Коллега, понимаешь. Не скрывает, причем бьет в больную точку: «И ты однажды ошибешься». Я все сделаю, чтобы «однажды» произошло как можно позже. И чтобы ударило не так болезненно. С утратой чертога Альф потерял все, а мне после ухода Челесты терять нечего, у меня ничего не осталось. Смысл жизни – любовь. Я понял это поздно, и обрел любовь, настоящую, ради которой стоило жить, когда ее потерял. Теперь смысл моей жизни – помочь другим, иначе у жизни не останется смысла.
Я приступил к созданию новой комнаты с кроватью: представил выемку, стал расширять ее в своем воображении, следя, чтобы чертог точно исполнял задуманное.
Альф скривился, будто ему зуб строительной дрелью лечили.
– Зачем такие сложности? Прикажи: «Планировка на двоих, раздельная».
– Планировка на двоих, раздельная, – сказал я.
Между кладовкой и туалетом открылся проем, за ним в зеркальном отображении появилось помещение – аналог того, где мы находились. С одним отличием: без кресла по центру, то есть, как сказал Альф, без алтаря. Надеюсь, запасной пульт в комплект не входит. На всякий случай я мысленно перестраховался:
«Кораблик, дорогой, то есть чертог, как теперь выяснилось. Гость на борту – не более чем гость, слушаться надо только меня, что бы ни случилось и какие бы подлянки ни заготовил и ни предпринял прежний владелец. Бывший хозяин – не хозяин, хозяин – тот, у кого нынешний пульт. Если приказ понятен – подмигни чем-нибудь».
Честно говоря, я не ждал ответа, но стены мягко вспыхнули. Или мне так показалось. «Спасибо!» – поблагодарил я. Надеюсь, мое общество чертогу более приятно. Эта надежда, конечно, глупа, но, согласно народной мудрости, умрет последней, вместе со мной.
Альф прошел в «свою» половину чертога:
– Скажи, чтобы чертог меня кормил, поил и убирал за мной. Можешь произнести мысленно.
Я произнес, но с уточнением: «Делать это до момента, пока не прозвучит другой мой приказ об этом». Альф протянул руку к стене, вынул отделившуюся емкость с водой, отхлебнул и вернул зеленоватую емкость на место.
– Когда ты увидел меня сегодня – как догадался, что перед тобой не истинный хозяин чертога, а очередной местный владелец пульта? – спросил я. – Ты видел настоящих хозяев?
– А еще я сразу понял, что о чертоге ты ни черта не знаешь. – Альф ушел от ответа на последний вопрос. – Ты не используешь Голос и прочее и, скорее всего, не подозреваешь, что такие возможности существуют. Не знаю, как ты заполучил чертог, это, как мне казалось, из области невероятного, но ты распоряжаешься им. В моих интересах стать тебе полезным.
– Ты расскажешь мне обо всем?
– Наверное. Постепенно. Я буду рассказывать, ты – помогать мне в решении мелких проблем и одной крупной, после которой сотрудничество прекратится – ты узнаешь все важное, и я стану тебе не нужен. С тем, что пожелать, сейчас я не определился, в голову лезут глупости. Надеюсь, ты понимаешь, что пусть мы оба легко проживем без помощи другого, но вместе мы сильнее, чем по отдельности?
– Иначе зачем бы я нашел тебя? Кстати, поделись «глупостями», в них может крыться рациональное зерно. Мне со своей стороны будет проще делать встречные предложения.
– Например, мне хочется отомстить двум жлобам из ближайшей деревни.
– Фильке и Антону?
Альф глянул на меня с опаской:
– Откуда знаешь? Нашел новый алгоритм?
– Имеешь в виду чтение мыслей?
– Раньше чертог такого не умел.
– И сейчас не умеет, хотя, конечно, жаль, мне это не помешало бы. Я познакомился с некоторыми деревенскими жителями и узнал достаточно. Тебе незачем мстить Фильке и Антону, они делали то, что сделал бы на их месте любой мужик. Ты спал с их женами, у одного из них ребенок от тебя.
– Не от меня. От мужа, я его вылечил, теперь у них все в порядке.
– Он этого не знает, как и другие. Каково ему жить с таким неправильным знанием, особенно когда на него косятся те, кто тоже считает иначе?
– Вот я и говорю – глупости, во мне детская обида играет, а чертог давал возможности мстить даже за меньшее. Привычка – вторая натура.
«Мстить даже за меньшее». Жесть. Даже слышать не хочется, что Альф творил в образе всесильного бога.
– Мстить не дам. Мечтай о чем-нибудь большом и хорошем.
– Пожалуйста. Мы с тобой могли бы основать религию имени тебя и рулить миром. Ты будешь богом, я верховным жрецом.
– Исключено.
– Я это понял, потому вместе с предыдущей идеей сразу назвал глупостями. Ладно, задавай еще один вопрос, и – по койкам. Что тебя интересует в первую очередь?
В первую? Много чего, и все хотелось узнать сразу. Впрочем…
– Чертог излечивает любые физические недуги. Справляется ли он с душевными?
– Нет.
Я не сразу осознал ответ, хотя предполагал, что прозвучит именно он. Все стало неважным.
– Кто-то из близких? – Альф по моему лицу прочитал то, что осталось невысказанным.
– Любимая девушка.
– Сочувствую.
Повисла неловкая пауза. Альф боялся показаться нетактичным.
В очередной раз подтвердилось, что Челесте я помочь не смогу. Значит, надо придумать, как помочь другим. Для этого нужно знать все о чертоге, об Альфе, о том, как чертог попал к нему и почему Альф знает так много…
– Еще вопрос, тоже важный, иначе мне не заснуть,– попросил я. – Ты видел настоящих хозяев?
– Я хорошо знаком с предыдущим хозяином, этой информации пока достаточно, остальное – завтра. Спокойной ночи.
– И тебе тоже.
Я избегал навязываемых мне формулировок. Сказанная мной в ответ незамысловатая фраза вроде «Спокойной ночи» могла быть ключом к передаче власти или отключению моего пульта. Лучше перестраховаться.
Я закрыл проем между жилыми половинами и сделал стену односторонне прозрачной. Альф понимает, что я ему не доверяю, он тоже не доверял бы.
В соседней комнате мой временный компаньон разделся, бросил одежду на стену, куда ее немедленно втянуло, улегся на кровати и мгновенно заснул.
«Если гость заговорит с тобой или что-то сделает – не реагируй и немедленно разбуди меня», – распорядился я. Трюк с брошенной в стену одеждой у меня тоже удался, раздеваться так оказалось быстрее и удобнее, чем уносить в кладовку или оставлять на полу. Затем я долго смотрел в тускло мерцающий потолок и думал, думал, думал. Сон не шел, мысли о будущем метались из крайности в крайность, от выводов бросало то в пот, то в ледяной озноб. Правильно ли я сделал, скооперировавшись с прежним хозяином чертога – скоро выяснится. Альф был прав, когда начал разговор с выяснения моей цели. Будь у меня желание стать президентом Земли, я не пошел бы на риск, поселяя знатока чертога под одной крышей с собой, возможностей хватало и без того. Другое дело, что власть достигается через кровь. Большая власть – через большую кровь. Даже Альф пошел по другому пути, вместо власти он выбрал удовольствия.
Мне он предложил иное. «Мы с тобой могли бы основать религию имени тебя и рулить миром, ты будешь богом, я верховным жрецом». Будь у нас доверие друг к другу, с религией получилось бы. У нас и так получилось бы, но однажды бог или жрец решат, что второй не нужен, и лишний будет убран. Когда не веришь даже ближнему – как создавать что-то серьезное, чтобы оно сделало мир лучше? Оно-то сделает, но для кого-то одного.
К тому же, Альф уже создал собственную религию. Будь у него больше времени, однажды «свидетельницы Альфалиэля» в разных частях света вошли бы в бизнес и политику и, по истечении скольких-то лет, перевернули мир к пользе своего суверена.
Я вспомнил постулаты, процитированные Полиной. «Альфалиэль – не явь, это сон, во исполнение мечты он становится явью. Альфалиэль – божественная благодать, что вопреки логике снисходит на столь малых и никчемных существ, коими являемся мы, люди, со своими куцыми мыслями и грезами. Альфалиэль всеобъемлющ. Это верх и низ, пустота и твердыня, душа и тело. Сейчас люди видят два пути, которыми можно следовать – восходящий и нисходящий, другими словами – духовный и телесный. Первый, как бы красиво ни выглядел и ни подавался, тоже ведет в никуда, он в упор не видит желаний плоти, отмахивается от чувств, как от мух. Поиск истины и счастья в ином мире, восхождение к небесному через отказ от всего земного, вечная война со всем, что противоречит этим воззрениям, таков этот путь. Второй путь от самого основания – мирской, земной, чувственный, живой, он почитает множественное, а не единое, отождествляет дух с чувственным миром. Альфалиэль есть третий путь, не восходящий и не нисходящий. Прямой. Горизонтальный. Он не выдергивает за шкирку из родной земли, как в баснях про Мюнхгаузена, и в шелухе убедительных слов не сливает в навоз под благовидным предлогом…» Обращаясь к подготавливаемой в жертву Альфу Катеньке, Полина добавила: «Если все получится, ты почувствуешь это, ты станешь иной уже сегодня».
