3. И наконец, раскачивали третью Свилю, расположенную по глубине. Вначале её «схватывали» в натяге: на вдохе собирали внимание в области спины напротив сердки, а на выдохе тянулись через грудную клетку в бесконечность перед собой, стремясь прикоснуться к Поселенному пузырю (рисунок 302). Повторяли так трижды.

Рисунок 302. Свиля: натягивание Свили по глубине

После этого на вдохе собирали внимание в области грудной клетки напротив сердца. На выдохе стремились сквозь тело в бесконечность, расположенную позади себя, вкладываясь в это действие всем своим существом (рисунок 303). Повторяли так трижды, избегая чрезмерного напряжения.

Рисунок 303. Свиля: натягивание Свили по глубине

После «схватывания» Свили (появление ощущения натяга), переходили к «дыханию по колесу», или «зыбке». «Поймав» гуляющее внутри движение, «окручивали» им Свилю, расположенную по глубине, для чего уменьшали размах кача в «колесе». Когда плотность намотанного на Свилю движения достигала соответствующего уровня, оно начинало развивать её, толкая одну половину вверх, а другую вниз.

Начинаясь с малого, постепенно Свиля достигала своего наибольшего размаха (рисунок 304). Внешнее движение тела, соответствующее глубинной Свиле, легче показать, чем описать, потому что очень сложно разъяснить, как могут двигаться разносторонне, но в то же время одновременно грудная клетка и спина. Более того, у каждого человека движения могут быть характерными только для него самого. В любом случае внешнее движение здесь вторично. Как ляжет, так и ляжет. Важнее придерживаться соответствующего образа.

Рисунок 304. Свиля: наматывание движения на Свилю по глубине и раскручивание её вместе с телом

Достигнув состояния некоей достаточности, «пляс Свили» начинали «сворачивать» и загоняли его в саму Свилю, что непременно приводило к её дрожанию, внешнее проявление которого выглядело, как и в предыдущих случаях, в виде едва заметных трясцов. Более того, подобный подход давал возможность не обрывать резко «пляса». Благодаря этому Свиля играла ещё долгое время даже после окончания упражнений.

Каждую часть «пляса Свили» осваивали по отдельности. Справившись же с этой задачей, можно было попробовать «пляс Свили» собрать в едином движении, что являлось весьма сложным упражнением. Даже дать его образ представляется чрезвычайно непростым делом. Тут нужно пробовать, и однажды он пойдёт. А как будет верно – неверно? Здесь такого понятия просто нет. Главное, помнить, что тело всего лишь помогает воплотить нужный образ. Не больше. В сути же, для «пляса Свили» участие тела хотя и желательно, но вовсе не обязательно, а потому к телесному выражению «пляса Свили» и не стоит придираться.

* * *

Место пересечения трёх струн Свили в Спасе также считали местом средоточия духа. Сюда же попадала серёдка душевного и сердечного крестов. А саму Свилю передавали и в других образах – например, в виде трёх шестов, расположенных в теле соответственно трём мерам пространства, и пересечения их в середе. Это образование называли крестовиной духа. Правда, раскачка именно этого образа имела немного иную прикладную направленность. Она должна была раскачать мир, разрушить его жёсткость, сгладить его углы. Что это значит? Это понятие для Спаса является краеугольным. Оно возвращает нас к тому, с чего начинался наш рассказ, – к очевидному и невероятному, к творению своего Царского мира.

Мы живём в очень жестком, «нерастяжимом», тесном и неподвижном мире, где всё только так и никак иначе. А значит, этот мир обрезает нас в возможностях, взамен давая получить те уроки, ради которых мы и пришли сюда. Но однажды приходит пора! Пора вырасти из этого мира, чтобы начать возвращаться Домой. Пора из вехи вращения перейти в веху возвращения, и здесь образ старого мира будет ощущаться тесной одеждой, мешающей человеку в дальнейшем росте. Вот тогда-то его и нужно будет безжалостно «сломать» и «скинуть» с себя. Но чтобы сделать это, Образ мира нужно было вначале расшатать.

В Спасе ломали Образ мира, расшатывая его посредством раскачивания «крестовины духа» да за счёт кобения, а именно «ломков». При этом окружающий мир становился текучим и податливым – как говорили наставники, «под тебя». А потом ещё «срезали» все острые углы мироздания. Раскачивали Образ мира, ломали и срезали его углы, конечно же, в сознании, где и находится незыблемая картина мироздания. Где и находится, в сути, весь мир. Он не вокруг нас! Он внутри! Но только тогда это становилось возможным, когда ты становился равным миру. Сразу вот так мир не раскачаешь. Просто тело будешь качать да ломать, но мир тебе безучастен будет. А значит, это можно было сделать только тогда, когда ты САМ станешь миром через «пляс Свили».

В «плясе Свили» человек проходил через разрушение и смерть, чтобы родиться в ином мире (семя погибает, дабы дать жизнь стеблю), но и этот вновь обретённый мир он однажды ломал, чтобы вновь пройти через Врата смерти, а затем уже спахтать нечто совершенно иное из оставшейся после ломки мира растатурицы. Однако и это новое состояние не является окончательным. В нём также нужно было умереть, чтобы родиться в третий раз. И здесь одно из таинств Спаса – трижды умереть, чтобы трижды возродиться и стать рождённым трижды.

Эти представления об умирании и воскресении красной чертой проходят через весь Спас. Человек на пути в Небеса должен был трижды возродиться, то есть трижды заново сотворить себя как нового человека – сялибу (дословно – новое место для жизни), и в Смаге он должен был трижды пройти сквозь смерть. Что здесь? Чьи-то заумные нагромождения или здесь есть нечто? Решайте сами. Скажем лишь одно: в Смаге Спас также продолжал озадачивать человека, подчас оставаясь для него всё тем же недоразумением.

Хотелось бы сделать нелишнюю оговорку. Раскачивать Образ мира – дело болезненное и небезопасное. Мир ломается, опоры теряются. Это, в свою очередь, может привести к тягостным последствиям. Человек просто сходит с ума. Стираются границы! И это очень страшно! А потому, подходя к этому действию, нужно было иметь, как говорили наставники в Спасе, опору безопорную – Господа Бога в сердце своём. И это не просто красивые слова. За ними печальная участь многих и многих потерявшихся на этом пути.

Всегда нужно помнить, что у всех этих особых состояний Спаса есть Хозяин! И этот Хозяин не я. Можно, конечно, с этим не соглашаться, можно заявлять, что «если мы захотим, то и Богом сможем повелевать». Так думать – не напасть, лишь бы с подобными думками не пропасть. А тем более ходить в другие миры, не имея нити путеводной, – обязательно заблудишься. Либо же, в лучшем случае, получишь «тонкую» правку сверху. Этот урок в прямом смысле кровью писан для тебя будет!

Вот у тебя, к примеру, начало получаться нечто. Окружающие стали замечать в тебе это. А твоё умение всё растёт и растёт. И как тут легко забыться! Мол, вон чего я могу! И начинаешь хвастаться перед всеми своей «красивой игрушкой». Более того, начинаешь над людьми куражиться. Я вот со своим даром не ровня вам. И в один не очень прекрасный миг у тебя отбирают крылья. То ты легко мог валить человека, не прикасаясь к нему (даже вопреки его неверию), то ты мог со смехом брать на себя самые сильные и тяжёлые удары сподручника, просто «катаясь» на них. И вдруг… ты понимаешь, что произошло нечто! Ноги и руки твои стали тяжеленными, челюсть пудовая, удержать её невозможно. И ты видишь удар, который – хлоп! – тебе по носу. И умылся кровью. А этот удар и есть та самая «тонкая» правка сверху и твой очередной урок: не забывай, кто всему голова!