Я лежал в углу в подземелья прикованный к стене толстой цепью. Вокруг стояла жуткая вонь: сырость, запах немытых тел и человеческих экскрементов. Запах смерти, боли и страха. Сейчас я — великий король, полководец, имперский палач находился рядом с простыми смертными, валялся в грязи и ничем не мог выдать своей сути. Мне стоит лишь обернуться и все мои раны заживут, тело наполнится силой, а злость доделает все остальное. Но даже меня сдерживают металлические прутья решетки. Я должен дождаться своих людей. Они идут по моим следам, расчищают дорогу мечами, клыками и когтями. Я знаю, что никому из захватчиков не будет пощады. Мои люди и без меня быстро наведут порядок, захватчики захлебнуться в собственной крови. Они смогли войти в город только благодаря предательству. Кто-то открыл ворота города, и этот человек или волк заплатит за это.

Я не мог понять мотивов захватчиков, ведь не могли же эти жалкие людишки надеяться победить волков. Нас достаточно много, и мы в десять раз сильнее обычного человека, мы можем не спать ночью и не есть днем. Загонять свою жертву, неделями идти по следу, перевоплощаясь и в то же время принять бой сражаясь на мечах.

Меня смогли обезоружить и взять в плен лишь вылив на голову расплавленное железо, оно въелось в ткани и замедляло регенерацию вызывая жуткую боль. Любой обычный человек уже скончался бы от ран, у меня было парализована половина тела, обожжено голова, лицо, руки. Я находился в казематах собственной Черной цитадели, оплота черных волков. Никто из захватчиков не знал моего лица, мои волки молчали, а люди не могли узнать в обгоревшей туше, в которую я превратился своего властелина.

Не встретив должного сопротивления, захватчики успокоились и не стали добивать пленных, наверно решили использовать нас в дальнейшем на каменоломных работах или восстановлении внешних стен замка. Всех выживших заперли в камерах подземелья без еды и воды. Оставили умирать под стоны выживших и мучиться от боли и жажды.

Мои люди стекаются к замку со всех сторон, я слышу их боевой клич, вой волков и бой барабанов. Тренировочный поход обернулся кровавым побоищем, а желание найти женщин захватом замка. Больше я никогда не совершу ошибки оставив замок без защиты, оказалось даже лучших моих людей можно уничтожить, забросав замок ядовитым огнем. Захватчики привезли с собой метательные шары, наполненные горючей жидкостью и готовы, были спалить город полностью ни оставив в живых никого. Возможно, это и имело смысл, если их целью был захвати всех моих владений. Уничтожение Черной цитадели, оплота волков должно было стать устрашающей акцией, поставить мой народ на колени перед захватчиками.

Но это иллюзия…волк никогда не преклонит колени перед человеком, никакая армия не способна заставить волков покориться. Волк признает только силу Альфа самца, главного волка стаи, самого сильного. Чья энергия способна поставить на колени без боя. Ни один человек не способен победить волка в прямой схватке, и тем более ментально поставить волка на колени. Люди просто не способны понять принцип формирования стаи, они понимают, что у нас тоже есть борьба за власть, но не понимают, когда она заканчивается. Не понимают главный принцип отбора — сильный получает все. Альфа имеет право потребовать жизнь или женщину, поставить на колени или возвысить, отдать любого человека рабом в услужение. Альфа абсолютная власть и сила — волки слышат своего главу на расстоянии, чувствуют его гнев и силу. Сейчас каждый член стаи слышит мой зов и готов умереть за меня. Возможно, потом сильные молодые самцы и захотят сразиться за трон, но сейчас волки готовы на все для защиты своего мира, своей стаи, своих женщин и детей.

Мое тело обожжено, залито остывшим металлом, его бьет дрожь, зубы сводит от боли.

Руки так тряслись что иногда, казалось, когти прорвут человеческую плоть в желании освободиться, но я уговаривал своего волка подождать. Я дам ему право рвать на центральной площади всех, кто останется в живых после штурма, но сейчас надо терпеть и ждать. Если захватчики поймут, кого взяли в плен, меня ждет казнь на площади. Это не поставит на колени мой народ, но выбор нового короля отсрочит наведение порядка. Я готов был умереть, но не хотел делать это так глупо. А еще я хотел мести, крови и боли моих врагов. Я поставил на колени пол мира завоевывая провинцию за провинцией и наводя порядок на захваченных землях. Я заставил людей уважать закон, волки выполняли мои приказы на инстинктах, людям пришлось написать законы их кровью. Я убивал за убийство, и отдавал на потеху своим людям за изнасилование, выжигал огнем дома своих врагов. Я учил своих новых подданых своим законам, абсолютному подчинению и порядку.

Женщины не занимали особое место в нашем мире. Они обслуга, служанки или подстилки, это не имело значения. Если женщина не Илле (на древневолчьем — луна), то она в волчьем мире никто. Я заставлял людей хорошо относится к своим женщинам, так как видел в этом силу своей страны. Только крепкие семьи имеют много сильных детей, а мне нужна была армия. У волков сыновья рождались редко и не более двух, а люди могли плодиться до бесконечности. Женщины часто умирали в родах, дать им возможность выжить было моим способом усилить страну. В остальном их жизни меня не волновали.

С другой стороны, женщина единственное слабое место любого волка, но этого простые люди не знают. Мы свято храним свои секреты, люди не подозревают как именно мы выбираем себе женщин. Волки любвеобильны и часто создают гаремы, тем более что желающих приласкать волка всегда много. Власть, деньги, побрякушки, волки готовы многое дать своим любовницам, но только одна единственная женщина способна подарить волку сына. И только ради такой женщины волк пойдет на все. Истинный природный механизм выживания, только сильная самка подарит сильному самцу наследника, остальные способны рожать только девочек, не обладающих волчьей силой.

Я получил власть и силу, завоевал уважение и страх, но не встретил женщину способную все это принять. Мое животное начало отвергает трусливых и корыстных шлюх. Я могу иметь любой гарем, но сына…свою мечту я получить не могу. А это единственное за что стоит бороться, Илле — единственная женщина, перед которой волк преклонит колени. Природный механизм защитил наших женщин, мальчика она могла родить только если сама хотела забеременеть. Таким образом если бы наши братья начали злоупотреблять своей силой, то даже от своей истинной луны получали бы только дочерей. Это правило было написано кровью и слезами наших самок, далеко не сразу волки поняли почему одни женщины рожают им сыновей, а другие нет. Волк способен чувствовал свою самку — женщину способную принять его полностью, как сосуд перелить его силу в наследника. Женщине надо время, чтобы принять волка, полюбить, захотеть отдать ему частичку себя. К сожалению, мир велик, а истинная волчица в нем одна. Иногда не хватает жизни, чтобы ее найти.

Волчий закон суров не только к самцам, но и к самкам. За измену пожизненная клетка, за предательство или убийство своего самца смерть. Иногда даже не важно, что самка так и не узнала, что это ее истинный волк — самый лучший природный выбор. Женщины часто бояться волков, преклоняются, желают принадлежать самому сильному, но бояться быть растерзанными в пылу страсти. Иногда волк не может сдержать оборот в порыве заклеймить свою самку, встреча с Илле выжигает в нем все человеческое, остаются только животные инстинкты. Он бросается с желанием пометить, впиться в холку и утащить к себе в логово, женщина интуитивно начинает защищаться. В бою волк неуязвим, но он падает на колени и готов подставить шею в порыве неконтролируемого оборота. Несколько месяцев назад я приказал сжечь на костре женщину, убившую своего истинного — она вставила ему в глаз горящую кочергу, выжгла мозг за попытку укусить. Не смогла сдержать инстинктивного страха и желания выжить. Такие случаи рождают у женщин страх отказа, они не знают деталей казней и уверены, что я приговариваю за попытку избежать насилия. Что я разрешаю своим людям все и готов наказать за любую попытку им противостоять. Безусловно судья или палач, зачитывают материалы дела, но мы свято храним секрет Илле, и не можем объяснить людям с чем связан неконтролируемый оборот. Объяснить боль волка жаждущего вырваться на свободу и заклеймить, и ужас человеческой половины неспособной удержать контроль в попытке наброситься на единственную женщину способную подарить сына. Волки не садисты, не насильники, мы просто равнодушны к любой женщине кроме Илле, но даже ее мы можем сделать несчастной не сдержавшись.