Робертсоном предсказаны практически все обстоятельства катастрофы: корабли и в книге, и в жизни считались непотопляемыми; во время трагедии в океане не хватало спасательных шлюпок; пассажиров и в вымышленной, и в реальной жизни было по три тысячи.

И ещё пара примеров из книги В.Ф. Войно-Ясенецкого «О духе, душе и теле»…

В 1895 году в Петербурге Лукавский, один из высших чиновников морского министерства (что, впрочем, не значит, что он часто плавал в море), видел во сне, что он на борту большого корабля, который столкнулся с другим: он падает в воду вместе с другими пассажирами и тонет.

После этого сна он был глубоко убеждён, что умрёт во время кораблекрушения, и в ожидании близкой смерти привёл в порядок свои дела. Через несколько месяцев воспоминание об этом сне уже потускнело, как вдруг он получает приказ отправиться в один из портов Чёрного моря. Он вспомнил свой сон и, уезжая, сказал свой жене: «Ты меня больше не увидишь. Когда я умру, надень траур, только не эту чёрную вуаль, которую я ненавижу».

Через две недели «Владимир» – корабль, на котором плыл Лукавский, – столкнулся с другим кораблём, и Лукавский утонул. Один из спасшихся пассажиров «Владимира», Генике, рассказал, что он несколько мгновений держался вместе с Лукавским за спасательный круг.

М. Хизлоп удостоверил несомненность странной истории, приключившейся с М.М. Гриди, директором «Дейли Телеграф». Когда он однажды в воскресенье стоял в церкви Святого Иоанна, он вдруг почувствовал внутренние огромные внушающие силы… Это был точно голос, говоривший ему: «Вернись в свою редакцию».

Приказ был так повелителен, что М.М. Гриди как сумасшедший вбежал в редакцию, к изумлению её сотрудников, и рванул дверь своего кабинета. Керосиновая лампа пылала большим пламенем на столе, и вся комната была наполнена клубами дыма.

Много загадок задаёт нам Природа. А отгадок на некоторые из них всё нет и нет, и когда они перед нами предстанут, неизвестно.

Хочется здесь привести ещё один пример, взятый из нашей жизни. Мы постоянно просили у наказителя показать какой-либо приём воздействия на сознание. И вот как-то раз, находясь у него в гостях, мы пили чай. В это время одному из нас позвонил знакомый. Извинившись, он стал беседовать с ним. Наказитель в это время стал шептать: «Возьмись за печенье», что сразу и было сделано. Тут произошло нечто странное: знакомый на том конце линии перестал слышать, в то время как мы слышали его прекрасно. Из трубки доносилось: «Алло, алло! Ничего не слышу». Когда мы встретились с лукавым взглядом наказителя, стало очень весело и всё понятно. Договорить с товарищем не получилось. После минуты монолога он дал отбой.

«Вы спрашивали, как можно повлиять на сознание? – сказал знающий. – Вот примерно как сейчас. Когда ты говорил, просто я видел рядом человека ростом примерно метр восемьдесят четыре. И я твоей рукой предложил ему печенье. А оно такое вкусное! Он и забыл обо всём. Вот так…»

Понимаем, что это всё выглядит нелепо с точки зрения обычной логики. Но, как говорится, факт остаётся фактом. Связь была прервана, мы толком ничего не поняли, кроме того, что таким образом знахарь «развлекался», играя с нашим сознанием, и тем самым наглядно ответил на наш вопрос.

Какой вывод можно сделать из всего вышесказанного? Человек не волен не творить мир для себя, но миры эти могут быть совершенно разными. От способа осознавать окружающее зависит определённый образ его видения: либо естественнонаучное видение, либо духовное. Зная это, мы можем поощрять один вид видения мира и избегать другого. Разрушать одно и создавать другое. Творить мир, где нет места ни душе, ни чуду, ни сказке, зато всё по местам, либо творить мир, в котором всё это живо. Выбор за нами. Очевидность не в природе, не в окружении человека, а в его внутреннем видении. Если вы хотите, чтобы жизнь стала сказкой, измените ваше видение, сломайте очевидность.

В одной из книг по ДЭИР (Дальнейшее Энерго-Информационное Развитие) было приведено описание интересного опыта. Совсем маленьких котят поставили в условия ограничения, когда у одних перед глазами были только вертикальные предметы, а у других – только горизонтальные. Головки их удерживались так, чтобы они не могли наклоняться в стороны. Когда котята подросли, оказалось, что ни один из них не воспринимал предметы, расположенные в незнакомом ему направлении. Первые спотыкались о горизонтальные предметы, вторые стукались о вертикальные. Мы с вами очень похожи на этих котят. Нам «закрепили» головы, и мы перестали видеть тот, иной мир – может быть, более настоящий. Итог, что называется, налицо.

Многие, конечно, выразят протест по поводу того, что наш мир ненастоящий. Как это он ненастоящий, когда его можно пощупать руками, измерить, взвесить? Наука его давно изучила вдоль и поперёк. Или почти изучила. А кто в наше время посмеет усомниться в авторитете науки? Только невежа, коих сегодня просто не найти, либо слабоумный. И всё же усомниться стоит. Так ли права наука и так ли незыблемы её постулаты? Мало кто знает такой удивительный факт: показания приборов у разных учёных, работающих в области физики высоких энергий и выполняющих один и тот же опыт, бывают разными. Они зависят от личности проводящего исследование, то есть от его сознания!!! Вот и выходит, что очевидное здесь далеко не такое уж и очевидное, и определяется это очевидное содержанием нашего сознания.

И уж точно, сегодня ни у кого не вызывает сомнения, что окружающий мир творим мы сами. Ну или кто-то для нас. Возьмите ныне популярную «теорию окон» социолога Джозефа Овертона. Он убедительно доказал и показал в 1990 г., что существует целая «технология разрушения общественных институтов и легализации морально недопустимых идей». То есть то, что является незыблемым, меняется на раз – пять, а точнее, для этого нужно проделать-то всего-навсего 5 шагов:

1-й шаг. От немыслимого до радикального.

2-й шаг. От радикального до приемлемого.

3-й шаг. От приемлемого до разумного.

4-й шаг. От разумного до популярного.

5-й шаг. От популярного до политики нормы.

Позже к этим пяти шагам добавили ещё один. Это шаг от нормы к диктатуре. Всех несогласных при этом будут сначала штрафовать, потом сажать в тюрьмы, а потом, возможно, и казнить. Нужно ли приводить примеры «теории окон»? Нет. Зрячие сами увидят. Так что человек – это глина. Что слепишь, то и будет. Наши предки были не глупее нас. Они учили: поливай человека водичкой, а когда он «размягчится», то и лепи из него что хочешь. А потом в огне обожги его. Так они «мир вершили». «Окна Овертона», открытые в 1990 году, – это и есть поливка водой, лепка и обжигание человека. И применяется это не к кому-нибудь, а к нам с вами. Причём с большой степенью действенности.

Необходимое условие перед вступающим на тропу Спаса – отказаться от «незыблемой» картины мира – пугает. Почему? Да потому, что нам кажется, что мир неизбежно рухнет без чётких опор в лице законов мироздания. И мы держимся всеми силами за эту мнимую основательность. «Но где же твоё место в этом измеренном вдоль и поперёк естественно-научном мире, и где его серёдка?» – спросил бы вас знающий, беря в обучение, и, скорее всего, поставил бы вас этим вопросом в тупик. Действительно. Ведь мы в современной картине мира – песчинки мироздания, и тем более непонятно, где искать этот центр. То ли это центр галактики, то ли центр Солнечной системы, то ли ещё что?

На наш недоумённый вопрос: «Так и где она – эта серёдка? И вообще – зачем она мне нужна?» – знающий отвечал очень просто: «Где расположена серёдка в созданном современной наукой мире, я не знаю. И знает ли это вообще кто-то? Да и нужно ли вам это? Мир ведь этот не ваш. Вы в нём только исполнители, а не дирижёры. Вы лучше научитесь создавать СЛОВОМ свои миры, причём каждый раз заново и заново. Прямо с утра! Ходите по ним, извлекайте из них уроки. А серёдку этих миров держите в себе самом. Когда ваше «я» – середа мира, его сердцевина, во главе угла, вы легко начнёте создавать миры! А «отжившую» картинку старого мира не носите с собой, выкидывайте её без сожаления, ибо она уже прошлое и для настоящего уже неверна, и есть груз тяжкий. Как учили испокон веков? Прожил полдня – забудь, прошла минута – она уже не твоя.