне дорого там, теперь для меня виделось сквозь плотные слои тумана?! А было ли оно? А может быть, не было?

Нет, нет и нет! Перевёрнутая лодка, часы пребывания в холодной воде, моя семья, в конце концов только что полученная трёхкомнатная квартира и куча недоделанных дел – не сон! Мне надо вернуться! Непременно надо вернуться назад! Но что я могу сказать о себе? Именно сейчас я должен дать ответ за все свои земные дела! А ведь это, оказывается, правда! Говорят же мудрые люди, что нет дыма без огня! Но не верим мы. Точнее, некогда нам задумываться об этой чепухе – судах, невесть кем выдуманных. А чепуха-то вот она! И напоминает она о себе тогда, когда ты совсем не ждёшь её. Вот как оно складывается: все те, как мы считаем, сказки о Суде Небесном – и не сказки вовсе. Вот он, суд!!! А может быть, я просто брежу или вижу нелепый сон?

И тут я просто выпалил:

– Отпусти меня назад!

Ощущение бреда и сна исчезли. Появилось чувство безысходности и того, что суд неминуем! Но исчез и страх. Наоборот, меня охватило давно забытое ощущение родительского дома. Нигде больше, как там, в отцовском доме, я не испытывал чувства надёжности и защищённости. А здесь оно вернулось вновь. Потому я ничего не нашёл лучше, как сказать:

– Отпусти меня! У меня там жена, двое детей! А ещё я только что получил трёхкомнатную квартиру!

– Что же, – зазвучал вновь голос. И от него стало мне тепло и очень уютно. – Квартира – это важный для тебя урок.

Тогда я не понял Его слов. И лишь спустя годы до меня дошёл их смысл. Но не о том мой сказ.

– Пожалуй, я отпущу тебя! Ты вернёшься домой к жене, детям, в свою квартиру! Пусть будет так…

* * *

И тут случилось нечто! Раздался резкий свист, а потом…

Вроде бы рассказчик вещал о самом себе. И хоть я не просто слушал его внимательно, но глубоко сопереживал его рассказу, я вполне чётко осознавал, где нахожусь и кто передо мной. То есть вполне отдавал себе отчёт в происходящем. Но стоило ему произнести это «пусть будет так», как что-то невероятное произошло с окружающим меня пространством. Оно в ответ на свист будто трижды перевернулось. И я…

Вначале я услышал голос совсем другого человека, которого знал много лет. Голос Лесника, жившего далеко отсюда. К этому времени его уже не было в нашем мире два года. И я очень сожалел, что не успел в своё время расспросить его об очень и очень многом! Так уж жизнь распорядилась.

Дело в том, что много лет подряд продолжалась наша с ним беседа. Когда-то, совсем молодым и, как я сказал бы сейчас, глупым, я встретился с этим удивительным человеком. Я говорил уже, что главное моё богатство – это встречи с необычными людьми, о которых можно сказать «не от мира сего». Лесник же в этом ожерелье встреч был краеугольным камнем. Не сразу я распознал, кто передо мной. Как все мы, «с богатым опытом», я поначалу определил ему место в том мире, который, как я считал, знал от и до! Но Лесник-то этот мой «совершенный» мир и разрушил, вылечив меня от очень тяжёлой и подчас смертельной, но самой распространённой болезни недюжинности. Так он называл характерную для каждого без исключения исключительность! Правда, порой она настолько глубоко внутри нас бывает спрятана, что и при желании её не разглядишь. Но тем не менее болеем мы ею крепко и лепко. Да с осложнениями. И болезнь эта является причиной всех тех жизненных коллизий (по-другому – столкновений), которыми изобилует наш жизненный путь.